Сумерки Эдинбурга

Лоуренс Кэрол

— Расскажите мне все, что вы видели, не опуская ни единой самой незначительной детали, — сказал Иэн, доставая из ящика стола записную книжку.

— Ну, я пошел, как обычно, по кругу, только-только вышел, а потом гляжу — вроде как пьянчужка в переулке валяется, — Джейми зябко повел плечами, сцепил пальцы рук и наклонился вперед, — я поближе подошел, глядь — а парень-то мертвый. Я и смотреть-то особо не стал, сразу сюда со всех ног бросился. Даже шест свой обронил — не попался вам, часом?

— Нет,

но мы его обязательно найдем.

— Это хорошо, а то ж я шест свой ни разу еще не терял.

— Так значит, тела вы не касались?

— Нет, и пальцем не тронул. Как увидал — сразу сюда.

— А больше ничего не заметили?

— О чем вы?

— Ну может, что-нибудь необычное было?

Фонарщик поскреб макушку, белесые чешуйки перхоти полетели с головы на его плечи.

— Да обычно все было… хотя нет, вроде заметил кое-что, да.

Иэн подался к нему:

— Что?

— Сигаретами пахло. Я еще удивился — рядом вроде и нет никого, да и дождь вовсю льет, а вот поди ж ты — несет дымом сигаретным. Причем по-особому пахло — гуще, чем обычный, сладковатый такой дым, плотный навроде.

— Вам уже приходилось с таким табаком раньше сталкиваться?

— Дорогой такой запах… Не знаю, может, и попадался пару раз где-нибудь в Новом городе — там, где дома роскошные.

— Спасибо, вы нам очень помогли, — сказал Иэн, поднимаясь со стула.

— А что там с чаем моим?

— Пейте на здоровье, сэр, — сказал, появляясь из-за перегородки, Дикерсон с тремя кружками в одной руке и жестянкой с печеньем в другой. — Думал, и вы с нами горяченького хлебнете, сэр, — сказал он, опуская свою ношу на стол. — Ночь долгой обещает быть.

— Спасибо, сержант, — со вздохом отозвался Иэн. Он всегда считал, что еда и питье лишь отвлекают человека от дела, и менее всего был склонен присоединяться к пустой болтовне за кружкой чая.

Приняв кружку, Иэн взял из жестянки несколько печений и сунул их в карман. Домой он намеревался отправиться пешком — на ходу ему легче думалось.

— Ну я пошел, — сказал он и допил чай из кружки одним глотком, едва не поперхнувшись обжигающей жидкостью.

— Так мне тоже, что ли, домой? — с явным разочарованием спросил Долговязый Джейми.

— Непременно оставьте сержанту Дикерсону свой адрес, чтобы в случае необходимости мы могли вас найти.

Эти слова, похоже, обрадовали фонарщика.

— Оставлю-оставлю, даже не сомневайтесь, — сказал он, ожесточенно кивая, — днем и ночью помогу, чем смогу.

— До завтра, сержант, — сказал Иэн, направляясь к двери.

— Э-э, сэр?.. — озадаченно выдавил Дикерсон, бросаясь вслед за ним.

— Да?

— Завтра суббота.

— Думаете, по выходным преступники отдыхают?

Дикерсон с несчастным видом переступил с ноги на ногу.

— Что такое,

сержант?

— Это единственный день, когда я могу с Полин побыть, вот я и…

— Что же, если считаете необходимым взять выходной…

— Может, только на утро?

— Тогда жду вас здесь ровно в час.

— Спасибо, сэр, огромное вам спасибо, правда. — И тут на сержанта напал очередной приступ неумной чихоты. Отчихавшись, он вытащил украшенный монограммой платок и вытер мокрые глаза.

— Ложитесь в постель, сержант, и воспользуйтесь советом моей тетушки — поставьте себе горчичник. Да проследите, чтобы он тут не задерживался, — Иэн кивнул на Долговязого Джейми, который с величайшим вниманием изучал портреты разыскиваемых преступников.

— Все сделаю, сэр, — сказал просиявший Дикерсон.

Гамильтон накинул пальто и распахнул тяжелую дубовую дверь, с грохотом захлопнувшуюся у него за спиной.

ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ

Вопреки ожиданиям прогулка домой не принесла Иэну никаких откровений — он выстроил целую дюжину теорий и все их тут же забраковал. Мысли продолжали крутиться вокруг запаха дорогого табака и аромата, который он учуял, обнюхивая тело, — скорее всего, это был опиум. Опиумные курильни Эдинбурга были заведениями весьма сомнительными, обслуживающими прежде всего низы местного общества и азиатских мигрантов — те и другие вряд ли стали бы курить дорогой табак. В каком же месте могли предложить опий состоятельному любителю дорогого табака?

Добравшись до Виктория-террас, Иэн обнаружил сидящего на ступеньках крыльца Джорджа Пирсона.

— Мистер Пирсон, что вы тут делаете?

Библиотекарь вскочил на ноги:

— У меня есть информация, которая вас наверняка заинтересует.

— Могли бы и записку послать, — буркнул Иэн, отпирая дверь.

— О, я не доверяю такой форме передачи информации, когда речь идет о чем-то важном, — словоохотливо возразил Пирсон. — Кто, как не практикующий библиограф-консультант, знает, как легко исчезает информация? — Пирсон выжидающе замер, глядя на Иэна большими блестящими глазами, как толстый неуклюжий щенок.

— Зайдете? — вздохнул Иэн, бросая ключи на стол. В следующий миг раздалось жалобное мяуканье, и Бахус, стремительно влетев в комнату, стал с громким мурчанием тереться о ногу хозяина.

— Надо же… Так у вас и кот есть? — сказал Пирсон. — Не было же раньше?

— Всякое случается, мистер Пирсон, — ответил Иэн, — в том числе и против твоего собственного желания. — Он надеялся, что библиотекарь справедливо примет сказанное на свой счет, но явно зря.

— А красивый! — сказал Пирсон, почесывая кота за ухом. Бахус в ответ обвил своим телом ноги библиотекаря.