Сумерки Эдинбурга
Шрифт:
— Еще чаю, пожалуйста, Бернадетта, — сказала мисс Харли.
— Сию минуту, мэм! — ответила служанка, ловко берясь за поднос своими полными руками. — Еще пирожных, сэр?
— Да, пожалуйста, — ответил Иэн, — они великолепны.
После ухода служанки Кэтрин слабо улыбнулась:
— Она настоящее сокровище — дядя взял ее в услужение, когда я была еще девочкой. Сплетница, конечно, ужасная, и обожает подслушивать, но ради нас на все готова.
«Не забыть переговорить с Бернадеттой», — подумал Иэн: слуги частенько знали о том, что происходит в доме, гораздо больше, чем хозяева.
— Вы сказали, что
— Вообще-то да. Последний наш разговор был весьма странным. Мы говорили про письмо, которое он получил.
Речь Кэтрин прервало появление сияющей Бернадетты, водрузившей на стол полное свежих пирожных блюдо с торжеством художника, являющего миру свой шедевр. Служанка выжидающе замерла над ними, пока Иэн не взял пирожное и, откусив, не кивнул в знак одобрения. После этого Бернадетта с широкой ухмылкой развернулась и церемонно покинула комнату.
— Так вы говорите… — напомнил Иэн.
— Речь шла о полученном им письме, — сказала Кэтрин, наполняя чашку горячим чаем.
— Вы его читали?
— Нет, но я была рядом, когда Стивен его открыл. Это было в среду, — сказала Кэтрин, протягивая инспектору чашку чая. — Стивен сильно побледнел. Я увидела у него в руке письмо и решила, что это и есть причина его тревоги.
— А вы не заметили имени отправителя?
— Конверта я даже и не видела. Стивен сложил его вместе с самим письмом и спрятал в карман жилета. Чуть погодя он спросил меня, что бы я стала делать, если бы кто-то взялся меня шантажировать. Я, конечно, сразу подумала о письме, но так и не смогла добиться от него никаких подробностей.
— А что же вы ответили?
— Надеюсь, что мне не придется унижаться, выполняя требования шантажиста. Потом, правда, добавила, что в некоторых обстоятельствах выбора может просто не оказаться.
— Полагаете, его это удовлетворило?
— Кажется, да — по крайней мере, в тот момент. Но все равно он выглядел весьма встревоженным. А потом его не стало.
— А ваш дядя знал про это письмо?
— Он тоже был в конторе, когда Стивен получил письмо, но, конечно, и понятия не имел, что в нем. И Стивен попросил меня ничего не говорить дяде. О, инспектор Гамильтон, — воскликнула Кэтрин, нервно крутя свой серебряный перстенек, — думаете, это письмо может быть связано с тем, что случилось?
— Вполне возможно, мисс Харли.
После нескольких чашек чая и еще трех пирожных Иэн выспросил у племянницы Юджина Харли все, что она знала. Он решил вернуться сюда спустя некоторое время, чтобы побеседовать с вездесущей Бернадеттой, а пока в его планах была другая встреча. Сердечно поблагодарив Кэтрин Харли, инспектор вышел под пасмурное утреннее небо и направился к бывшей хозяйке покойного Стивена Вайчерли.
Итак, в истории смерти клерка появилась новая глава, но пробелов по-прежнему было слишком много. Кто-то шантажировал Стивена Вайчерли — но кто именно и чем? В какой-то момент их с Бобби Тирни сюжетные линии пересеклись, однако Иэн по-прежнему не мог понять, что же связывало две эти судьбы. Стало проявляться начало истории Стивена Вайчерли, ее печальный конец он и без того знал — середина же этого сюжета по-прежнему была скрыта покровом тайны.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Когда Иэн позвонил в дверь
— А, инспектор Гамильтон! Здрасте-здрасте! — воскликнула она, впуская гостя. Прежде чем закрыть дверь, миссис Сазерленд деловито потрясла в морозном воздухе метелкой, которую держала в руке, стряхнув с нее комки кошачьей шерсти. Потом провела инспектора в гостиную рядом с кухней и, спрятав метелку в чулан, обернулась к нему: — Чем могу помочь?
— Если не возражаете, я хотел бы задать вам еще несколько вопросов касательно смерти Стивена Вайчерли, — сказал Иэн, и в этот момент в комнату вошел и тут же улегся на низкий пуфик огромный черно-белый кот. Видно, решил Иэн, эдакая туша не в состоянии преодолеть земное притяжение, чтобы запрыгнуть на стоявший тут же диван.
— Брысь, Бахус! Иди отсюда! — Миссис Сазерленд замахала на кота рукой, но тот не обратил на это ни малейшего внимания, а тут же свернулся в здоровенный шар, закрыл глаза и громко замурчал. Хозяйка вздохнула и уселась на диван: — Всегда так — сколько ни говори, все по-своему делает.
— Я и людей таких знаю.
Миссис Сазерленд засмеялась, обнажив крепкие ровные зубы.
— Садитесь, прошу вас, — сказала она, указывая на объемное кресло напротив себя.
Иэн присел, и от мягкости подушек вкупе с царившим в комнате теплом его сразу же стало клонить в сон.
— Чашку чая? — спросила хозяйка, очевидно заметив его смыкающиеся веки.
— Нет, спасибо, — тут инспектор широко зевнул, — свои несколько литров я за сегодня уже выпил.
— Бессонная ночь? — сочувственно поинтересовалась миссис Сазерленд.
— Да, спал я сегодня и правда скверно, — признался Иэн, хотя мучившие его ночью тревожные образы уже покидали память, уступая место хлопотам расследования.
— Ну так говорите скорее, зачем приехали, а потом поедете домой и хорошенько отдохнете, — сказала миссис Сазерленд, рассеянно оглаживая спину Бахуса, который от этого замурчал еще громче. Что-то в хозяйке разительно напомнило Иэну тетушку Лиллиан, вот только та была более проницательной и заметно менее округлой.
Инспектор потянулся и потер глаза.
— Я хотел спросить, не упоминал ли мистер Вайчерли о письме, полученном незадолго до смерти?
Миссис Сазерленд наклонила голову набок:
— Каком таком письме?
— К сожалению, я понятия не имею, что в нем было.
Она задумчиво кивнула:
— Оно имеет отношение к его смерти?
— Есть вероятность, что в нем было что-то связанное с шантажом.
— Бог мой! — воскликнула женщина, выпрямляясь в кресле.
— Ваш жилец не проявлял какого-то особого беспокойства в последние дни?