Выдержал, или Попривык и вынес
Шрифт:
ГЛАВА XXII
Это было въ конц августа; небо было ясное, безоблачное и и погода восхитительная. Черезъ дв или три недли я настолько чувствовалъ себя очарованнымъ этимъ любопытнымъ и новымъ краемъ, что ршилъ отложить на время свое намреніе вернуться въ «Штаты». Я скоро привыкъ носить шляпу съ широкими, опущенными полями, голубую шерстяную блузу, панталоны засовывать въ сапоги и радовался избавиться отъ сюртука, жилета и подтяжекъ.
Я чувствовалъ себя въ буйномъ и «задорномъ» настроеніи (какъ говоритъ историкъ Джозефусъ въ его прекрасной глав о разореніи Темиля). Мн казалось, ничего не могло быть боле поэтичнымъ и прекраснымъ. Я сдлался государственнымъ чиновникомъ, но это было только для виду. Служба моя была въ род синекуры. У меня не было никакихъ опредленныхъ обязанностей и не получалъ я никакого жалованья. Я былъ личнымъ секретаремъ его величества г-на секретаря, и длъ было пока немного, такъ что двоимъ длать было нечего, и потому Джонни К. и я посвятили
Мы много слышали о дивной красот озера Тахо (Lake Tahoe) и ршили отправиться посмотрть его. Трое или четверо изъ бригады, работая тамъ, опредлили въ этомъ кра лсистую мстность на берегу озера и оставили тамъ во время стоянки большое количество провіанта и необходимой утвари. Долго не думая, мы связали въ ремень нсколько плэдовъ, закинули ихъ за спину, взяли каждый по топору и двинулись. Мы намревались завладть мстомъ въ лсу, поселиться и на немъ разбогатть. Мы шли пшкомъ, но читатель, вроятно, найдетъ, что лучше было бы верхомъ. Намъ сказали, что озеро находится въ 11-ти миляхъ отъ города. Мы сначала долго шли по гладкому уровню, потомъ стали старательно подниматься на гору, кажется, въ тысячу миль вышины, остановились и посмотрли вокругъ. Никакого озера не видать. Мы спустились съ горы по другой сторон ея, прошли черезъ долины и снова стали подниматься на гору, которая на этотъ разъ имла, кажется, около трехъ или четырехъ тысячъ миль высоты, остановились и снова посмотрли вокругъ; однако, никакое озеро не виднлось. Мы сли усталые, измученные, вс въ поту и раздосадованные, поручили двумъ встрчнымъ торговцамъ передать проклятіе людямъ, которые такъ насъ надули. Отдохнувъ и освжившись, мы снова пошли въ путь съ большею энергіей и ршимостью; такъ прошли мы еще около двухъ или трехъ часовъ и вдругъ неожиданно озеро предстало передъ нами — прелестная синяя вода — на шесть тысячъ триста футовъ выше уровня моря и со всхъ сторонъ окруженное горами со снжными вершинами, на три тысячи футъ вышиною. Оно имло обширную овальную поверхность, и въ окружности, надо полагать, около восьмидесяти или ста миль. Оно лежало въ тни горъ, которыя картинно отражались въ вод, и мн казалось, что лучше и прелестнй мстности не существовало на всемъ земномъ шар.
Мы нашли небольшую лодку, принадлежащую бригад и, не теряя времени, услись въ нее и поплыли по глубокимъ водамъ къ мсту ихъ стоянки. Джонни гребъ, а я управлялъ рулемъ, но не думайте, что я это сдлалъ отъ лни или боязни, нтъ, но меня тошнитъ, когда я ду спиною.
Проплывъ три мили, мы къ вечеру причалили къ мсту, вышли на берегъ усталые и съ волчьимъ аппетитомъ. Въ извстномъ «тайник», между скалами, нашли мы всю провизію и необходимую кухонную посуду, и тогда, несмотря на мою усталость, я слъ на глыбу камня и сталъ наблюдать, пока Джонни собиралъ дрова и готовилъ ужинъ. Многіе посл такого утомленія нуждались бы въ отдых.
