Винный склад
Шрифт:
— Какъ величественно Провидніе Господне! И что за дивныя вещи онъ создаетъ! He правда ли, добрый другъ?
Приказчикъ зналъ священнослужителя. Онъ былъ новйшей страстью дона-Пабло, новйшимъ предметомъ его восхищенія. Это былъ отецъ іезуитъ, о которомъ много говорили, благодаря тому что въ духовныхъ бесдахъ, куда допускались лишь одни мужчины, онъ умло обсуждалъ такъ называемый соціальный вопросъ, столъ запутанный для неврующихъ. Достигнуть его разршенія было не въ ихъ силахъ, но священникъ разршалъ его въ мгновеніе ока, опираясь на христіанское милосердіе.
Дюпонъ отличался измнчивостью и непостоянствомъ въ своихъ увлеченіяхъ священнослужителями. To онъ боготворилъ отцовъ
Всякій разъ, что прізжалъ на виноградникъ Дюпонъ, онъ являлся съ духовнымъ лицомъ иного разряда, изъ чего приказчикъ и узнавалъ, кто въ ту пору были его любимцами. По временамъ здсь показывались монахи кармелиты, въ другіе раза доминиканцы или францисканцы. Онъ приводилъ иногда даже монаховъ съ длинными бородами, пріхавшихъ изъ далекихъ странъ и лицъ кой-какъ бормотавшихъ по-испанскт. А хозяинъ съ своими восторгами влюбленнаго, желая подчеркнутъ заслуги миссіонера, говорилъ приказчику въ порыв дружескаго доврія:
— Это герой, мученикъ. Онъ обратилъ въ христіанство много язычниковъ и даже, какъ я слышалъ, творить чудеса. Еслибъ не скромность его, я бы его попросилъ снять съ себя платье, чтобы ты изумился, глядя на шрамы, оставшіеся на тл его отъ вынесенныхъ имъ истязаній.
Разногласія дона-Пабло съ доньей Эльвирой происходили на той почв, что любимцы ея рдко оказывались любимцами ея сына. Когда онъ падалъ ницъ передъ іезуитами, благородная сестра маркиза де-Санъ-Діонисіо возносила до небесъ францисканцевъ, указывая на древность ихъ ордена сравнительно со всми остальными, основаннымдипосл нихъ.
— Нтъ, мама, — возражалъ донъ-Пабло, сдерживая раздражительный свой характеръ изъ уваженія къ матери, — мыслимо разв сравниватъ какихъ-то нищенствующихъ монаховъ съ отцами іезуитами, самыми учеными богословами церкви?
А когда благочестивая сеньора стояла горой за ученыхъ іезуитовъ, сынъ ея говорилъ, чутъ ли не плача отъ волненія, о святомъ пустынник ассизскомъ и францисканскихъ монахахъ, могущихъ преподатъ неврующимъ уроки истинной демократіи, такъ какъ именно имъ суждено, нежданно-негаданно, разршить соціальный вопросъ.
Теперь флюгеръ благосклонности Дюпона повернулся опять въ сторону іезуитовъ, и онъ не появлялся нигд безъ отца Урисабала, уроженца Бискаи, земляка знаменитаго св. Игнатія, достоинства, по мннію Дюпона, заслуживающія того, чтобы онъ ихъ прославлялъ.
Іезуить смотрлъ на виноградники съ восхищеніемъ человка, привыкшаго жить среди обыденности городскихъ зданій и только изрдка любоваться зрлищемъ величія природы. Онъ разспрашивалъ приказчкаа о томъ, какъ обрабатываются виноградники, восхваляя достоинства виноградниковъ Дюпона. И сеньоръ Ферминъ, польщенный въ своей гордости виноградаря, подумалъ про себя, что эти іезуиты не столь уже презрнные, какъ выходило по словамъ друга его, дона-Фернанда.
— Знаете ли, милость ваша, — вдь Марчамало единственный виноградникъ въ мір, цвтъ всхъ виноградниковъ Хереса.
И онъ перечислялъ условія, необходдимыя для обработки хорошаго виноградника, съ лозами, разсаженными въ известковой земл, на склонахъ холмовъ, чтобы дождевая вода стекала внизъ и не охлаждала бы чрезмрно почву, лшпая виноградный сокъ его силы. Такимъ вотъ образомъ произрастаютъ эти виноградныя грозди — слава страны, — съ ихъ маленькими, прозрачными ягодками, близны слоновой кости.
Увлеченный своимъ восхщиеніемъ, приказчикъ перечислялъ священнику, точно онъ былъ винодломъ,
И сеньоръ Ферминъ, желая наглядно доказать безпрерывную заботливость, требуемую въ теченіе года этой почвой, имющую цнностъ золота, присдалъ на корточки, чтобы поднятъ горсть известковой земли и показалъ священнику великолпіе маленькихъ, блыхъ, растертыхъ крупинокъ, въ которыхъ не давали появться ни одному зародышу паразитнаго растенія. Въ пространств между рядами виноградныхъ лозъ виднлась растолченная, вычищенная и словно полированная земля, съ такимъ же блескомъ, еслибъ это былъ полъ салона. А виноградникъ Марчамало необъятной величиной распространяется на многяхъ холмахъ и требуетъ громаднаго труда для обработки его.
Несмотря на суровость, проявляемую приказчикомъ относительно виноградарей во время ихъ работъ, теперь, когда они отсутствовали, онъ говорилъ съ состраданіемъ о тяжеломъ ихъ труд. Получали они въ день десятъ реаловъ, непомрная поденная плата сравнительно съ получаемой полевыми рабочими на мызахъ. Но ихъ семейства должны были жить въ город и, кром того, харчи были на ихъ счетъ, и они сообща покупали себ хлбъ и menestra (похлебку изъ разныхъ овощей), ежедневно привозимые имъ изъ Хереса на двухъ подводахъ. Рабочій инструмеятъ тоже былъ ихъ собственный: мотыка, всомъ въ девять фунтовъ, которою они, съ зари до зари, должны были управлять съ легкостью, словно это камышъ, имя лишь часъ отдыха во время завтрака, часъ во время обда, и т нсколько минутъ, которыя имъ дарилъ приказчикъ своимъ позволеніемъ покуритъ.
— Девять фунтовъ, сеньоръ! — добавилъ старшій Ферминъ. — Это можетъ показаться вещью легкой и словно игрушкой на короткое время, но надо видть, во что обращается человкъ посл того, какъ онъ цлый день подымалъ и опускалъ мотыку. Подъ вечеръ она вситъ пуды, — что я говорю пуды, тысячи пудовъ! Такъ и кажется, что подымаешь на воздухъ весь Хересъ, длая ударъ мотыкой.
Въ виду того, что онъ говорилъ съ пріятелемъ хозяина, онъ не умолчалъ и объ уловкахъ, къ которымъ обыкновенно прибгаютъ въ виноградникахъ, чтобы ускорить работу и выжать у поденщика вс соки его. Выбираютъ самыхъ ловкихъ и сильныхъ рабочихъ и имъ общаютъ реалъ прибавки, ставя ихъ во глав отряда поденщиковъ. Въ признательность за прибавку избранные трудятся изо всхъ силъ, разбивая землю своей мотыкой, и едва вздыхая между однимъ и другимъ ударомъ. Остальные же несчастные, чтобы не отстать, должны слдовать примру передового рабочаго и удерживаться всми своими усиліями на одномъ уровн съ товарищемъ, пришпоривающимъ ихъ.