Ворожея: Лёд и Пламень
Шрифт:
Он бы, наверное, и далее рассказывал, но тут пришла Гранька, сбила его с мысли. Оказывается, к избе прикатил на своей коряге Водяной и уже час ждал Вилу, нужно ему было что-то той сказать.
Девушка поднялась и отправилась вызнать, с чем пожаловал хозяин рек и озёр.
Надутый боле обычного, тот нервно теребил свои усы, что так похожи на налимьи, и нервно озирался. Завидев Вильфриду, подплыл поближе. От Водяного несло тиной и застоялой водой.
— Здравствуй, девица, — раздался булькающий, чем-то похожий на кваканье лягушки голос. — Слышала, что бабку твою князь древлянский ищет?
Вила покачала
— Слыхал я от щуки, что приплыла с самого Ужа, а может, и не она, а кто сказал, что беда приключилась в землях древлян. Осерчал на них сам Чернобог. И теперь молодой князь помощь колдовскую ищет.
Вила почесала кончик носа: ну ищет и ищет, ей с того какая печаль? Да и отыскать болото, не зная, сложно, морок вокруг наведен, и она лично его поправляет. Но любопытство взяло. Зачем это Ясиня опять древлянам нужна стала или же за мечом князь едет? Но этого ей бы не хотелось. Помнила она, как его прадед её бабку обидел. И ежели он её суженый, то такого ей не надо. Но и помогать Маре она не шибко хотела. Может, всё ж чего напутала та щука, что вести принесла? Иль вовсе князь про меч не знает, ежели и явится, то можно самой о мече промолчать. Она бы хотела с варягом жить. Добрый он, ласковый. Сказки бает складно. А что с Прошкой недружен, так то привыкнут. И уезжать не обязательно, можно и тут же жить. Но Водяному всё же наказала, если явится князь вблизи, ей тут же сказать. На болото не пущать, но и в реках не топить. Сможет добраться, несмотря на преграды чинимые, тогда и поговорит она с ним, а коль нет, то всё равно ему с Чернобогом не тягаться. На том и порешили.
Лиходеи
В Вороньем князю сказали, что ведьма, живущая на болоте, и правда пришлая, но как давно появилась — никто и не помнил уже. Говорила, что пришла от радимичей, не ужилась с тамошним воеводой. Звала она себя Улитой, деревенские — бабкой Улой. Но прозваться-то можно как угодно, кто проверит?
Потому князь сам решил съездить и проверить. У избы встретил сгорбленную старуху с крючковатым носом, в рваных лохмотьях, от которой дурно пахло смесью жира и давно немытого тела. Когда-то именно так описывал ягинь воевода, дядька Видбор.
Светозар спешился, поздоровался учтиво. На что бабка злобно сверкнула почти белесыми глазами. Он передал ей привет от Светозара. Та и ухом не повела — то ли правда не знала такого, то ли прикидывалась. Как-то вызнать бы? Решил князь схитрить. Вызвался помочь бабке. А та и рада. Нагрузила работой, как челядинца какого. Дров ей нарубил, воды натаскал, баню истопил. Бабка намылась, сидит довольная, кашу из грязной миски уминает, да так, что ещё за ушами треск стоит.
Светозар тем временем ей сказки про Лешего рассказывает, ждёт, может, выдаст чем себя бабка. А та кашу сожрала, рот утерла грязным рукавом, икнула сытно и говорит:
— Это ты Ясиньку, что ль, сыскать пытаешься? Слыхала я про неё. Говорят, с тех пор как она от древлян ушла, с ней, почитай, вся магия испарилась. Даже вход в чудной мир закрылся.
Но магия в их землях ещё теплилась, пусть и не такая сильная, как пока Лес стоял. Решил князь не упускать возможность и разговорить Улиту.
Но та боле ничего такого и не знала, лишь то, что
Поблагодарил князь и за эту помощь, лучше чем никакой, да обратно отправился, на Гиблые топи ехать решил.
Возвращаясь с Вороньего, Светозар был погружён в свои думы. То, что ему повезёт и первая же ведьма окажется той самой, он шибко и не надеялся, но было обидно. А потому засаду на него устроенную проморгал. Стрела вылетела как из воздуха, пробив ногу, и застряла в ней, покачиваясь.
Князь спрыгнул с коня, охнул от боли и, спрятавшись за деревом, выхватил меч. Из-за кустов вышли два мужика совершенно разбойничьего вида.
— Давно мы тебя тут поджидаем, что ты как косой к дереву жмёшься? — хохотнул старший.
— А он нас увидел и в штаны наложил, — поддержал его второй.
Выставив вперёд короткие мечи, они начали кружить вокруг Светозара.
Князь с прищуром следил за татями, держа меч остриём к земле. Те, однако, не спешили нападать, знают, гаденыши, на кого оружие подняли. Святозар сплюнул.
— Эй, чумазые, — позвал он ближайшего мужика. — Так и будете плясать, али делом займёмся?
Не ответил тать, а только переглянулся с подельником и отошёл в сторонку, держа меч наготове.
Кровь стекала по ноге Святозара, как бы не окочуриться. Ждут, проклятые, не решаются напасть, пока меч в руке держится.
Князь зарычал, наступив на раненую ногу, но не упал. Подняв меч, нанёс он удар по татю, высек меч искры из оружия вражьего, но не нанёс раны. Подскочил второй и попытался проткнуть князя, да не тут-то было, успел князь отбить подлый удар. А сам погрузил кинжал в брюхо разбойничье, да так, что захлебнулся тот кровью алой.
— Ну что, — Святозар обломал древко стрелы, а наконечник и потом вынуть можно. — Продолжим?
Взвыл разбойник голосом нечеловечьим, замахнулся мечом и налетел на князя, как стая диких воронов. Защитился князь, отвёл удар и сам атаковал. Рассёк меч лишь воздух, увернулся тать и отпрыгнул в сторону.
Усмехнулся Святозар. Неплох лиходей, но больно осторожный. Но есть способ, как на такого управу найти. Не бегать же за ним, в самом деле, словно лису за выторопнем.
Закашлялся князь, упал на колено и склонил буйную головушку. Заулюлюкал мужик, бросился на князя, на ходу замахнувшись оружием.
На то и был расчёт. Отбил князь удар своим кинжалом, да и насадил того на свой меч, аки куропатку на вертел. Завыл мужик, захаркал кровью, да и издох.
— Псу — и смерть собачья, — Святозар с трудом поднялся на ноги. — Жаль, издох, допросить бы не помешало.
Потемнело тут в глазах, и свалился кулём рядом.
Во Вручее тем временем было неспокойно: три упыря за ночь вои изловили, но те успели поперед того двоих горожан порвать, их теперь волхвы выхаживали. В Искоростень гонца послали, чтоб подмога оттуда пришла. Перли мертвяки со всех сторон, почти всех на подходе положили, но вот троих упустили. Не справлялась дружина, что стояла в городище, помощь требовалась.