Семейство Доддов за границей
Шрифт:
Во всю дорогу до Бонна мы только и говорили, что о ней, и разсужденія наши были тмъ свободне, что лордъ Джорджъ остался до слдующаго утра въ Кёльн. Во множеств пунктовъ мы были согласны: въ ея красот, изяществ, граціозности и обворожительности ея манеръ, въ ея великосвтскости. Но мы не могли согласиться въ одномъ: мистриссъ Д., и дочери думали, что у ней есть мужъ; мы съ Джемсомъ стояли за то, что она вдова. На другой день пріхалъ лордъ Джорджъ; и хотя мы однимъ вопросомъ могли разршить наши сомннія, но Мери Анна остановила насъ, увряя, что не можетъ быть ничего въ мір столь пошло-вульгарнаго, какъ выказывать незнаніе относительно семейства и родственныхъ отношеній лицъ аристократическаго круга. Если она есть въ «Книг Перовъ», мы должны знать ее и все, до нея касающееся. Само-собою разумется, она какая-нибудь «Луиза-Августа, родилась въ тысячу-восемь-сотъ и такомъ-то; въ замужств съ достопочтеннымъ Леопольдомъ Конье-Горъ-Гэмптономъ, третьимъ
Нсколько дней соннаго прозябанія въ Бонн почти изгладили воспоминанія объ очаровательной вдов, и мы начинали ужь отъучаться отъ нашихъ привязанностей къ фешёнэбльной жизни, какъ вдругъ съ хлопаньемъ и шлёпаньемъ, разбрасывая на версту брызги и куски заграничной грязи, подскакала въ одинъ восхитительный вечеръ къ нашей гостинниц темнозеленая britschka, и не успли еще мы хорошенько распознать экипажа, какъ прекрасная владтельница его ужь совершала обходъ по членамъ фамиліи Доддовъ, обнимая однихъ и пожимая руки другимъ, смотря по различію пола и возраста.
Хорошо было бы, еслибъ какой-нибудь физіологъ объяснилъ, отчего англичане, сухость и холодность которыхъ, пока они у себя дома, вошли въ пословицу, становятся такъ радушны, какъ передутъ за границу? Не знаю, боясь ли сырости климата, или почему другому, но каждый въ Англіи ходитъ засунувъ руки въ карманы и, встрчая пріятеля, только киваетъ ему головой; а здсь мы начинаемъ улыбаться за двадцать саженъ, потомъ снимаемъ шляпу и раскланиваемся со всми знаками восхищенія, и нтъ конца нашимъ поклонамъ, пока мы не сойдемся; тогда привтствія становятся еще восторженнй, и если дло обойдется безъ поцалуевъ въ об щеки — это ужь особенное счастье.
Этими-то привычками, вроятно, увлекся я, въ разсянности обнявъ очаровательную вдову и оказавъ ей такимъ-образомъ встрчу, на какую имла бы право только мистриссъ Д. Случись это въ Лондон, или даже Дублин, могли бъ изъ такой ошибки произойди ужаснйшія послдствія. Мн цлую недлю пришлось бы драться на дуэляхъ каждый день, не упоминая ужь о домашнихъ стычкахъ, еще страшнйшихъ. Но, посмотрите, какъ измняютъ насъ чужіе края, какъ мы здсь инстинктивно становимся выше узкихъ предразсудковъ нашего островитянства: она бросилась въ кресло и захохотала во весь духъ. То же — это еще интереснй — то же сдлала и мистриссъ Д.! Не преувеличиваю, малый Томъ, что я не врилъ своимъ ушамъ и глазамъ.