Ужинъ былъ прелестный — горячій хлбъ, жаренная свинина и черный кофе. Тишина и уединеніе — восхитительны. Въ трехъ миляхъ былъ пильный заводъ и на немъ работники; но едва ли во всей окружности озера можно было найти еще другихъ людей. Когда наступили сумерки и звзды заблестли, подобно алмазамъ, мы закурили и задумались; среди этой величественной тишины забыли вс свои горя и невзгоды. Въ опредленное время мы разложили наши плэды на теплый еще песокъ, между двумя глыбами скалъ, и улеглись спать, не обращая вниманія на муравьевъ, которые безцеремонно ползли по насъ, по одежд, желая вроятно, насъ и все остальное хорошенько изслдовать. Мы спали крпкимъ, непробуднымъ сномъ, честно заработаннымъ, и если имли какія-нибудь погршности на душ, то въ эту ночь за нихъ бы не отвтили. Втеръ поднялся въ то время, когда мы стали засыпать и плескъ воды о берегъ усыплялъ насъ еще сильне. Ночью, на берегу этого озера, обыкновенно очень холодно, но у насъ было достаточно покрывалъ съ собою и намъ было тепло. Мы какъ легли, такъ и проснулись, въ одномъ и томъ же положеніи; проснулись рано, живо вскочили свжіе и бодрые, позабывъ вчерашнюю усталость и чувствуя себя полными веселости и рзвости.
Вотъ гд и при какихъ условіяхъ можно возстановить здоровье. Въ это утро мы легко могли бы побороть десять такихъ личностей, какими мы были вчера — слабыхъ, во всякомъ случа. Но свтъ такъ не воспріимчивъ и такъ тяжелъ на подъемъ, что предпочитаетъ разные «курорты» и поздки за-границу здоровью. Три мсяца свободной жизни на озер Тахо возстановили и вернули бы египетской муміи ея прежнія силы и дали бы ей аппетитъ алигатора. Я, конечно, не говорю о самыхъ древнихъ и изсохшихъ муміяхъ, а о теперешнихъ, свжайшихъ. Воздухъ на вышин чистъ и прозраченъ, укрпляющій и восхитительный. И зачмъ ему таковымъ не быть? Онъ тотъ же, которымъ дышать и ангелы. Я полагаю, что нтъ такой усталости, которая, посл первой ночи отдохновенія на песк въ этой мстности, не прошла бы безслдно; не подъ кровлею, но подъ открытымъ небомъ; лтомъ дождь тутъ большая рдкость. Я знавалъ человка, который отправился туда умереть, но сильно ошибся. Когда онъ туда явился, то былъ похожъ на скелета и едва могъ стоять на ногахъ, аппетита не было никакого и
Я снова занялся кухнею и какъ только мы кончили завтракъ, мы вошли въ лодку и опять поплыли вдоль берега и плыли около трехъ миль, а потомъ причалили. Мстность тутъ намъ понравилась, мы ршили присвоить себ около трехъ сотъ акровъ и на дерев для памяти сдлали отмтки. Лсъ былъ сосновый, частый и густой, вышина деревьевъ доходила до ста футовъ, одно дерево къ одному. Необходимо было огородить наши владнія, а то мы не могли бы ими пользоваться; надо было срзать деревья въ нсколькихъ мстахъ и сваливать ихъ такъ, чтобы образовать вокругъ ограду (съ широчайшими промежутками, разумется). Каждый изъ насъ срубилъ по три дерева и нашелъ, что работа эта настолько ужасна и тяжела, что ршено было положиться на срубленныя деревья, если они сберегутъ нашу собственность, то отлично; если же нтъ, то Богъ съ нею, не стоило мучаться до смерти, чтобы спасти нсколько лишнихъ акровъ земли. На другой день, мы вернулись, чтобы строить домъ — домъ былъ необходимъ, чтобы удержать землю за собою. Мы поршили выстроить прочный деревянный домъ и этимъ возбудить зависть бригады, но не успли мы срубить и обтесать первое бревно, какъ намъ показалась безполезною такая образцовая работа, и мы остановились на томъ, что домъ будетъ сдланъ изъ жердей. Однакоже, два деревца, срубленныхъ и обтесанныхъ, привели насъ къ тому заключенію, что и скромне матеріалъ удовлетворитъ казенныя требованія, и потому ршено домъ построить изъ прутьевъ. Весь слдующій день мы посвятили этой работ, но она, между болтовней и частымъ отдыхомъ, шла медленно, и къ средин дня у насъ было сдлано такое маленькое возвышеньице, что, когда одинъ уходилъ срзать прутья, другому надо было оставаться, а то легко можно было не найти нашей постройки, которая имла сильное фамильное сходство съ окружающей растительностью.
