ЮРОДСТВО И СТОЛПНИЧЕСТВО

Кузнецов Николай

Преосв. митрополитъ Макарій въ своей церковной исторіи говоритъ, что „юродство" поражало общество не столько внутреннимъ значеніемъ своимъ, сколько вншнимъ видомъ [DCCLXIV] . Врне думать, что народъ любилъ св. юродивыхъ за то, что они были носителями и выразителями правды Божіей и за то, что они несли тяготу народа на себ.

Вдь и Грозный изъ уваженія къ св. Василію блаженному несъ его гробъ на своихъ плечахъ, на что указываетъ преосвященный историкъ [DCCLXV] не потому, что поражался вншнею стороною „юродства" св. Василія, а потому, что тотъ своими прямыми обличеніями пробуждалъ совсть Грознаго царя и побуждалъ его одуматься.

[DCCLXIV] Истор. русск. церкви т. IIІ. СПБ. 1877 г., стр. 324 – 325.

[DCCLXV] Тамъ же.

Извстно изъ его житія, что когда св. Василій обличилъ Грознаго въ его намреніяхъ о постройк дворца на Воробьевыхъ горахъ, то царь съ тхъ поръ „нача вельми чтити" св. юродиваго.

Наконецъ, „юродство" на первый взглядъ иметъ сходство съ цинизмомъ. Въ жизни св. юродивыхъ мы замчаемъ: суровый постъ, наготу, пріютъ- гноища и кучи мусора, то же самое по вншности находимъ и въ жизни циниковъ [DCCLXVI] .

Антисенъ ходилъ въ поношенномъ плащ, съ сумою и посохомъ; щеголяя своею бдностію, отказывалъ себ во всякой пищ, кром самой суровой. Діогенъ ограничивалъ свои желанія самымъ необходимымъ; лъ мало, сырую или грубую пищу; вся его одежда состояла изъ плаща, сложеннаго вдвое; сума и огромный посохъ дополняли его нарядъ; спалъ онъ въ своей знаменитой бочк: лъ при всхъ, а также публично совершалъ свои отправленія, которыя совершаются скрытно: словомъ, онъ намренно оскорблялъ вс житейскія приличія. Такимъ образомъ, пріемы въ жизни св. юродивыхъ и циниковъ, повидимому, были одинаковы, но только повидимому. Велика разница между ними, если обратить вниманіе на исходную точку и мотивы тхъ и другихъ. Намренныя оскорбленія и нарушенія житейскихъ правилъ у циниковъ вытекали изъ презрнія къ окружающему міру и изъ личной гордости. Типичнымъ съ этой стороны является слдующій случай изъ жизни Діогена. Платонъ, устроивъ однажды пиръ для друзей, не пригласилъ на него Діогена. Во время самаго пира является Діогенъ въ своемъ обычномъ странномъ наряд и, топча грязными босыми ногами богатый коверъ, говоритъ: „такъ я попираю гордость Платона". „Еще съ большею гордостію", замтилъ Платонъ. Не такъ поступали св. юродивые. Когда св. Николая Кочанова, пришедшаго по приглашенію новгородскаго вельможи на обдъ къ нему, избили слуги и изругали, онъ, „видвъ, яко не отъ своея воли се творятъ, но учими діаволомъ, терпяше съ радостью, благодаря и хваля Бога Св. Исидоръ Твердисловъ [DCCLXVII] , когда ему не далъ пить слуга княжескаго двора и выгналъ его вонъ и когда князь, узнавъ о случившемся, послалъ за св. юродивымъ и спросилъ его: „что нужно сдлать съ этимъ негодяемъ?", то св. Исидоръ все простилъ служителю и безъ ропота вышелъ изъ дому. Значитъ, у древнихъ циниковъ за странными поступками скрывались гордость и эгоизмъ, а у св. юродивыхъ – смиреніе и любовь. Дале, въ достиженіи безстрастія между циниками и св. юродивыми замчается громадное различіе. Св. юродивые, какъ мы уже говорили объ этомъ, стремились достигнуть безстрастія путемъ непрерывныхъ аскетическихъ самолишеній, а циники думали, что существуетъ лишь два дйствительнйшихъ средства противъ сладострастія: голодъ и веревка. Это же ученіе встрчается въ ученіи стоиковъ и буддистовъ. Разумется, поступающіе такимъ образомъ вмсто того, чтобы развязать узелъ. разскаютъ его; вмсто того, чтобы найти путь къ добродтели, самую добродтель укладываютъ въ гробъ.

