Том 4. Классические розы

Северянин Игорь Васильевич

Озеро Uljaste

1923 г.

В зеленом xpame

На берегу прозрачного Ульястэ, Вдалеке от шума и гама, Где взор не оскверняют улицы, Среди леса, как зеленого храма, Я служу тебе, моя Единая, Любви и преданности молебен, И мной, кем спета песнь лебединая, Не утрачен тон, который хвалебен, Мне хочется сказать тебе, моя девочка, Что любовь моя не знает изменений, Что и на заутрени жизни, и на всенощной Я люблю тебя, как умеет любить только гений!

1923

г.

Полянка шустрой белки

Над озером полянка, Полянка шустрой белки. Там фея и вакханка Затеяли горелки. Строга, надземна фея, Вакханка — как чертенок. И ветерок, арфея Над озером, так звонок. Вокруг полянки — сосны, Под соснами прохлада, А в ней спесиво-косны, Как бы из шоколада, Грибы, что ледовыми Зовутся знатоками, И над полянкой — имя Поэта, точно знамя!..

Озеро Uljaste

1923 г.

Сбор земляники

Мы сбирали с утра землянику, Землянику сбирали с утра. Не устану, не брошу, не кину Находить этот сладкий коралл, Потому что он живо напомнил, — Ну скажи, что напомнил он мне? Отдаюсь упоительным волнам, И рассудок от них потемнел… Дай свои земляничные губы: Я водой из ключа вкус их смыл. Сколько ягод скопилось в тот угол, — В тех кустах еще не были мы… Отденело. И солнце — на убыль. День коварно одно раздвоил… Пью твои земляничные губы, Земляничные губы твои!

Озеро Uljaste

1924 г.

Рондо

Рондо («Я — как во сне. В стране косноязычной…»)

1

Я — как во сне. В стране косноязычной В глухом лесу, в избушке, в тишине Для всех чужой, далекий, необычный, Я — как во сне. И кажется порой невольно мне, Что умер я, что голос жизни зычный Не слышен мне в могильной глубине. Я стыну весь в привычке непривычной — Всегда молчать в чужой мне стороне, И, чувствуя, что я для всех отличный, Я — как во сне.

2

Проходят дни. В глухом уединенье, Полузабытый, гасну я в тени… И вот, хрипя, как ржавой цепи звенья, Проходят дни. О, дорогая! мы с тобой одни, И в этом тоже скрыто упоенье, Но все-таки трибуну мне верни… Ты слышишь ли в груди моей биенье? И блеск, и шум — художнику сродни… Трибуны нет. И в тяжком раздвоенье Проходят дни.

3

На пять-шесть дней, не больше, зачастую Меня влечет в толпу людских теней, И

хочется мне в эту людь густую На пять-шесть дней… Что может быть убоже и бедней, Чем эта людь! О, как я в ней тоскую, И как всегда безлюдье мне родней! Но иногда, когда я холостую Привычку вспомню: быть среди людей, Я вдруг отчаянно запротестую На пять-шесть дней…

4

Дай руку мне: мне как-то странно-вяло… Мне призрачно… Я точно весь в луне… Чтоб грудь моя бодрее задышала, Дай руку мне. О завтрашнем мне странно думать дне, О настоящем думаю я мало… Хоть что-нибудь напомни о весне, Восстанови мотив ее хорала И, намекнув, что нам наедине С тобой одной весны недоставало, Дай руку мне.

5

Быть может — «да», и также «нет» — быть может, Что нам нужны порою города, Где все нас раздражает и тревожит, — Быть может — да. Конечно, это только иногда, И большей частью город сердце гложет… Там даже рек вода — как не вода… Одна природа нас с тобой обожит — Источник наслажденья и труда. Не правда ли, что город всех убожит? Быть может — да…

1924 г.

Рондо о поцелуях

Ее уста сближаются с моими В тени от барбарисного куста И делают все чувства молодыми Ее уста. И снова жизнь прекрасна и проста, И вновь о солнечном томится Крыме С ума сводящая меня мечта! Обрадованный, повторяю имя Благоуханное, как красота, И поцелуями томлю своими Ее уста…

1924 г.

Рондо рождественского дня

1

Они еще живут, кто вырос на мечтаньях, На старых классиках, прославивших уют Усадеб родовых, — в своих очарованьях Они еще живут… Столетиям вражды не затемнить минут Счастливой юности в классических свиданьях, Когда цветет сирень, и соловьи поют… И пусть народный шквал в оправданных метаньях Над ними учинил без оправданья суд, И пусть их больше нет, — в моих воспоминаньях Они еще живут.

2

Знакомы с детства мне великие созданья Земных художников в надземном звездном сне И вы, гуманные, высокие заданья, Знакомы мне… И таинство лесов, утопленных в луне, И просветленных вод осенних трепетанье, И брат мой соловей, поющий о весне… Знаком и ты, восторг любовного свиданья, И, как финал, всегда печаль наедине… Очаровательные разочарованья Знакомы мне…