Янки при дворе короля Артура
Шрифт:
— Сэръ Мордредъ сталъ усиленно работать, чтобы его царствованіе сдлалось пожизненнымъ. Онъ хотлъ первымъ дломъ жениться на Геневер, но та убжала и заперлась въ Лондонской башн. Мордредъ сдлалъ нападеніе; но тутъ епископъ Кэнтербюрійскій подосплъ съ своимъ интердиктомъ. Король вернулся. Мордредъ поразилъ его при Дувр, Кэнтербюри и опять при Баргамъ Доун. Но тутъ разнесся слухъ о мир и соглашеніи. Мордредъ долженъ былъ получить Корнваллисъ и Кентъ при жизни Артура, а посл его смерти все королевство.
— Вотъ какія дла! Мои мечты о республик такъ и останутся мечтами.
— Об арміи расположились близъ Салисбюри. Голова Гауэйна теперь въ Дуврскомъ замк, онъ палъ тамъ въ сраженіи. Гауэйнъ явился Артуру въ
— Но что это такое?
— Военная корреспонденція!
— Что же, это прекрасно.
— Да, въ корреспонденціяхъ говорилось, что интердиктъ ничего не значитъ въ сравненіи съ тмъ бременемъ, которое даетъ война. У меня были корреспонденты въ обихъ арміяхъ. Я окончу вамъ разсказъ объ этой битв чтеніемъ статьи одного изъ нашихъ корреспондентовъ:
"Король оглянулся вокругъ и увидлъ, что окруженъ врагами со всхъ сторонъ; изъ его славныхъ рыцарей осталось только двое: сэръ Іюконъ де-Бутлеръ и его братъ, сэръ Бедиверъ, да и т были тяжело ранены. Боже, смилуйся надо мною, гд вс мои славные рыцари? Ахъ, зачмъ я дожилъ до такого горестнаго дня! Но врно близокъ и мой конецъ. Но если бы только было угодно Богу, чтобы я напалъ на слдъ этого измнника Мордреда, причинившаго все это несчастіе. Но вотъ король Артуръ подстерегъ Мордреда, опершагося на свой мечъ и стоявшаго между кучею убитыхъ. Теперь дай мн мой мечъ, сказалъ король сэру Лукону, я подстерегъ измнника, натворившаго вс эти ужасы. Государь, сказалъ сэръ Луканъ, оставь его, онъ несчастливъ; если вы пропустите этотъ день, то вы будете отомщены. Вспомните только о вашемъ сновидніи въ прошлую ночь и о томъ, что вамъ сказалъ духъ сэръ Гауэйна; это Господь Богъ по Своему милосердію предостерегъ васъ, поэтому, ради Бога, государь, оставьте это дло. Да благословенъ будетъ Господь Богъ, что мы выиграли это поле сраженія: насъ осталось трое въ живыхъ, а у сэра Мордреда никого. Если вы теперь оставите его въ поко, то этотъ несчастный день, желанный судьбою, канетъ въ вчность. Долженъ-ли я умереть или остаться въ живыхъ, — сказалъ король, — но я вижу, что онъ одинъ, и этотъ измнникъ не долженъ избгнуть моихъ рукъ, а лучшій случай врядъ-ли представится когда-нибудь. Да хранитъ васъ Господь Богъ, сказалъ Бедиверъ. Тогда король взялъ свой мечъ обими руками и побжалъ къ Мордреду, крича изо всей силы: "А, измнникъ, теперь насталъ твой смертный часъ!" Мордредъ, услышавъ голосъ Артура, побжалъ къ нему также съ поднятымъ мечемъ. Тогда Артуръ ударилъ Мордреда своимъ мечемъ, ударъ какъ разъ пришелся подъ щитомъ. Мордредъ, почувствовавъ смертельную рану, собралъ вс свои усилія, ударилъ Артура по голов мечемъ, такъ что его остріе пробуравило шлемъ, проникло въ мозгъ и тутъ сэръ Мордредъ повалился мертвымъ на землю. Затмъ и благородный Артуръ упалъ въ обморокъ".
— Это очень удачная корреспонденція, Кларенсъ; вы у насъ иниціаторъ газетнаго дла… Однако, Кларенсъ, поправился король?
— Бдняга, онъ умеръ.
Я удивился; я никакъ не думалъ, чтобы онъ могъ получить смертельную рану.
— А что королева?
— Она монахинею въ Альмсбюри.
— Боже,
— Я могу вамъ сказать.
