Влюбленный астроном

Лорен Антуан

Но тут открылась еще одна дверь, и во дворик выглянул мужчина с конским хвостом на голове:

– Вы Ксавье и Оливье? Я Пьер. Алиса в мастерских. Пойдемте, я вас провожу.

Они долго шли какими-то коридорами. Вдоль стен тянулись стеллажи, на полках которых теснились раковины, банки с плавающими в формалине рептилиями, рамки с пришпиленными под стеклом насекомыми… Здесь же стояли чучела птиц, в том числе довольно-таки лысых, как будто ощипанных.

– Это все из запасников, – объяснил Пьер. – Мы пытаемся разобрать это добро, но его скопилось слишком много.

Оливье с любопытством смотрел

на выставленные на полках диковины. Они были еле освещены и покрыты густой пылью, так что складывалось впечатление, что никто не прикасался к ним многие годы.

– Сейчас покажу тебе кое-что действительно интересное, – сказал Пьер Оливье. Он забрался на небольшую стремянку и снял с полки банку с формалином. – Змей не боишься?

Оливье покачал головой.

– Тогда смотри. Ее поймали в 1812 году, во времена Наполеона.

Оливье и Ксавье склонились над банкой, в которой плавала змея, видом напоминающая гадюку.

– Но… у нее три головы! – воскликнул Оливье.

– Именно! – подтвердил Пьер. – Потому-то ее и сохранили. Нечасто увидишь трехголовую змею, верно? – И он вернул банку на полку. – Надо бы найти ей подходящее местечко в музее, но там экспонаты уже ставить некуда.

Они продолжили шествие по коридорам, похожим на лабиринт. Кое-где на стенах с облупившейся краской висели старые плакаты с изображением животных или растений. Наконец они добрались до железной двери, и Пьер набрал нужный код. Замок щелкнул, и дверь открылась.

– Добро пожаловать в мастерские, – сказал таксидермист.

Они увидели ярко освещенный просторный зал, сияющий белизной. Никаких ободранных стен, никаких пыльных банок. Помещение разделяли перегородки, и за каждой кто-то трудился: мужчины и женщины, сидя или стоя, с кисточкой в руке или склонившись над огромной лупой; вокруг царила торжественная, как в церкви, тишина. На некоторых столах стояло всего по одному чучелу, на других – сразу несколько. Почти все – густо утыканные булавками. Рядом выстроились в ряд пузырьки и флаконы, лежали ватные тампоны и инструменты: пинцеты, щипчики, ножи… Оливье восторженно разглядывал это таинственное святилище, где люди возвращали подобие жизни самым красивым и редким представителям животного мира планеты. Он подошел к мужчине, который сосредоточенно смотрел на стоящую на подставке большую черную летучую мышь. Но вот мужчина коснулся ее носа кончиком кисточки. Должно быть, он нанес на него слой бесцветного лака, потому что мордочка зверька мгновенно заблестела, словно увлажнилась, и ожила.

С другого конца зала им уже махала Алиса, и они направились к ней.

Одетая в белый халат, она сидела в черном кожаном кресле на колесиках, которое позволяло кататься вокруг гигантской птицы додо, взиравшей на них с высоты ящика. Соседний стул занимала девочка лет десяти, она поднялась навстречу Ксавье и Оливье. У нее были длинные темные волосы, очень светлая кожа и такие же темные, как у матери, глаза. Алиса открыла рот, чтобы с ними поздороваться, но дочка ее опередила.

– Меня зовут Эстер, – сказала она, глядя на Оливье. – Добро пожаловать в музей. Мы делаем птицу додо.

Оливье кивнул:

– Я Оливье. А это… – Он чуть замешкался.

– А я Ксавье, отец Оливье. Добрый день, Эстер. Добрый день, Алиса, – добавил Ксавье, поворачиваясь

к таксидермистке.

– Добрый день, Ксавье, – улыбнулась Алиса. – Надеюсь, наша мастерская вас не очень напугала?

– Нет, ни капли! – воскликнул Оливье. – Тут так здорово!

Он приблизился к гигантской птице, обошел ее со всех сторон, посмотрел в ее желтые глаза и осторожно потрогал перо у нее на спине.

– Мне очень нравится летучая мышь у Бернара, – сказала Эстер.

– Да, я ее видел.

– Пойдем еще посмотрим, он ее уже заканчивает, – предложила Эстер и повела Оливье к столу с летучей мышью.

Таксидермист, которого, как выяснилось, звали Бернаром, повернулся к ним:

– Ну, что скажете?

Ксавье улыбнулся Алисе.

– Спасибо вам, – сказал он. – Мне кажется, что благодаря вам мой сын надолго запомнит этот день.

– Он не испугался, а это уже немало, – ответила она. – Пару месяцев назад Эстер привела сюда своего приятеля. Бедняга от страха чуть свое имя не забыл. С тех пор они не разговаривают. А у меня было подозрение, что она в него немного влюблена, – грустно усмехнувшись, добавила она, затем встала и мыском туфли оттолкнула кресло. – Как вам, нравится? Я уже несколько месяцев над ней работаю, она мне скоро по ночам сниться начнет.

– Исчезнувшая птица додо, – прошептал Ксавье. – Выглядит потрясающе, прямо как живая.

– Значит, получилось. Но она еще не закончена. Осталось подкрасить некоторые перья и нанести ей легкий макияж – на клюв и вокруг глаз.

– Вы делаете им макияж?

– Конечно, это самый последний этап работы. То, чем сейчас занимается Бернар со своей летучей мышью. Хотя на самом деле это настоящий вампир-кровопийца. Они водятся в Южной Америке и нападают на крупный рогатый скот.

Ксавье смотрел на Алису, такую красивую в белом халате, надетом на что-то, как и в прошлый раз, черное. Рядом с птицей, исчезнувшей еще во времена Людовика XIV, она казалась такой же необыкновенной. Ему захотелось сказать ей, что она прекрасна, но он не осмелился, а вместо этого спросил:

– А где вы берете всех этих животных?

– Из заповедников, – ответила Алиса. – Ни на одно из них не охотились. Все они умерли естественной смертью, даже самые молодые. Мы получаем соответствующие сообщения. Или сами направляем запрос на тот или иной экземпляр, и рано или поздно нам его доставляют. Программа строго регламентирована в рамках Вашингтонской конвенции.

Услышав название города, Ксавье вспомнил, что Алиса, возможно, скоро переберется в американскую столицу.

– Не хотите кофе? – предложила она. – По-моему, нашим детям не до нас.

Действительно, Эстер и Оливье сидели рядышком на двух стульях, а Бернар показывал им стоящего на подставке орла с раскинутыми крыльями.

Алиса и Ксавье молча пили кофе из пластиковых стаканчиков.

– Удивительная у вас профессия, – наконец сказал Ксавье.

– И очень древняя, – кивнула она.

– Вы выбрали ее по призванию?

– Ну, в каком-то смысле да. Мой дядя работал продавцом в знаменитом магазине «Дероль» на улице Бак, где торговали чучелами животных и птиц. Девочкой я проводила там целые часы. У меня были свои любимчики: лев, тигр, розовый попугай и киви. Я придумывала им имена и разговаривала с ними…