[DCCLXVI] Вра и разумъ 1891 г. II, стр. 97 – 121, стат. проф. . Зеленогорскаго: „циники" (психологическій, моральный и соціальный этюдъ).

[DCCLXVII] Новг. еп. вд. № 14, 1898 г., стр. 864.

Наконецъ, и энциклопедическій словарь, составленный учеными и литераторами въ 1861 г. иметъ о св. юродивыхъ неправильное понятіе, и совсмъ ихъ не чтитъ, уподобляя ихъ помшаннымъ странствующимъ дервишамъ-абдалямъ [DCCLXVIII] , какіе бываютъ у персіянъ и въ Индіи. По ученію персидскаго суфизма или мистицизма, абдали [34] , въ числ 400, составляютъ второй разрядъ святыхъ, и на каждую эпоху считается 7 абдалей, представителей 7 земныхъ поясовъ [DCCLXIX] . Можетъ ли подобное подраздленіе имть хоть тнь сходства съ „юродствомъ"!

[DCCLXVIII] Абдаль-отшельникъ.

[34] Абдаль буквально – наследующий, заменяющий, замещающий. Этот арабский термин обозначает один из разрядов авлия или друзей Бога.

Вали (араб.; мн. ч. авлия) – в исламе – святой. В Коране термин "вали" по отношению к Аллаху и пророку означал, по-видимому, "покровитель", к людям – "находящийся под покровительством (Аллаха)". В хадисах он переосмысливается в соответствии с одним из значений своего корня – "быть близким" – и понимается как "близкий", "друг" и даже "возлюбленный" Бога ("вали Аллах"). В таком значении вали употребляется уже у ранних комментаторов.

[DCCLXIX] Словарь, СПБ. 1861 г., стр. 41.

Прославленіе Богомъ св. юродивыхъ ясно доказываетъ, что „юродство" Христа ради пріятно Богу и слдовательно, спасительно: но эта важность „юродства" въ дл спасенія еще ясне откроется тогда, когда глубже вникнемъ въ существо „юродства", какъ высшаго рода самоотверженія, гд св. юродивые отршались отъ той стороны ума, подъ вліяніемъ которой устраняется дятельность человка, какъ существа чувственнаго, какъ обитателя міра чувственнаго. При помощи выясненія сути самоотверженія, мы можемъ опредлить значеніе „юродства", какъ проявленія самаго высшаго самоотверженія. Что такое самоотверженіе? оно есть такое состояніе человка, при которомъ онъ добровольно отвергается отъ всего, что въ немъ есть отъ естества и отъ ветхой жизни и отъ самой своей личности. Отсюда, значитъ, оно простирается, на все плотское въ человк: вс побужденія, ощущенія, желанія, удовольствія, привязанности, корень которыхъ въ плоти и которыя проникнуты и заражены грхомъ, должны въ человк какъ бы престать и умереть, такъ чтобы плоть нисколько не стсняла и не подавляла духа, а жила только имъ и ради его; 2) на все душевное: человку должно отказаться и ни во что вмнить свой естественный разумъ со всмъ его мудрованіемъ, со всмъ знаніемъ, со всми началами и законами, сдлаться буіимъ Христа ради и признать себя ничего незнающимъ и немогущимъ знать своими силами, а воспринять вмсто того разумъ Христовъ и плнить себя совершенно въ послушаніе евангелію, должно отречься отъ своей воли и отъ всхъ ея естественныхъ побужденій, хотній, привычекъ, пристрастій, ни во что вмнить самыя свои совершенства и добродтели и волею своею сдлать законъ Христовъ, должно отвергнуться отъ своего сердца со всмъ тмъ, что оно любитъ по естественному побужденію, къ чему стремится, чмъ услаждается и все его устремить къ единому Іисусу Христу, въ Немъ только и для Него любя и другіе предметы; 3) наконецъ, на самую личность: человку должно забыть себя, ничего не длать для себя, а напротивъ, во всемъ видть и искать одного Іисуса Христа, все длать ради Его и въ угожденіе Ему.