— А что же именно?
— Поставить на карту нашу жизнь и защищаться.
— Что вы подъ этимъ подразумваете?
— Теперь властвуютъ паписты. Въ интердикт включены и вы и Мордредъ; врядъ-ли вамъ придется остаться въ живыхъ. Паписты собираютъ всхъ рыцарей, оставшихся въ живыхъ и лишь только откроютъ ваше убжище, какъ у насъ на ше будетъ куча дла.
— Что вы! Съ нашими военными снарядами, съ нашими…
— Не трудитесь пересчитывать; у насъ не осталось и шестидесяти сторонниковъ.
— Что вы говорите? А наши школы, наши коллегіи, наши обширныя мастерскія, наши…
— Разъ, что придутъ рыцари, то вс эти заведенія опустютъ и перейдутъ на сторону врага. Неужели вы думали, что искоренили суевріе изъ народа?
— Да, я такъ думалъ.
— А теперь измните ваши мысли. Когда придетъ армія, то эти люди снимутъ свои маски.
— Это дурныя новости. Мы погибли. Они обратятъ нашу науку противъ насъ.
— Нтъ, они не могутъ этого сдлать.
— Почему?
— Потому что я и нсколько оставшихся мн врными людей приняли мры противъ этого. Я разскажу вамъ, что я сдлалъ и что побудило меня къ тому. Какъ бы вы ни были устойчивы, но паписты еще боле упрямы. Они именно отправили васъ въ дальнее путешествіе черезъ своихъ слугъ-врачей.
— Кларенсъ!
— Это совершенно врно! Я прекрасно знаю это. Каждый, служащій на корабл, былъ наемный слуга ихъ, а точно также и каждый человкъ изъ экипажа.
— Вотъ что!
— Это совершенно врно, повторяю вамъ; сначала я не догадывался объ этомъ, но теперь я въ этомъ убжденъ вполн. Разв вы мн посылали передать словесно черезъ командира судна, что лишь только онъ вернется обратно къ-вамъ съ приказами, какъ вы отправитесь въ Кадиксъ?
— Въ Кадиксъ? Я вовсе и не былъ въ Кадикс.
— …а изъ Кадикса вы отправитесь путешествовать по различнымъ морямъ для укрпленія здоровья вашей семьи. Вы мн посылали это сказать?
— Конечно, нтъ! Я непремнно написалъ бы вамъ. Не такъ-ли?
— Совершенно врно. Я встревожился и у меня зародилось подозрніе. Когда командиръ судна задумалъ сниматься съ якоря, то я послалъ къ нему за корабль лазутчика. Но съ тхъ поръ я ничего боле не слыхалъ ни о судн, ни о лазутчик. Затмъ я поршилъ послать судно въ Кадиксъ, но мн не удалось привести это въ исполненіе.
— Почему же?
— Вссь нашъ флотъ внезапно и таинственно исчезъ. Тично также внезапно и таинственно исчезли и рельсы на желзныхъ дорогахъ и телеграфы и телефоны, вс служащіе убжали, проводы оборваны. Паписты наложили запрещеніе на электрическій свтъ! Мн приходилось бодрствовать и держать ухо востро. Ваша жизнь была въ безопасности. Никто въ королевств, даже самъ Мерлэнъ, не ршился бы прикоснуться къ вамъ, если у него не будетъ въ тылу десяти тысячъ человкъ. Но мн необходимо было сдлать нкоторыя подготовленія на случай вашего прізда. Я выбралъ нсколько человкъ, за врность которыхъ готовъ поклясться; я собралъ ихъ вмст и далъ имъ инструкціи; ихъ всхъ пятьдесятъ два человка, не моложе четырнадцати лтъ и не старше семнадцати.
— Къ чему вы набрали такихъ мальчиковъ?
— Потому что вс остальные родились и воспитывались въ атмосфер суеврій. Это вошло въ ихъ плоть и кровь. Мы воображали, что перевоспитали ихъ, и они также это думали; но интердиктъ пробудилъ ихъ, подобно громовому удару. Они тогда только поняли самихъ себя и я ихъ также понялъ. Но съ мальчиками опять другое дло. Всякій, кто находился подъ нашимъ руководствомъ въ теченіе 7-10 лтъ, тотъ не усплъ ознакомиться со всми уловками папистовъ и вотъ изъ такихъ-то я и набралъ пятьдесятъ два человка. Я тайно постилъ старый погребъ Мерлэна, не маленькій погребъ, а тотъ большой…