Но мы были ею довольны.
Теперь мы землевладльцы, надлежащимъ образомъ захватившіе собственность и огражденные закономъ, потому мы ршили перехать и сдлать резиденцію нашу въ нашихъ владніяхъ и, насколько возможно будетъ, наслаждаться безграничной самостоятельностью.
На другой день, поздно, посл хорошаго и продолжительнаго отдыха, мы отчалили отъ стоянки бригады, захвативъ съ собою провизіи и кухонныя принадлежности, лучше сказать, мы взяли взаймы, и какъ разъ къ ночи причалили къ нашей собственной пристани.
ГЛАВА XXIII
Если была жизнь счастливе той, которую мы вели въ лсной мстности въ продолженіе двухъ или трехъ недль, то это была жизнь, про которую мн не случалось читать или лично испытать. Мы не видали человческаго образа въ теченіе этого времени, не слыхали никакихъ звуковъ, кром шума втра и волнъ, шелеста сосны и изрдка раскатовъ отдаленной грозы или грохота паденія лавины. Лсъ вокругъ насъ былъ частый и прохладный, небо надъ нами было чисто и безоблачно, солнце сіяло ярко, широкое озеро передъ нами было то гладко и спокойно, то волнисто, темно и бурливо, смотря по настроенію природы, и окружающія горы, покрытыя лсами, съ кое-гд встрчающимися земляными обвалами, пещерами и долинами, на вершинахъ своихъ блестли снгомъ и составляли прекрасную раму для общей картины. Видъ повсюду былъ очаровательный и волшебный; глаза ни днемъ, ни ночью, ни въ тихую, ни въ бурную погоду, не уставали имъ любоваться — и любовались бы постоянно, если бы не нуждались въ отдохновеніи.
Мы спали на песк, на самомъ берегу озера, между двумя глыбами, защищающими насъ отъ ночного втра. Намъ не надо было никакихъ наркотическихъ средствъ для усыпленія. Съ первыми лучами восходящаго солнца мы были всегда на ногахъ и, чтобы умрить избытокъ нашихъ силъ, мы предавались физическимъ упражненіемъ, т. е. Джонни предавался, а я держалъ его шляпу. Посл завтрака, покуривая спокойно трубку, мы смотрли, какъ солнце поднималось изъ-за вершинъ горъ, набрасывая тнь на скалы и постепенно лучами своими освщало лсъ. Мы слдили, какъ ясне и ясне во всхъ подробностяхъ отражалась на гладкой поверхности озера просыпающаяся природа. И потомъ къ «длу». Другими словами, мы сли въ лодку и пустили ее по втру.
Мы были на сверномъ берегу озера. Тутъ отражающіяся въ вод скалы кажутся то срыми, то блыми, что зависитъ отъ дивной прозрачности воды, которая придаетъ этой части озера большую привлекательность. Мы обыкновенно отталкивали нашу лодку приблизительно на сто ярдовъ отъ берега и, бросивъ весла, сами ложились на дно, на припек солнца, оставляя ее плыть часами по направленію втра. Мы рдко разговаривали: это могло только прервать блаженный покой и мшать нашимъ грезамъ, навяннымъ прелестной тишиною и пріятною праздностью. Весь берегъ вдоль былъ изрзанъ глубокими заливами и бухтами съ узкими песчаными берегами; и гд песокъ кончался, тамъ, прямо вверхъ, въ воздушное пространство поднимались крутые склоны горъ, поднимались, какъ громадныя стны, чуть-чуть наклонно, и поросшія густымъ лсомъ высокихъ сосенъ.