Угличское дело. Кинороман

Блажиевич Денис Викторович

Федор обнял Ирину и прижал к себе.

– Какие же мы слабые с тобой.
– сказала Ирина.
– Кружат вокруг нас, вьюжат, а мы ничего и поделать не можем.

– А и не надо. Ничего они не выкружат, потому что люблю я тебя, а ты меня.

– Больше жизни, государь. Себя больше.

ХХХ

Годунов и Федор Никитич сидели за шахматной партией. Годунов своей пешкой снял

романовскую ладью. Федор Никитич улыбнулся и выпил из кубка дорогого вина.

– А правду говорят, что царь Иван умер, когда за шахматами с тобой сидел.
– спросил Романов.

– То Бельский был. А ты от кого такое слышал?

– Люди говорят.

– Люди говорят, что на полуночи псьеглавцы живут, а Годунов к царевичу Дмитрию убийц подослал. Ты в это веришь?

– В псьеглавцев?
– спросил невинно Романов.

Годунов рассмеялся.

– Жениться тебе надо, Федор Никитич.

– Да я не прочь. Невеста была б хороша.

– Есть у меня для тебя невеста. Куда как хороша. Как раз по тебе.

– Посмотреть бы.

– Посмотреть? Зачем же дело стало. Коли не боишься?

– Я? Куда ехать? К Мстиславским? У них, говорят, младшая, что каравай.

– К Мстиславским? Нет. Это совсем недалече. Пойдем, коли не шутишь.

Через какое-то время они оказались в темном переходе. Здесь Годунов отобрал у слуги длинную толстую свечу.

– Далее сами. Пойдем Федор Никитич.

Они прошли несколько поворотов, а потом Годунов остановился, воткнул свечу в подсвечник.

– Гляди, Федор Никитич. Как тебе невеста.

Романов наклонился и посмотрел в потайное окошко. Он увидел залитую золотым свечным светом комнату. Увидел как появились дворовые молодки, а потом... Романов изумленно посмотрел на Годунова.

– Гляди, гляди Федор Никитич.

Когда они вернулись , Федор Никитич долго не мог прийти в себя.

– Хороша невеста?
– спрашивал Годунов.

– Хороша то хороша. Да вот закавыка. Замужем.

– Ждать недолго, Федор Никитич. Мужик ее не ладный совсем...Да и за такую награду можно и годик и два потерпеть.

– Да тут и десяток не велика плата. Одного не пойму. Твой где здесь интерес, правитель?

– Если скажу, что за царство радею? Не поверишь. Посмеешься втуне.

– Что ты, правитель.

– Что же...И за себя, конечно, и за жену и за деток. Но вот что оно получается, Федор Никитич, я не только про это думать должен, но и так устроить. Чтобы государство не потерпело.

– Но и ты?

– И я. Что же скрывать...А теперь ты мне скажи что об этом всем думаешь?

– Думаю...Вспоминаю как мужа царицы называют?

– Ну так, царь...Как же....Или все подвох ищешь?

– Ищу.

– А нет его...Как на ладони. Теперь, когда Дмитрия нет, царь Федор один остался, Значит, хиреет, к концу приходит потомство

Калиты. Когда за разбором встанет. Кого перебирать на нового царя. Шуйские Рюриковичи, а Романовы? Ты прости, Федор Никитич, если бы не Анастасия Романова, быть бы вам таким же родом как вот, допустим, Годуновы.

– Не ровняй, правитель. Прародитель наш Кобыла в Москве при Симеоне Гордом появился, а вы всегда в Костроме сидели. Огурцы солили да капусту квасили.

– Кобыла не Кобыла, а если ты мужем царицы Ирины станешь, здесь Шуйским точно делать нечего. Так что согласен?

– Змей. Окрутил совсем. Согласен.

– Теперь твой ход, Федор Никитич.

– Какой?

– Холопов своих с улиц убирай. Пусть перестанут меня убийцей величать и народ в смущение вводить.

ХХХ

Каракут проснулся внезапно. Прислушался. Нет, все точно. С окна сняли бычий пузырь, и слышно было отчетливо. Каракут поднялся, прихватил с собой шашку и попытался осторожно пройти мимо спящего Рыбки. Не вышло. Потянул его за штанину козак.

– До ветру я - шикнул Каракут.

– А шило зачем?

Каракут недоуменно повертел в руке шашку.

– Мало ли...

– А это что?
– прислушался Рыбка.
– Никак дрозд?

– Какой тут дрозд. Скажешь...

Каракут вышел из дому, приоткрыл ворота и скользнул на темную пустую улицу. Увидел смутные фигуры всадников. Один из них подъехал совсем близко, наклонился.

– Узнал?
–

– Узнал.
– согласился Каракут.
– Такого дрозда ни с кем не спутаешь, Суббота Зотов.

Конец 7 части.

Часть 8.

В окружении молчаливых всадников Каракут и Суббота шли по утреннему Угличу. Зотов вел за собой своего вороного с гладкими боками жеребца.

– За это время, видать, весь мир повидал.
– спрашивал Суббота.

– Тебе за то, спасибо, поклон низкий до земли. Продал ты меня Али Беку в райский Крым, вот какой я счастливый. А то сидел бы себе сиднем в Москве. Ревел от скуки.

– До сих пор на меня горишь? А у тебя тогда выбор невелик был.

– Выбор за меня другие сделали...А сейчас. Что же. Спасибо, Суббота. За то, что на турецких галерах полбу жрал пополам с кнутом. В Венеции от меркурия жидкого задыхался в Арсенале.

– Ума-то поднабрался?

– Это да. Через край.

– А за Камнем тебе чего? Как мне воевода Трубецкой отписал, что тебя встретил. Признаться не поверил поначалу. Никак не ожидал встретить такой призрак из прошлого.

– За Камнем дышится вольно. Может, нигде на свете такого воздуха нет.