Начало знакомства — очень-важное дло! Можно цлые годы оставаться съ человкомъ на шапочныхъ поклонахъ, на «здравствуйте» и «хорошая погода», и не подвинуться дальше того. Съ другой стороны, какимъ-нибудь счастливымъ случаемъ можно попасть какъ-разъ въ ближайшіе друзья. Часа не прошло посл прізда мистриссъ Горъ Гэмптонъ, а ужъ она была какъ-будто родная намъ. Мало того, что дочерей звала она уменьшительными именами, она говорила съ мистриссъ Д. совершенно какъ съ сестрою, а съ Джемсомъ обращалась какъ съ двнадцатилтнимъ мальчикомъ, пріхавшимъ домой на каникулы. И этого мало: не успли еще подать завтракъ, а мы ужь заключили и утвердили торжественный союзъ и договоръ, что она будетъ путешествовать съ нами вмст и считаться членомъ семьи, хать — куда мы подемъ, жить — какъ мы живемъ. Какъ нашъ трактатъ былъ задуманъ, кто его предложилъ, кто скрпилъ — ничего этого не разберу и не помню. Все было обсуждено и принято съ крикомъ, шумомъ, хохотомъ; когда мы встали изъ-за стола, все ужь было устроено и условлено. Мистриссъ Горъ Гэмптонъ беретъ въ свой экипажъ Мери, Анну и Кери; «милое дитя», то-есть Джемсъ, долженъ быть «стражемъ на заднемъ мст». Всмъ и всему было мсто; я думаю, еслибъ мн предложили быть форрейторомъ, и это было бы принято безъ противорчія. Такому единодушію никогда не бывало и примровъ. Вс статьи проходили чрезъ нашъ комитетъ такъ же быстро, какъ законы въ парламент, когда члены торопятся ужинать. Что до меня, еслибъ у меня и было желаніе, недостало бы грубости, невжливости, чтобъ возражать.
«Дьявольски-выгодная штука для насъ, Доддъ», шепнулъ лордъ Джорджъ: «мистриссъ Г. Г. не думаетъ о деньгахъ!» — «Ахъ, папа! она восхитительна! встрча наша съ нею была величайшимъ возможнымъ счастіемъ», кричала Мери Анна. А мистриссъ Д. увряла меня, что въ первый разъ въ жизни встрчаетъ особу, которая во всхъ отношеніяхъ можетъ составлять ей компанію, особу «съ родною душою», если не «родную по крови».
Принимая въ соображеніе, милый Томь, что мы похали за границу сблизиться съ аристократическимъ обществомъ, узнать фэшёнэбльныя манеры, этотъ случай можно было назвать благопріятнымъ, потому-что, какъ ни обольщай себя, надобно признаться, что большой свтъ — океанъ, пускаться въ который безъ кормчаго опасно. Опытъ научилъ насъ тому. Мы поплыли въ надежд на бодрость матросовъ — и хорошо было наше плаваніе! Можетъ-быть, мы надлали ошибокъ не больше, чмъ другіе; но должно признаться, что промахи
При помощи мистриссъ Г. Г. все это должно скоро исправиться, думали мы: — «Не заводить боле знакомствъ съ дрянью, К. Дж.», говорила мистриссъ Д.: — «не набирать пошлыхъ друзей по кофейнымъ; не основывать пріятельскихъ отношеній на игр въ домино. Джемсъ познакомится съ молодыми людьми, которые могутъ быть ему приличною партіею; дочери будутъ танцовать только съ приличными кавалерами». Какъ хорошо выходило все это на словахъ! Покровительство мистриссъ Г. Г. обезпечивало фамиліи Доддовъ пользованіе всми житейскими благами и защищало отъ опасностей «со стороны иноземцовъ».
Еслибъ намъ достался главный выигрышъ въ лотере, мн кажется, радость нашего кружка не была бы такъ велика. Не стану утверждать, что я не раздлялъ ее самъ. Я не хвалюсь осмотрительностью, осторожностью и всми прекрасными качествами, которыя, кажется, врождены другимъ народамъ, но рдко достаются на долю ирландцу. Признаюсь вамъ, милый Томъ, я вполн сочувствовалъ восторгу остальной команды. Эта мистриссъ Горъ Гэмптонъ чудная женщина; у нея мягкій, нжный голосъ, обворожительная улыбка; она уметъ такъ смотрть на человка, говоря съ нимъ, что чувствуешь, какъ легко влюбиться безъ вдома самому себ. Не поймите моихъ словъ въ ложномъ смысл, милый Томъ, не думайте, что я вамъ подаю поводъ сказать, присвиснувъ, по вашему обыкновенію; «Кенни Джемсъ все такой же сумасбродъ, какъ прежде». Ни мало: тяжба въ канцлерскомъ суд, отмненіе хлбныхъ законовъ [34] , просрочка долговъ — вс эти бды много меня измнили, такъ измнили, что часто я спрашиваю себя: «Не-уже-ли ты — Кенни Джемсъ? Куда двался этотъ веселый, беззаботный, смлый молодецъ, который, бывало, не посидитъ на мст, который, бывало, всегда выбираетъ въ жизни самую пріятную дорогу, хотя бы она вела и несовсмъ прямо къ мсту, куда нужно идти? Гд тотъ Кенни Джемсъ?» Теперь я сталъ другой человкъ; сталъ благоразумне, какъ говорится, и, по совсти скажу, сильно жалю о томъ!
