Сара Фогбрайт в академии иллюзий
Шрифт:
Сэм устал ждать, подтянул рукава, взялся за кольцо и стукнул от души.
Господин Пинчер не запирал двери. Он почти сразу вышел, оглядел нас большими глазами сквозь выпуклые линзы, а затем радостно сказал, уставившись на меня:
— Какая приятная встреча! Ведь мы с вами где-то уже встречались, мисс, не так ли?
За его плечом стояла Дита, с которой мы сейчас должны были быть похожи как две капли воды. Она всплеснула руками.
— Чё они, уже туточки? — раздался знакомый голос, и Хильди пробралась вперёд. — До чего быстро!
И она присвистнула, заметив,
Дита потянула меня к себе и порывисто обняла.
— Ах, Сара, я так рада, что вы в порядке! — восклицала она, оглядывая нас с явным весельем. — Ох, но на кого вы похожи! Зачем вам пришлось опять накладывать иллюзию? Персиваль, Сэм, простите, не могу удержаться от смеха — ах, до чего вы нелепые! Ох, не могу! Мне не терпится поглядеть на лица ваших матерей…
— Вы ж не хотите сказать, что они здесь? — с подозрением спросил Сэм, но Дита его не расслышала.
— А где папа? Разве папа не с вами? — спросила она, окинув быстрым взглядом улицу позади нас. — И Оливер?
— И мой батя, — добавила Хильди. — Вы чё, разминулись?
— Оливер? — переспросила я, покрываясь холодным потом.
Лишь теперь я вспомнила, что так и не позвонила родителям на день Благодарения. Ох, нет! Нет! Только не это! Как повернуть время вспять?
Слишком быстро — я и спросить ничего не успела! — мы оказались в прихожей, и меня подтолкнули дальше. Я вошла на нетвёрдых ногах. В крошечной гостиной сидело столько народу, что негде яблоку было упасть. При виде нас раздались изумлённые восклицания и смех.
Боясь увидеть маму и папу, я почти сразу же уставилась в ковёр, но перед моими глазами, как моментальный снимок, всё стояла тесная комнатка, полная людей, освещённая светом камина, с зелёными шторами и настенными портретами в круглых и овальных рамах. Мысленным усилием я пыталась разглядеть лица на этом снимке, но они размывались.
Наверное, мама и папа всё же не приехали. Они бы уже отчитывали меня, а не смеялись. Осмелившись, я подняла глаза.
На ковре у горки деталей, в которых угадывался разобранный будильник, на животах лежали Джейси, Джаспер и Джок. Рядом, на краю низенького зелёного дивана примостилась их мать с чашкой в руках. Чуть дальше устроилась Шарлотта с толстым альбомом на коленях, а рядом с нею мисс Брок… Что делала здесь мисс Брок?
У камина сидела незнакомая мне пожилая дама, худощавая, с добрыми карими глазами и милой улыбкой. Её колени покрывал клетчатый плед. Она сделала движение, будто хотела подняться, но так и не встала, а потом я заметила, что ножки её креслу заменяют колёса.
Рядом, уперев руки в бока, стояла краснолицая гномка, тоже немолодая. Её пышные каштановые волосы были сколоты в небрежный пучок.
— Это чё? — воскликнула она, устремив на Сэма грозный взгляд. — Явилися, да ишшо в этаком виде! Думали, я не признаю? Погляди, Филиппа: помнишь, мы говорили, вот бы у нас были дочери, а не эти хулиганы? Ну чё, сбылися мечты! Да ишшо какие страшные обе, погляди, таким вовек жанихов не сыскать. Чё, надолго вы такие, а?
Сэм засопел и потупился. Он сердито расстёгивал пальто, чтобы скорее его сбросить,
— Мама… — сказал он и отвёл взгляд. — Я… Ну, я могу всё объяснить…
Оказалось, когда я не позвонила в день Благодарения, Оливер солгал моим родителям, что я передала им поздравления, но чувствовала себя неважно, а потому сразу поднялась и легла. Они удовольствовались этим. Они веселились, и им было не до того, чтобы мне перезванивать, да и к чему? Ведь приличия соблюдены.
— Ишь, веселилися! Нет бы к дочери поехать, ежели она болеет! — возмущённо сказала мать Сэма, и госпожа Сторм согласно закивала.
Найдя удобный предлог, Оливер поспешил в Беллвуд, чтобы убедиться, что у меня всё в порядке, и убедился, что у меня не всё в порядке. В Беллвуде все пребывали в расстроенных чувствах: какая-то рыжая гномка явилась в гостиницу, позвала Сару Фогбрайт и Персиваля Оукли, и больше их троих никто не видел.
Оливер чудом упросил ничего не сообщать родителям, сказав, что возьмёт это на себя, нашёл в адресной книге, где живёт упомянутый Персиваль, и поехал туда в надежде что-то узнать, но вместо этого лишь всполошил миссис Оукли и госпожу Кларк. Ему пришлось взять их с собой. Они и думать не хотели о том, чтобы остаться дома.
Но куда было ехать? Они направились в академию, чтобы спросить, не вернулись ли мы в общежитие, и заодно понять, кем могла быть эта рыжая гномка. Оливер догадывался, что это Хильди — слышал о ней от меня, но не помнил её фамилию.
— Там, по счастью, им встретилась я, — сказала мисс Брок. — Ведь почти все разъехались на праздники, а я ненадолго заглянула, чтобы кое-что взять в кабинете. Ах, Сара, как вы могли до такого додуматься и никому не сказать!
— Разве мы знали, куда всё повернёт! — сказала я.
Мисс Брок, разумеется, после таких новостей тоже присоединилась к поискам. В сырной лавке господина Сторма они узнали о части наших приключений, а также о том, что меня отвезли в Беллвуд, но раз меня там не было, что-то пошло не так.
— Ух я и всполошилася! — вставила госпожа Сторм. — Они ж говорили, мол, оставим девочку, а сами в столицу, выручать Лейфа Пинчера. Да как жа так, думаю? Куды ж ты задевалася? Сердце не на месте, я этих неслухов в охапку…
Она указала на сыновей. Джейси, Джаспер и Джок в это время покатывались со смеху, разглядывая Сэма и Персиваля, и корчили им рожи.
— Лавку заперла, — докончила госпожа Сторм, — да и тоже сюды!
Здесь-то, в доме Лафайета Пинчера, все и встретились. Мистер Харден был далеко не в восторге, когда узнал, что я не осталась в Беллвуде. О, он был далеко не в восторге, потому что как раз вскрыл сейф и увидел, что за чертежи там лежат, и в тот самый момент испытывал нехорошие подозрения. И они подтвердились.
— Ну чё, — сказала госпожа Сторм. — Побёгли они в городской архив, запросили план графского особняка, стали высчитывать, где эта комната, в которой вас держат, и будто высчитали. Вот, полетели вас выручать.