Ворожея: Лёд и Пламень
Шрифт:
Несмотря на славу кровожадных тварей, Тишка был спокойным. На людей не кидался, ловил дичь по лесам. А ещё мог и подсобить чем. Ясиня говорила внучке, что из-за чего-то в нём осталось духа человеческого малая толика, когда другие, становясь упырями, облик людской теряли вовсе и лишь крови жаждали. От того, видать, родичи Тишку и не жаловали, не видели в нём своего. Люди тоже принимать этого недоупыря не желали, так и прибился он к ведьме, что жила на болоте.
После смерти Ясини Тишка и вовсе поселился в избе, жил в клети, где раньше ютилась Вилька. В отличие от бабки она была добрее, но к людям, как и Ясиня, не ходила, считала, что незачем. Отвары да мази в деревни по-прежнему носил Прошка,
Закончив приготовления, ягиня распустила волосы и села на постель. Сон никак не шел. Она вспоминала рассказы бабки о том, как та князя Светозара спасла и чем тот ей отплатил. И все больше убеждалась, что жить среди людей ей не хочется. Лживые они, не умеют ценить добро, им сделанное.
Ясиня сына его спасла, а что в ответ? Была изгнана жить на болотах. Люди с окрестных деревень хоть и просили помощи, но сами избы сторонились, бабку нечистой силой считали. А тот же Тишка, спасенный бабкой от анчутки, что хотел над упыренком подшутить, да чуть не утопил, отличался верностью, почти собачьей.
Русалка, которой она кушак подарила, тоже завсегда приплывала ее проведать. Хоть и не помогло это ей уйти в Навь, но помнила та доброту. Рыбы могла принести и просто посидеть на берегу, поболтать. Подруг у Вильфриды не было, она как-то попробовала в лесу заговорить с деревенскими девками, так те ее шишками закидали, а потому была рада даже общению с русалкой.
Водяной их тоже не обижал, мог жемчужину красивую подарить или раков наловить.
С этими мыслями она легла в кровать и накрылась шкурой, подаренной лесовиком. И зачем этим людям помогать? Явится князь, сказать, что не ведает ничего про меч, и пусть катится восвояси. С чего она ему помогать станет? Его прадед сильно бабку ее обидел, а она теперь ему меч сыскать помоги. Вот еще. Лучше сама отыщет. Такой силы оружие и ей самой сгодиться может. И почему Ясиня вечно горевала о том, что так и не стала ведьмой княжеской? Про Бажану вспоминала, а та сгинула, ее и искать никто не стал. Неблагодарно людское племя, прав в этом Прошка.
Во сне ей привиделась бабка. Ясиня стояла подле кровати и гладила морщинистой рукой по волосам.
— Не горячись, девка. Мара-то в тебе говорит. Хочет с пути сбить. Ты и сама племени людского. Их и держаться надобно. То, как со мной обошлись, и моя вина. Не во всём я с тобой честна была.
Рассказала, как они с Лешим обманули князя. Что поверила нечисти и хотела таким способом стать ведьмой самого древлянского правителя. Позволила сгубить Бажану ради своих честолюбивых помыслов.
— Тебе судьба уготована богами яркая. В две нити Макошь прядет твою жизнь. По какому пути пойти, только ты сама выбрать сможешь. Стать Мары жрицей и соратницей верной, да людей губить, или же верной подругой и советницей князя. И вместе с ним Русь от гибели спасти. Но как оно станется, никто не ведает, ни я, ни Мара, ни сама матушка Макошь. Лишь ты сможешь дороженьку свою проложить. Лишь тебе под силу с богами тягаться. Оттого и меч приняла. Знала, что будет у меня внучка, да силы такой, что мне и неведома. А как ее сыскать, сама вскоре поймёшь, как за мечом князь явится. Но то когда будет. А пока спи, моя искорка ясная. Не тревожься понапрасну.
