В сумерках веры

Луценко Евгений

С трудом пробившись сквозь человеческий поток, Афелия потянула меня к неприметной двери, укрывающейся в тени каменной ниши. На низких ставнях переливалась серебром маленькая геральдическая лилия. Откуда-то в руках воительницы возник самый неприметный ключ, и спустя несколько щелчков замка мы оказались отрезаны от шума улицы благословенной тишиной, заполняющей пыльный коридор. Даже пресловутый колокольный звон будто бы не мог преодолеть сопротивление каменных стен.

— Давно же им не пользовались, — откашлявшись, подытожил

я, касаясь вокс-передатчика в ухе.

— Храмовый город испещрён множеством путей, но не все они… одинаково полезны, — загадочно ответила женщина, поворачиваясь к древним деревянным полкам, освещённым тусклой люминосферой над нашими головами. — Но именно этот путь поможет избежать скопления людей.

Пока Афелия проверяла склянки, я тщетно пытался связаться с Августом. Последняя надежда на то, что хотя бы в близи храмового города связь окажется лучше, растворились, заставив меня недовольно скрипнуть зубами.

Воительница же, отыскав ещё не опустевшую масленицу, залила небольшую ручную лампаду. Проверив фитиль, она дала искру и осветила помещение уже более ярким, тёплым светом.

После чего повернулась ко мне и внимательно заглянула в лицо.

— Хальвинд… вы уверены в своих подозрениях? — спросила женщина таким тоном, будто бы сама боялась своих слов. — Всё-таки… к несчастью, людские грехи не обходят стороной и дом Бога-Императора. Но можем ли мы так поспешно судить?

Первой моей мыслью было влепить Афелии пощёчину, надеясь привести ту в чувство.

Но чем дольше на меня смотрели её каштановые глаза, переливаясь в дрожащем свете лампы, тем слабее становилась моя решительность. Похоже, что и сестры битвы могут испытывать сомнения, когда речь касается тех, кого в обычное время они привыкли считать проводниками чистоты и незапятнанной веры.

Но теперь, когда истина о кардинале вышла на поверхность, по её щекам заструились серебристые ручейки…

— Афелия… — моя рука медленно коснулась её плеча и тут же опустилась ниже, обхватывая предплечье. — Сомнениям не место в праведном сердце. Вы нужны мне сейчас как никогда.

Ещё минуту мы стояли так, затаив дыхание и глядя в глаза друг другу, пока женщина наконец не пришла в себя, а её взгляд не принял уже привычное ожесточение.

— Если всё это окажется вашей очередной больной фантазией, — стерев с лица слёзы, сестра стряхнула с себя мою руку и встала вполоборота, — я лично пристрелю вас.

— Это будет более чем справедливо, — уголки моих губ дрогнули против воли. — Так куда дальше?

***

Как и сказала Афелия, нам удалось избежать скопления людей. А если быть точнее, то людей вовсе.

Очень скоро пыльный коридор перешёл в какие-то узкие заброшенные улочки, расположенные в расщелинах межу циклопическими структурами. Стены здесь были выполнены из громадных блоков, пронизанных

толстыми прутами арматур, а редкие деревянные двери выглядели так, будто их не открывали столетиями.

Однако стоило только убедиться в заброшенности здешних мест, как под ногами хрустели обглоданные кости, размером едва ли похожие на человеческие. Всё время, пока мы шли, откуда-то сверху доносилась органная музыка, а впереди слышался какой-то особенный, непривычный шум.

Улица круто поднималась, пока не упёрлась в сплошную стену. В ней не было ни окон, ни ворот, ни каких-либо иных следов, которые мог оставить человек. Идеально ровная скала уходила ввысь и терялась в непроглядном мраке.

Здесь Афелия свернула, ногой выбивая ветхую дверь, расположившуюся сбоку. И повела меня через новый коридор, который, впрочем, быстро сменился винтовой лестницей, обвивающей широкий колодец.

Именно он оказался источником шума, направляя ревущие потоки воды, несущиеся с самых вершин соборного холма и исчезая во мраке глубин.

— Осторожнее, здесь скользко, — не отрываясь от созерцания пути, воительница протянула мне руку и зашагала по влажным ступеням, левые края которых сточились настолько, что обрели гладкую округлую форму.

Время от времени я замечал свисающие с обрыва цепи и верёвки, но не мог понять их предназначения, пока наконец свет лампады не выхватил из тьмы гниющий труп. Та часть тела, что ближе всего располагалась к бурному потоку, блестела отшлифованными костями будто бы мы оказались в хранилище Биологис.

По мере подъёма, нам повстречались ещё несколько таких несчастных. Кем они были и как оказались здесь, мне разгадать не удалось. Вполне возможно, что этим местом пользовались банды города, пряча тела своих жертв или же пытая их…

В какой-то момент лестница оборвалась, и Афелия повела меня в боковой туннель. Здесь уже не было ровно обтёсанных стен и мощёного рокритом пола. Мы буквально оказались в узкой пещере, пробитой обыкновенной киркой. А заканчивался этот ход таким же, но уже вертикальным.

Единственным способом подняться являлась деревянная лестница, сбитая из толстых дубовых досок. Несмотря на внушительный вид, для надёжности её прикрепили к скале множеством стальных скоб. Настолько хаотично, что взобраться вполне можно было бы и по ним самим.

На этот раз первым полез я, чтобы не смущать свою проводницу.

Наверху же, не без усилий выдавив тяжёлый стальной люк, мы оказались в каких-то древних казематах.

Выбравшись и поднявшись на ноги, я осветил помещение лампадой. Рыжий огонёк выхватывал из мрака замшелые мощные камни, ржавые решётки и ветхие скелеты, прикованные развалившимися цепями к стенам.

Сначала мне показалось, что мы оказались в какой-то заброшенной части темниц экзекуторов, но возникшая из-под пола Афелия развеяла мои сомнения: