Роман роялиста времен революции :

Коста-Де-Борегар Шарль-Альбер

"Она не хочетъ жить иначе, какъ со спущенными занавсами; она говоритъ о своемъ удаленіи въ монастырь… Надо, чтобы кардиналъ вмшался, чтобы не произошло разрыва между нею и мужемъ, который можетъ быть объясненъ только его легкомысленнымъ поведеніемъ въ Турин".

Понятно, что эти неудовольствія, которыя заставили нсколько мсяцевъ назадъ короля Сардинскаго просить своего зятя покинуть Туринъ, въ настоящее время не способствовали успху миссіи Вирье.

Посл третьей аудіенціи, онъ могъ считать свое дло проиграннымъ. Если бы даже это было не такъ, то война, объявленная Австріи въ апрл 1792 г. Людовикомъ XVI, положила бы ему

конецъ.

Союзъ Австріи съ Сардиніею въ пользу несчастнаго короля подразумвался въ предпринятыхъ переговорахъ.

Слдовательно, не оставалось боле ничего предпринимать, и письмо, которымъ баронъ Флаксланденъ оповщалъ Вирье объ окончаніи его миссіи, кончалось слдующею фразою:

….Понятно, любезный графъ, что обстоятельства отняли всякое значеніе у нашей интриги"…

Интрига — вотъ слово, за которое Анри отдалъ здоровье, средства, которое сдлало изъ него изгнанника.

Подавленный этимъ словомъ, онъ вернулся въ Парижъ, чтобы дать отчетъ въ своихъ дйствіяхъ принцесс Елизавет.

Но что значили вс пережитыя имъ печали сравнительно съ тми, какія ему пришлось увидть! Принцесса какъ разъ была занята роковыми переговорами, которые предшествовали 10 августа и про которые можно сказать, что они были послдними спазмами монархіи [72] .

Вс приверженцы конституціи, которые не могли войти въ составъ новаго Собранія, соединились около короля не для того, чтобы отстоять престолъ, но чтобы спасти ему жизнь.

Анри встртился здсь съ Малуэ, съ Клермонъ-Тоннерръ, съ Лалли, съ Ла-Туръ дю-Пэнъ, а также съ Жилліе, который съ особенною горячностью относился къ этой благородной задач.

72

Принцесса Елизавета сказала Монморенъ, что бунта, назначеннаго на 10 августа, не будетъ, такъ какъ Сантерръ и Нетіонъ, получивъ 750 тысячъ франковъ, взялись не допустить его. (Мемуары Маіуэ, т. II, стр. 161).

Анри нашелъ Людовика XVI еще боле нершительнымъ. Его политика безъ всякаго компаса разбивала вс попытки, вс наилучшимъ образомъ комбинированные проекты.

А затмъ, увы! даже и отъ той надежды, какую Анри, Жилліе и ихъ друзья возлагали на принцессу Елизавету, пришлось отршиться. Принцесса также, какъ и братъ, совершенно растерялась отъ цлаго ряда неудачъ во внутреннихъ длахъ, которыя усложнялись еще печальными извстіями изъ-за границы, привезееными Анри.

Обманутая, сбитая съ толку столькими разочарованіями, несчастная принцесса вступала въ сдлки съ предмстьями Парижа.

Падая все ниже, монархія вступила въ сношеніе съ Дантономъ [73] .

Напрасно старался Жилліе убдить принцессу Елизавету, что около нея есть другіе врные люди, которые имютъ больше правъ на ея довріе…

Напрасно приносилъ онъ ей планы къ побгу, которые онъ и его друзья неутомимо изобртали — они отвергались такъ же, какъ и послдній планъ — увы! — который отстранилъ Людовикъ XVI, когда Малуэ предлагалъ ему бжать въ Руанъ, гд командовалъ Ліанкуръ.

