Трафальгар. Люди, сражение, шторм

Клейтон Тим

На некоторое время в клубах дыма, окутывавших корабль, появился просвет, и Вильнёв смог оценить ситуацию. Он увидел, что его центр и арьергард сдают позиции, что «Буцентавр» находится наветреннее всех судов из его флота и что с подветренной стороны есть несколько неповрежденных кораблей. Почувствовав, что имеется шанс на спасение, он приказал Фурнье использовать фок-мачту, чтобы бежать по ветру подальше от опасности. Но для успешности такого маневра не было ни места, ни времени. Когда «Буцентавр» набирал ход, штурман Блез Годран был ранен, а его утлегарь разбился, уткнувшись в корпус «Сантисима-Тринидада». Мгновение спустя «Конкерор» сбил фок-мачту «Буцентавра», полностью разрушив ее. Вильнёв попытался вызвать «Сантисима-Тринидад», чтобы те подали буксир и послали шлюпку, но его экипаж был

полностью занят отражением атаки «Нептуна» и не отвечал.

Вильнёв решил сдаться, чтобы избежать новых жертв. Было уже два часа дня с небольшим. Капитан Маженди, вернувшийся в этот момент на квартердек, подсчитал, что потери составили 450 человек из 870. В действительности же пострадавших на корабле было, вероятно, около двухсот человек. Имперский Орел был разбит на куски, и Фурнье приказал выбросить осколки в море вместе с сигнальными книгами, "не желая, чтобы реликвии стали вражескими трофеями". Они сняли флаг с обрубка грот-мачты, но «Конкерор» продолжал стрелять, поэтому они стали махать в его сторону платками до тех пор, пока он не прекратил стрельбу.

Увидев это жалостное признание поражения, кэптен Израэль Пелью послал на катере капитана морской пехоты Джеймса Атчерли принять сдачу «Буцентавра». Спустив катер, Пелью тут же двинулся вперед на помощь «Нептуну», сражавшемуся с «Сантисима-Тринидадом» и другими кораблями. Когда Атчерли поднялся на борт, к нему подошли Вильнёв, Маженди и Контамин.

"Кому я имею честь сдаться?" — спросил Вильнёв.

"Капитану «Конкерора» Пелью", — ответил морпех.

"Мне приятно, что я спускаю свой флаг перед таким удачливым человеком, как сэр Эдвард Пелью", — сказал всегда вежливый Вильнёв, довольный тем, что сдался человеку, известному своими боевыми и рыцарскими качествами.

"Это его брат, сэр", — пробормотал Этчерли, смущенно извиняясь.

"Его брат?" — Вильнев запнулся, но быстро восстановил присутствие духа: "Что? Их двое? Helas! [62] "

Видя, что «Конкерор» вступил в ожесточенную схватку с «Сантисима-Тринидадом», Этчерли приказал переправить французских офицеров на «Марс», который дрейфовал в их сторону. Там, по словам мичмана Томаса Робинсона, обмен мнениями был менее любезным:

Примерно в середине боя на борт поднялся французский командующий и, увидев, что капитан Дафф лежит на палубе мертвый, стал улыбаться кому-то из своих помощников, на что один из наших матросов, заметив это, подскочил к нему, схватил за руку и сказал: ‘Когда мой капитан был жив, он мог отомстить за оскорбление, а теперь он мертв, и мой долг отомстить за него’. При этом, отшвырнув Вильнёва, он прикрыл труп флагом, который лежал рядом с ним.

62

Helas! — Увы! (фр.)

Как и «Виктори», «Темерер» был выше «Редутабля», но для ведения ближнего противоабордажного боя он был гораздо сильнее вооружен, чем «Виктори». Семь 32-фунтовых карронад и шестнадцать 18-фунтовых орудий, расположенных по левому борту опердека и надстроек корабля, контролировали палубы «Редутабля». В момент навала на французский корабль он произвел картечный залп всеми орудиями по большей части команды Люка, собравшейся для абордажа «Виктори». Это была кровавая бойня и сокрушительный момент для самого Люка. "Невозможно описать ту бойню, которую произвел убийственный обстрел с этого корабля, — писал он позже. — Более двухсот наших храбрецов были ранены или убиты".

