Сара Фогбрайт в академии иллюзий

Бронзова Полина

— И притом совершенно законно! — добавила я. — Подумать только, ведь я уже была готова подделать разрешение. Вот уж глупость, да?

— Ну, я своё подделала, — скромно сказала Дита.

— Как? — не поверила я. — Ты? Ты подделала своё разрешение? Но зачем?

— Лгёшь! — воскликнула и Хильди, округлив глаза.

Судя по всему, и она была немало удивлена, что Дита, наша строгая и правильная Дита, пошла на подобный шаг. А та улыбнулась, довольная произведённым эффектом, но её улыбка скоро угасла.

— Отец всё равно не узнает, ведь он даже не пытается

со мной увидеться, — сказала Дита, нахмурившись. — Мама… У неё появились новые друзья. Она до того усердно старается забыть своё горе, что до сих пор так и не запомнила, куда именно я поступила. Ей всё равно. Что касается практики, ей тоже всё равно, она лишь сообщила, что на праздники ждёт меня дома, а я не хочу возвращаться туда.

Дита стиснула пальцы. Её голос дрогнул.

— Я помню, каким он был, наш дом, и как мы были счастливы, а теперь там полно чужих людей. Мне больно видеть, что с ним стало, и потому, да, я подделала разрешение. Я воспользовалась твоей идеей, Сара, и сказала, что простудилась. Мама сообщила, что всё равно меня ждёт, но она, наверное, даже не заметит, если я не приеду.

— Ох, Дита! — воскликнула я. — Мне так жаль!

— Пустое, — отмахнулась она. — Лучше скажи, куда тебя направили.

— В Беллвуд, в «Рафиолепис».

— В Беллвуд! — ахнула Дита, всплеснув руками. — Как тебе повезло!

— Повезло, почему?

Смутившись, она пояснила, что туда же направили и Персиваля.

Моим несомненным долгом было напомнить ей всякое: и то, что мужчинам нельзя доверять, и то, что она сама высказывалась против ранних браков. Я также могла бы теперь составить целый список вопросов, которые стоит задать юноше, чтобы получше его узнать и решить, заслуживает ли он доверия. Дита наверняка знала о Персивале не так много, как следовало бы!

Что это вообще за имя — Персиваль? Так же звали и моего кузена, и я не могла сказать о нём ничего хорошего. Может быть, все Персивали пишут отвратительные стихи!

Я выразительно посмотрела на Диту, вздохнула и промолчала.

Всё-таки она была на моей стороне, всегда, даже когда я её отталкивала. Прежде у меня не было верных друзей, не считая Оливера. Её Персиваль, если уж по справедливости, тоже пытался меня поддержать, и потому, если я могла оказать им хоть небольшую услугу, я хотела бы это сделать.

К тому же я слишком хорошо знала, как это, когда не чувствуешь себя дома в собственном доме. Как это, когда отчаянно ищешь тепла. Разве я могла не сочувствовать?

— Давай спросим у Лауры, нельзя ли нам поменяться, — предложила я, поразмыслив. — Ведь сначала она именно мне предлагала отправиться с труппой миссис Тинкер. Я уверена, что без труда смогу занять твоё место, а ты отправишься в Беллвуд. Ах, крошечная гостиница, заснеженные аллеи, сонный городок с его уютными огнями, зимние праздники вместе с Персивалем!

— Немедленно прекрати! — сказала Дита, смутившись, но было видно, как сильно ей хочется, чтобы это стало правдой.

Хильди, питавшая слабость к романтическим историям, вздохнула и, поставив локоть на тумбочку,

оперлась на руку щекой. Выражение её лица стало мечтательным.

— А чё? — спросила она. — И поменяйтеся. Мне Персиваль по душе, он парень хороший, не то что Кр… кх…

Тут Хильди бросила на меня быстрый взгляд и притворилась, что ей в горло попала крошка.

Я укоризненно на неё поглядела. Умом я понимала, что того Кристиана, которого я любила, вовсе не существовало, и у меня была гордость, но всё-таки я не могла вырвать его из сердца так быстро. Воспоминания всё ещё причиняли боль.

Хильди так старательно кашляла, что подавилась на самом деле, побагровела, и нам пришлось хлопать её по спине и отпаивать водой. А потом мы пошли к Лауре.

— Ах, как жаль! — сказала нам Лаура. — Списки уже поданы, и ничего не изменить. Но почему вы хотите поменяться местами?

Дита вдруг ужасно покраснела, что-то пробормотала и вышла, забыв, в какую сторону открывается дверь. Мы с Хильди переглянулись, и я довольно убедительно солгала, что с того дня, как Лаура поведала мне о труппе миссис Тинкер, я хотела провести зимние праздники, разъезжая с ними. Я мечтала о горячем пунше и о маленьких заснеженных площадях, о башне с часами, отбивающими полночь, о странствиях и о весёлой суете.

— Всё ясно, — лукаво улыбнулась Лаура, — здесь замешан прекрасный юноша. Мне так жаль, Сара! Если бы ты сказала раньше…

— Но раньше я думала, что пройду практику дома, — сказала я. — Планы изменились буквально в последний момент.

Тут мне в голову пришла глупая мысль. Я не стала бы говорить этого вслух, если бы только Лаура не глядела так по-доброму и понимающе. Со своими тёплыми карими глазами, с ямочками на щеках она казалась мудрой старшей сестрой, которая не осудит и с которой можно делиться чем угодно, вот я и поделилась.

— А что, если бы мы воспользовались иллюзией? — спросила я. — Поменялись внешностью. Мы могли бы тогда поехать друг вместо друга!

Что-то дрогнуло в лице Лауры, и она спросила:

— Почему это пришло тебе в голову?

Хильди дёрнула меня за рукав, призывая к осторожности, и я ответила:

— Да так. Просто подумала! Когда-то мистер Даркморроу говорил моему папе, что актёр может зап… заболеть, но если публика идёт в театр ради него, ничего не останется, кроме как подменить его с помощью иллюзии. Вас, старшекурсниц, должно быть, уже этому учат?

И невинно похлопала глазами.

— Возможно, — неторопливо сказала Лаура, — но ведь нужна пыль. Ты ведь понимаешь, что у студенток её быть не должно?

— Понимаю, — кивнула я.

— И что с нами будет, если откроется, что мы замешаны в подобном? — продолжила она.

— Должно быть, ничего хорошего! Ох, а маги могут распознать такую иллюзию?

— Только маги пятого уровня, безопасники, с помощью целенаправленного заклинания. Шансы столкнуться с ними крайне малы, и вряд ли им придёт в голову вас проверять, но всё-таки рискованно пользоваться иллюзией для подобных целей. Ты уверена, что дело того стоит?