"Ахъ! я думаю какъ Малуэ, его планъ я бы предпочла всему остальному, — отвтила принцесса;- но мы связаны другими мрами и поневол приходится ждать"…

73

За

нсколько дней до 10 августа королева передала Дантону, черезъ Ла-Порта, 50 тысячъ экю.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Покуда ждали, крестьяне въ Жаллезъ не ждали.

Въ ночь съ 8 на 9 поля, Алліе, обманутый ложными надеждами изъ Кобленца, веллъ бить въ набатъ во вс колокола Виваре.

Безъ всякой поддержки внутри, безъ помощи изъ-за границы, возстаніе было подавлено…

Нкоторые изъ стоявшихъ во глав, спасшихся отъ смерти, бжали въ Ліонъ. Тамъ они должны были съ Анри испробовать послднюю попытку, попытку столь же безполезную, какъ и вс предъидущія.

Со всхъ сторонъ вокругъ престола проваливалась почва, раскрывалась пропасть, въ которой 10 августа 1792 г. ему предстояло погибнуть окончательно.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Наканун 10 августа. — Первый ударъ въ набатъ, — Gentilhommes въ Тюльери. — Физіономія дворца. — Король. — Маршалъ де-Малье. — Людовикъ XVI скрывается въ Національномъ собраніи. — Первая стычка. — Приказъ прекратить огонь. — Швейцарцы и Gentilhommes'ы въ саду Тюльери. — Вирье спасается отъ рзни. — Онъ прізжаетъ въ Ліонъ. — Шаліе. — Его портретъ. — Занятіе Савои. — Графиня Вирье въ Лозанн. — Эмиграція. — Изреченіе Гете. — Отчаянныя письма Анри. — Преслдованія въ Лозанн. — Анри вызываетъ къ себ жену, въ Ліонъ. — Болзнь маленькаго Аймона. — Его портретъ по Ламартину.

I.

Дантъ встртилъ въ своемъ аду цлую толпу душъ несшихся за знаменемъ, которое держала вчно убгающая фигура. Въ ту минуту, когда они думали, что настигли его, призракъ исчезалъ и несчастныя души въ безпорядк летли въ пропасть.

Это врное изображеніе монархіи съ самаго начала Революціи. Она тоже бжала со знаменемъ въ рук и увлевала за собою своихъ врныхъ, которые вмст съ нею должны были погибнуть 10 августа.

Какая надежда могла быть у нихъ, кром надежды на смерть, при вид всей этой массы народа, которая во время бунта бросилась приступомъ на Тюльери?

Около полуночи 9 августа раздался первый ударъ въ набатъ, въ Корделье. Онъ разбудилъ марсельцевъ въ ихъ казармахъ. Въ то же время онъ оповщалъ послднихъ друзей короля, что насталъ часъ поспшить ко дворцу.

Но потому, какъ они крались вдоль стнъ, безъ мундировъ, пряча свои оружія, съ опущенными головами, можно было подуматъ, что они стыдятся жертвовать своею кровью.

Вирье, Кастежа, Ламартинъ, д'Эрвильи, Клермонъ д'Анбоазъ являются первыми, за ними слдуютъ Пюизегюръ и Малье. Къ часу ночи прибываютъ во дворецъ еще 30, 40 gentilhommes'овъ. Между ними Преси, съ которымъ Анри встртится скоро на другомъ пол битвы.

Въ Тюльери страшная безурядица. Она разрушительнымъ втромъ проносится надъ этими нсколькими батальонами врной, неизмнной, національной гвардіи и надъ этими полками швейцарцевъ, которые сохраняютъ еще свой гордый видъ. Тмъ не мене, чувствуется, что тутъ нтъ ни воли, ни приказаній, что король не знаетъ, что ему длать съ солдатами…

Грустно было видть, какъ онъ при первыхъ лучахъ свта, въ лиловомъ сюртук, въ шелковыхъ чулкахъ, шатаясь отъ усталости, тяжелою поступью прохаживался среди своихъ послднихъ защитниковъ, улыбаясь имъ унылою улыбкою.