В этот решающий момент «Темерер» превратил «Редутабль» из корабля, собирающегося захватить приз, в корабль, сражающийся за свою жизнь. Люка избежал гибели от убийственного залпа, получив лишь легкое ранение, но его старший офицер Анри Дюпоте упал с простреленным левым коленом,

пехотный капитан Шарль Шафанж, возглавлявший отряд 16-го полка, был убит, а капитан морской пехоты 79 полка Луи Гийом был тяжело ранен. Капитан и лейтенант морской артиллерии, возглавлявшие группу гренадеров, были убиты. Шесть других офицеров были убиты и шесть ранены. «Редутаблю» следовало бы немедленно сдаться, но он продолжал сражаться.

«Виктори» снова открыл огонь, и его тяжелые орудия стали стрелять по корпусу «Редутабля», нанося ему серьезные повреждения. Утверждается, что так стреляли для того, чтобы избежать попадания в «Темерер», но это был огонь разгневанных, возможно, под влиянием ранения Нельсона, моряков, и рассчитанный на то, чтобы потопить французский корабль. Он также привел к ужасным потерям в переполненной ранеными хирургической операционной на орлопдеке, где были убиты или повторно ранены многие из находившихся там. Люка отдал команду открыть огонь по «Темереру» из всех оставшихся неповрежденными орудий, но британский корабль оказался намного сильнее в этой неравной артиллерийской дуэли. Героический лейтенант Франсуа Бриаман, имевший за плечами огромный боевой опыт, выжил при попытке абордажа и командовал на нижней палубе. Он погиб, трижды получив ранения под огнем двух британских кораблей.

В этот момент с другого борта «Темерера» из дыма появился сильно поврежденный «Фугё». «Темерер» открыл огонь по «Фугё» орудиями правого борта, после чего все четыре корабля, дрейфуя, свалились в одну кучу друг с другом. К этому времени «Фугё» полностью потерял управление и не мог избежать навала: по словам Франсуа Базена, "марса-реи и нижние реи были разбиты, царил сплошной беспорядок, и не было ни малейшего дуновения ветра, чтобы попытаться восстановить управление". Семь 32-фунтовых карронад правого борта «Темерера» осыпали палубу «Фугё» убийственным картечным огнем. Капитан Луи Бодуэн, чье поведение в этот день нельзя было назвать безупречным, был ранен в грудь и потерял сознание. Франсуа Базен был ранен, но принял командование на себя и попытался оказать сопротивление, посылая людей для отражения абордажа с «Темерера» и стреляя из тех орудий, которые еще были в рабочем состоянии. Поначалу они даже заставили экипаж «Темерера» отступить, но огонь британских карронад постепенно уничтожил тех французов, которые осмелились остаться на палубе.

Базен позвал первого лейтенанта, но ему сказали, что он мертв. Второй лейтенант был смертельно ранен, а третий получил пулю в ногу. Четвертый лейтенант доложил, что главная батарея почти замолчала, а суб-лейтенант Жан Друдези сообщил, что в 18-фунтовой батарее осталось всего пятнадцать человек. Двадцать моряков и шесть морских пехотинцев с «Темерера» перебрались на «Фугё», и Базен отдал приказ прекратить огонь. Он спустился в капитанскую каюту и бросил в море ящик с сигналами и инструкциями. Лейтенант Томас Кеннеди нашел капитана Бодуэна мертвым на квартердеке. Вскоре после этого Базен был доставлен на «Темерер», чтобы официально сдаться капитану Элиабу Харви.

«Виктори» наконец-то отсоединился от «Редутабля» и взял курс на север. Теперь Харви окликнул Жан-Жака Люка и предложил ему сдаться, чтобы избежать дальнейшей бойни. Люка приказал нескольким солдатам, стоявшим неподалеку, открыть ответный огонь. Сразу же после этого грот-мачта «Редутабля» упала на «Темерер», а две оставшиеся стеньги английского корабля, в свою очередь, упали на «Редутабль». Несмотря на всю браваду Люка, его корабль теперь представлял собой не более чем плавающую груду обломков. Полуют выглядел так, словно его раздавил пресс, штурвал, перо руля и рудерпост были разбиты в щепки. Палубы во множестве мест были пробиты насквозь, а все орудия разбиты или опрокинуты. 18-фунтовая пушка на орудийной палубе и 32-фунтовая карронада на полубаке взорвались, что привело к многочисленным жертвам. Корпус корабля был изрешечен ядрами, прошедшими насквозь, палубные бимсы разбиты, крышки орудийных портов сорваны. Четыре из шести насосов уже не работали, трапы с квартердека сломаны. Палубы были усеяны трупами, многие раненые оказались под обломками упавшего рангоута. На корме загорелась просмоленная парусина. Анри Дюпоте собрал медиков и подававших пороховые заряды для тушения разгоравшегося пожара.