34
По отмненіи хлбныхъ законовъ, облагавшихъ привозный хлбъ высокою пошлиною, цны хлба въ Англіи, поддерживавшіяся этими пошлинами, упали; землевладльцы до-сихъ-поръ сильно жалуются на разстройство длъ, причиною котораго этотъ упадокъ цнъ.
Но вы скажете: «Разв ты самъ не признавался сейчасъ, что она тебя обворожила, приколдовала?» Еслибъ и такъ, то разв уврите меня, что вы ускользнули бъ отъ ея чаръ? Не поврю, не поврю. Вы молодецки поправили бъ на себ парикъ, бросивъ очки, взяли бъ двойной лорнетъ: нтъ, милый Томъ, никакая солидность не выбьетъ этихъ мыслей изъ головы ирландца!
Съ той минуты, какъ заключенъ былъ новый союзъ, мы начали новый родъ жизни. Боннъ, какъ я вамъ писалъ, маленькій университетскій городокъ, съ патріархальными обычаями, чуждыми расточительности. Главныя удовольствія здсь были — выпить стаканъ слабаго вина въ саду, копеечный вистъ въ бесдк; или, какъ здсь называютъ, «эстетическій чай» у проректора; на этихъ чаяхъ я, разумется, ничего не понималъ; но искренно надюсь, что говорили тамъ нчто лучшее, нежели пили. Странный былъ это образъ жизни, Томъ; онъ, казалось мн, велъ необходимо къ нравственному выздоровленію, если только у паціента достанетъ силъ его выдержать; во всякомъ случа, у него было одно несомннное достоинство — дешевизна. Мы жили не безъ нкоторыхъ удобствъ, хотя со многими лишеніями, расходуя денегъ только въ полтора раза боле, нежели въ Додсборо. И, принявъ въ разсчетъ, что мы не знали языка жителей, надобно сказать, что мы жили за границею дешево, какъ-нельзя-боле.
Не говорю, что такая жизнь мн нравилась. Не хочу уврять васъ, что пристрастился, живучи тамъ, къ наукамъ или искусствамъ. Но за одно я любилъ этотъ городокъ, именно: его спокойная монотонность, его тихая, неизмнная простота дйствовала на мистриссъ Д. и на дочерей удивительнымъ образомъ. Такъ водолеченіе исцляетъ старыхъ подагриковъ: горный воздухъ, легкая діэта, ранняя прогулка — лучшія лекарства. Мои дамы выздоравливали душевно, сами того не подозрвая.
Нашъ союзъ положилъ конецъ всему; со дня прибытіи мистриссъ Г. Г. начались преобразованія. Вопервыхъ, мы должны были изъ прежней гостинницы перехать въ другую, втрое дороже и вчетверо хуже прежней. Прежде не стыдились мы жить въ третьемъ этаж; теперь заняли весь бельэтажъ и оставили за собою дв комнаты совершенно-лишнія для насъ, потому-что неаристократично было бъ имть сосдовъ съ одномъ этаж. Вмсто общаго стола, дешеваго и прекраснаго, у насъ «особенный столъ», то-есть особенно-дурной и особенно-дорогой; хорошій тонъ требуетъ кушать въ своихъ комнатахъ. Этого мало; мы наняли двухъ лакеевъ, изъ которыхъ одинъ цлый день сидитъ въ передней, читая газеты, и когда я прохожу, встаетъ, отвшивая низкій поклонъ, что смущаетъ меня до такой степени, что я обыкновенно хожу по задней лстниц, лишь бы только избжать его.