Провела рукой по голове ее и исчезла, как и не было. Вильфрида подскочила на кровати. Сердце бешено стучало в груди. И пойми, бабка ли то приходила, правда, аль от думок да рассказов Прошки что примерещилось. Спустив
— Чаго не спишь? — спросил он.
Вила рассказывала ему про странный сон. Прошка задумался.
— Утро вечера мудренее, ложись-ка, девка, спать. Как оно будет, время покажет. Явится ежели князь, тогда и думать станешь, помогать ему иль Маре. А пока нечего печалиться. Даже ежели бабка твоя нечисти помогала, сына княжьего она спасла. Да и не от злого умысла помогала, Лес важен был. Но что теперь прошлое ворошить. Спи, ступай, а я в деревню.
Вильфрида вернулась в постель, а домовой выскользнул из избы и потрусил по тропинке меж болотных кочек. То, что девке судьба непростая уготована, знал он давно, но не хотел раньше времени ту тревожить. Время всё по местам расставит, а боги путь верный ей укажут.
Дальняя дорога
— Севка! — Светозар спустился с крыльца и окрикнул конюшего.
Тот похлопал вороного жеребца по крупу и, обтерев руки, поспешил к князю.
Светозар, наряженный в темную шерстяную рубаху, подпоясанную ярко вышитым кушаком, плотные шерстяные штаны ладно сидели на статной фигуре, стоял у терема. На ногах у князя были высокие сапоги из мягкой кожи, отороченные мехом. Вотола из мягкого войлока лежала на широких плечах. Собираясь в походы, князь старался одеваться неброско, практично. Вот и сейчас он скорее походил на зажиточного крестьянина, чем на князя древлянских земель.
— Оседлал? — конюший как раз готовил скакуна Грома к выезду. Княжич решил, что отправится в путь один, так ловчее. А пока его не будет, заправлять оставил совет волхвов.
Севастьян кивнул и подвел коня к Светозару.
Конь был вороной масти, с длинной гривой и хвостом. Он был сильным и выносливым, с мускулистым телом и крепкими ногами. Сбруя, хотя и не была богатой, но была прочной и надежной, изготовленная из качественной кожи и надежно закрепленная на коне. Удобное седло было изготовлено так, чтобы князю было сподручно долгое время находиться в нем без устали. Уздечка, простая, но крепкая, позволяла хорошо управлять конем.
Вскочив в седло, Светозар пришпорил лошадь и выехал за ворота. Путь предстоял неближний. До Любича планировал доехать за несколько часов. Без обоза, верхом, двигался он достаточно быстро. Но по дороге заехал в Крутогорку. Узнал у старосты, как обстоят дела. После поимки упыря деревня жила спокойно, что князя порадовало. Староста предложил не скакать по темну и остаться на ночь. День и правда был коротким, словно не снегогон на дворе. Потому предложение Светозар принял. Он сходил в жарко натопленную баньку, потрапезничал у старосты и лёг спать.
Наутро, едва рассвело, Светозар пустился в путь. И спустя три часа был у ворот Любича. Гостомысл обрадовался приезду князя. Пригласил в терем, где снова крутились, наряженные, как на Ярилу, девки. Князь только вздохнул, видать, от помыслов наместника его только женитьба и спасет. Тот пожалился Светозару на то, что весна не приходит. Пришлось рассказать о том, что волхвы смогли узнать. Гостомысл только руками всплеснул. Сам Чернобог осерчал на их земли. И как с ним князю бороться?
Светозар рассказал ему о мече волшебном, что способен богов победить, расспросил про ворожею. Гостомысл в ответ только хмыкнул. Но куда делась ведьма Ясиня, он не знал. Говаривали, что где-то у дреговичей обосновалась. Но леса вокруг Турова дремучие, болот много, где именно она пристанище нашла, того не ведал наместник. Попрощавшись, Светозар дальше двинулся. Хотелось ему до Щучьего плёса, что почти на границе земель древлянских, добраться затемно.