Яков. Воспоминания
Шрифт:
— Снова светские новости с того света?
Анна Викторовна, конечно, рассердилась, как всегда, когда я пренебрегал ее духами:
— Вы можете сколько угодно ехидничать! — сказала она мне обиженно. — Но Вы сначала проверьте!
— Антон Андреич, — сказал я Коробейникову, — окажите услугу!
— Проверим! — с готовностью подскочил мой помощник. И добавил специально для меня, утешающе: — На Монастырской улице не так много домов.
— Также, как и мужчин с именем Анатоль, — согласился я с ним.
Коробейников быстро вышел,
— Вы присаживайтесь, — я чуть тронул ее за рукав шубки.
Анна взглянула на меня, опустилась все-таки на стул и снова потупилась. Я присел напротив нее, посмотрел внимательно. Кажется, она не обижена сейчас. Она… Огорчена? Смущена? Расстроена? Но чем? Ведь несколько минут назад она, казалось, освещала своей радостью весь мир.
— Есть еще кое-что, — сказала Анна Викторовна, не поднимая на меня глаз и внимательно изучая свои перчатки. — В доме Бенциановой объявился дух.
Так. Кажется, я понимаю, что ее так расстраивает. Просто она знает отлично, что к сообщению о духах я отнесусь определенным образом. И заранее огорчается, зная, что я сейчас скажу. И лучше бы мне быть предельно тактичным, потому что с духами или без них, но обижать эту замечательную девушку я не хочу. Но, с другой стороны, а как мне прикажете реагировать на это сообщение? Что она от меня хочет? Чтоб я ей этого духа поймал? Или записал бедолагу в подозреваемые? Как бы не так! Я помню из ее рассказов, что духи не могут причинить вреда живым. Так что мне этот дух совершенно без надобности.
— А вот это точно не по нашей части, — ответил я с максимальной серьезностью, но в то же время стараясь говорить мягко и дружелюбно.
— Да, но это дух покойного сына Бенциановой! — ответила Анна Викторовна. — Того самого, которого двадцать лет назад не стало.
С ее точки зрения, судя по всему, личность духа делала его значимым в моих глазах. А я вот пока так и не понимал, как именно.
— Я слышал. Печальная история, — сказал я ей. — Мальчик попал под лед и заболел воспалением легких. Но это было двадцать лет назад!
— Но Бенцианова-то верит, — сказала взволнованно Анна, — что Петруша ее может вернуться!
— Ее можно понять, — пожал я плечами.
— Она что-то скрывает! — понизив голос для пущей значительности, произнесла Анна Викторовна. — Это что-то связано с этим духом!
Все равно не понимаю! Я вижу, что она волнуется, что считает эту информацию очень важной. Но никак не могу взять в толк, чем она для меня-то важна!
— Боюсь, это не в моей власти, — сказал я вежливо, — допрашивать Бенцианову о ее отношениях с миром духов. Это ведь по Вашей части, не правда ли?
От одной мысли о подобном допросе меня ужас охватывал. Нет, даже ради Анны Викторовны и всех ее
Анна, поняв, что я отказал ей в помощи, поднялась с оскорбленным лицом, забрала с моего стола свою сумочку и удалилась, гордо вскинув голову. Даже не взглянула на меня на прощанье. Видно, совсем обиделась!
Боже мой! А ведь она и вправду хотела, чтобы я допросил Бенцианову о духе ее покойного сына! Ну и как прикажете мне на подобное реагировать?
Ну, если смех исключается? Да уж, господин Штольман, сложная у Вас ситуация. И барышню Вы, кстати, все-таки обидели не на шутку, хоть и вопреки своему желанию. И, зная ее характер, заслужить прощение Вам будет очень непросто!
Я усмехнулся своим мыслям и вернулся к работе. Как-нибудь справлюсь. И с делом, и с барышнями, и даже с духами, если потребуется. У меня тоже характер тот еще!
Коробейников возвратился удивительно быстро. Был он крайне доволен. И видно было, что его просто распирает от желания поделиться найденной информацией. А еще его, похоже, безмерно радовало, что информацию эту мы добыли с помощью Анны Викторовны. Антон Андреич явно считал, что я недооцениваю ее помощь, и всегда спешил мне указать, если она нам что-то подсказала, а я, по его мнению, этого не заметил.
— Значит, так! — приступил Коробейников к рассказу. — На Монастырской улице проживает один-единственный человек, который может быть тот самый Анатоль. Это Анатолий Киреев, офицер.
— Что-нибудь о нем известно? — осведомился я.
— Ничего особенного, — поведал Антон Андреич. — Сибаритствует. Выпивает в меру, головы не теряет. В Затонске у нас объявился месяца два назад, проездом. Но задержался по каким-то пока невыясненным причинам.
— Есть какая-то связь с нашей убитой Ксенией Татариновой?
— Хозяйка квартиры, где он остановился, — довольно сказал Коробейников, — оказалась дамой весьма любопытной и наблюдательной.
— Что б мы делали без наблюдательных граждан! — согласился я с его одобрением любопытства хозяйки.
— Она сообщила мне, — продолжил Антон Андреевич, — что Анатоля посещала дама в шляпке с вуалью.
— Лица хозяйка, конечно, не разглядела? — предположил я.
— Зато во время отсутствия господина Киреева, — заговорщицким тоном сообщил Коробейников, — хозяйка заглянула в его комнату и изучила его почту! И выяснила имя дамы сердца Анатоля!
Антон Андреич светился радостью и явно хотел преподнести мне эти сведения, как сюрприз. Была у него такая манера, весьма меня, кстати, раздражавшая. Я почитал подобные эмоции в работе неуместными.
— Кто это? — спросил я Коробейникова строго.
— Она подписывала свои письма, как Ксения Т. — сказал Антон Андреич со значением. — То есть, Татаринова!
Что ж, каким бы странным образом не попала к нам эта информация, наше дело, кажется, сдвинулось с мертвой точки. Если у Ксении был любовник, то это давало мужу явный мотив.