Степан Разин
Шрифт:
По крайней мере, пока тандыры давали тепло и на них было удобно готовить. И, кстати, идея с тандырами была не моей. Я просто её поддержал.
К приезду царского поезда, состоящего из шести саней, поставленная царём задача казаками и плотниками была выполнена. Мало того, мы нашли поле, оставленное под «пар», на котором установили всевозможные устройства для демонстрации казачьего удальства: мишени для стрельбы из лука и пищалей, мишени для пик в виде глиняных шаров, надетых на гибкий прут.
Пики — это была моя задумка, так как пик, как холодное оружие конных воинов, в это время не существовало. У казаков пики
В своём времени мне не раз доводилось присутствовать и даже участвовать в состязаниях, проходивших на Кубани во время праздников. И разбивание глиняного кувшина получалось не у всех. Чтобы разбить его надо было попасть в самый центр, иначе кувшин просто отскакивал, вращаясь.
У меня разбить кувшин получалось в том мире, получилось и в этом. Пики нам изготовили те же Измайловские селяне. Двести трёхметровых сосновых пик мне обошлись в сорок новгородских денег. За двести калёных четырёхгранных наконечников пришлось заплатить двадцать рублей. Кожаные ремни на середину копья и на обух крепили казаки сами, когда я показал, как взрывается осколками и разлетается глиняный кувшин. Разлетается под ударом наконечника моего копья. Дальше, кто ни пробовал, разбить кувшин не смог.
Потом я показал, как пикой пробивается сплошная и чешуйчатая бронь, кольчуга и тягиляй. Я надевал на ступню «нижнюю» петлю, как в стремя, и пика, опираясь на ножной ремень, пробивала доспех и, естественно, иногда, ломалась. Чтобы не проткнуть себя обломками своего же копья, оно и надевалось на ногу, опускаясь значительно ниже груди, если держать его обычным способом, прижимая к боку.
Показал, как можно перебрасывать пику на скаку из руки в руку, для поражения противника слева, вращать над головой, чему способствовала средняя петля, ну и другим «финтам», например — отбитию саблю.
Конечно, получалось у меня не всё отлично, но казаки ценность пики, как оружия, поняли сразу. Особенно те, которые очень хорошо управлялись с лошадью, а таких оказалось большинство.
Запряженные в тройки гуськом сани въехали на «остров». В России «птица-тройка» с коренником и двумя пристяжными лошадьми стала известна только в восемнадцатом веке. Да и царские санки совсем не походили на те огромные повозки, с печкой и лежанками, в которых ездила по стране Екатерина Великая.
Казаки приветствовали царя, сидя на лошадях, стоящих в две шеренги. У всех имелись пики, сабли и шеренги смотрелись воинственно и колоритно. Я нарисовал пару таких картинок, пока тренировал казаков держать «линию». Каждый день тренировались минут по тридцать. Пришлось даже поначалу убрать некоторых казаков из строя. Тех, которые не могли сдержать лошадь от «переступа». Такие тренировались самостоятельно, так как я сказал, что царь, по результатам смотра, всех наградит рублём. Если стоять будем смирно. Я так и скомандовал, гаркнув во весь голос:
— Ко встрече Государя Всея Руси стоять смирно!
Вороны, слетевшиеся было посмотреть, чего это мы все тут собрались, с возмущённым карканьем сорвались с веток окружающих острог деревьев.
— Что за дымы дымят за речкой у пруда? — вместо приветствия, хмурясь, спросил царь.
— Кирпич для печей жжём, Великий Государь, — доложил я
— Кирпич? Сами? И печь сделали?
— Сделали, Великий Государь. Маленькая печь, но тех кирпичей, как раз одну печь хватает собрать.
—
Я показал перебранные наново избы с обновлёнными крышами. В моей избе дымилась труба.
— Это по белому, что ли топится? — спросил Михаил Фёдорович.
— По белому. Это моя изба. И ещё в трёх избах печи кирпичные с трубами стоят. Остальные пока так дымят. Казакам привычно.
— А тебе, значит, нет? — ехидно заметил царь.
— Почему? И мне привычно дымом дышать, но так в избе чище. Там и стены оскоблены и воском натёрты, и пол. На полу ковры. А какие ковры, если топить по чёрному?
Печи мне пришлось класть самому с кучей проб и ошибок. Пять раз разбирал, пока перестала дымить и стала топить. Причём разбирать приходилось до трубы, а значит саму трубу надо было на что-то установить. Неделю провозился с первой печью. Зато «поднакачался» силушкой прилично.
— Потом посмотрим. Вези к дымам!
Поехали к дымам.
Печи для обжига кирпича мы сделали тоже сначала из ивняка в виде «шалаша» круглой формы, кторый обмазали сначала чёрной глиной. Следующие слои мазали обычной. И Таких слоёв получилось шесть. Все последующие слои сохли в боле щадящем режиме и печь получилась толстостенной — примерно в тридцать сантиметров толщиной — и крепкой. В печь можно было легко заходить и заносить кирпичи, укладывая ихна глиняный поддон «ёлочкой». По поддоном шли воздухонагнетатели. Вокруг кирпичей накладывались дрова. Крайние кирпичи перегорали, но и Бог с ними.
Я не мастак кирпичи выпекать. Уж что получилось, из того и клади печи в избах. Птом переделаем, даст Бог. Не дымили и ладно.
Печей работало две из трёх и царь это заметил.
— А эта чего не дымит? — спросил он.
— Там кирпич отдыхает после обжига, — сказал я.
— От-ды-хает, — проговорил государь по слогам, словно пробуя слово на вкус.
— Чтобы не потрескался.
— Я понимаю, — кивнул головой царь.
Он, похоже, и не собирался вылезать из санок.
— А это что за изба дымит трубой? Кто это на отшибе поселился? Да хоромины такие. Поболя твоих станут.
— Это баня, государь. Моемся мы там сразу человек по двадцать, оттого и большая такая.
— Баня?! Баню я люблю! — сказал государь и спросил у Морозова. — Попаримся с дороги?
— Да, что той дороги то было? — спросил Морозов, явно не желающий идти в баню. — И мылся ты уже сегодня, государь, а много мыться вредно.
— Скажешь тоже, — сказал подошедший к царскому возку боярин, постарше, чем государь, возраста. — Много бани — хорошо. Особенно с девками. Девки есть?
— Девок нет. Но отжарить казаки могут, — вырвалось у меня. Почему-то этот человек мне сразу не понравился.
— Хе-хе! Отжарить! — засмеялся царь. — Эк он тебя, Борис Михайлович?!
— Вам бы, Салтыковым, только по баням с бабами шараёбиться, — сказал Морозов и я офигел от услышанного.
— Шароёбиться? — подумал я. — Это, извиняюсь, как, это? Уже в это время такое слово? Морозов вообще-то сказал «шароёбитись», но ведь один же хрен, смысл понятен.
— Чистая баня? — спросил Морозов недовольно, наверное рассчитывая, что я скажжу, что только что казаки мылись.
— Со вчера вычищена. Сегодня ещё не мылись. До вечера далеко. Вода наношена. Дров подкинуть и…