Можетъ быть, повидимому, такое самоотверженіе и не возможно и не должно быть такъ понимаемо, но въ такомъ то именно вид оно вполн и осуществлено св. юродивыми. Едва ли мы ошибемся, если скажемъ, что безъ такого самоотверженія нтъ истиннаго христіанства, такъ какъ христіанская жизнь есть, вдь, не наша собственная жизнь, а жизнь Христова, жизнь Духа Божія въ насъ; слдовательно, она не иначе можетъ привиться, какъ только тогда, когда природа и личность наши уступятъ ей свое мсто и, такимъ образомъ, ничто

собственно наше, ничто ветхое и естественное не будетъ ей препятствовать, и дятельность наша везд будетъ проистекать не изъ естества, а отъ Іисуса Христа и благодати Св. Духа. Иначе же, чтобы человкъ ни длалъ, какъ бы ни старался исправлять свою жизнь и украшать ее добрыми длами, если все это будетъ происходить отъ насъ самихъ, отъ нашего ума, отъ нашей воли, будетъ походить на новый платъ, пришиваемый къ ветхой одежд, по слову Христа Спасителя. Посл чего только горшая дира будетъ [DCCLXX] или же на вино новое, вливаемое въ мхи ветхи, или же на прекрасные плоды, прившанные на нитк къ безплодному дереву, а не выросшіе изъ его корня. Священное писаніе несомннно предписываетъ самоотверженіе во всемъ строгомъ смысл этого слова.

[DCCLXX] М. IX, 16, 17.

Іисусъ Христосъ учитъ: „аще кто хощетъ по мн ити, да отвержется себе" [DCCLXXI] и дале указываетъ погубленіе души, какъ непремнное условіе къ обртенію или спасенію ея. Въ другомъ мст Христосъ говоритъ, что предъ любовью къ Нему должна уступать всякая естественная привязанность къ чему бы то ни было [DCCLXXII] . И еще: „Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода. Любящий душу свою погубит ее; а ненавидящий душу свою в мире сем сохранит ее в жизнь вечную" [DCCLXXIII] .

[DCCLXXI] М. XVI, 24, 25, Мр. VIII, 34.

[DCCLXXII] М. X, 37 – 39.

[DCCLXXIII] Іоанн. XII, 24, 25. (аминь, аминь глаголю вамъ, аще зерно пшенично, падъ на землю, не умретъ, то едино пребываетъ: аще же умретъ, многъ плодъ принесетъ. Любяй душу свою погубитъ ю, и не навидяй души своея въ мір семъ, въ животъ вчный сохранитъ ю)

Также и собственнымъ Своимъ примромъ Іисусъ Христосъ показалъ, что надлежитъ непремнно умереть, чтобы воскреснуть. Св. апостолъ Павелъ говоритъ, что „Христос за всех умер, чтобы живущие уже не для себя жили, но для умершего за них и воскресшего” [DCCLXXIV] , и о себ утверждаетъ, что онъ не самъ живетъ, но живетъ въ немъ Христосъ [DCCLXXV] ; что внутренній человкъ обновляется въ немъ по мр истлнія вншняго [DCCLXXVI] ; что онъ вмнилъ тщету и уметы быти не только вс свои пріобртенія и преимущества, но и самую непорочность по правд законной, и всмъ отщетился, да Христа пріобрящетъ [DCCLXXVII] . Въ другихъ мстахъ своихъ посланій жизнь христіанскую онъ называетъ подобіемъ и пріобщеніемъ страданій Христовыхъ, сраспятіемъ съ Іисусомъ Христомъ, крещеніемъ въ смерть Его, спогребеніемъ Ему, и такое распятіе и смерть съ Спасителемъ поставляетъ непремннымъ признакомъ христіанства: „иже Христовы суть, плоть распяша со страстьми и похотьми” [DCCLXXVIII] .

[DCCLXXIV] 2 Кор. V, 15. (Христосъ за всхъ умре для того, да живущіи не ктому себе живутъ, но умершему за насъ и воскресшему)

[DCCLXXV] Гал. II, 19.

[DCCLXXVI] 2 Кор. XIV, 16.

[DCCLXXVII] Филипп. III, 3.

[DCCLXXVIII] Гал. V, 24; VI, 24; Рим. VI, 3 – 11; VII, 4, 6; VIII, 13; 2 Кор. IV, 10, 11; Колос. II, 11, 12; XX, 3; 2 Тимо. II, 11, 12.

Само собою разумется, что самоотверженіе въ такомъ смысл не вдругъ пріобртается и мы знаемъ, что св. юродивые умирали мало по малу для міра, постепенно порабощая тло духу, по слову апостола [DCCLXXIX] . Такимъ образомъ, самоотверженіе есть смерть ветхой человческой природы, но не есть потеря личности, совершенное уничтоженіе природы. Напротивъ, самоотверженіе возвращаетъ человку власть надъ самимъ собою, длаетъ его свободнымъ, такъ какъ самоотверженный человкъ, становится выше всего, его окружающаго, выше даже самого себя, ни къ чему на земл онъ не влечется и ни къ чему не привязывается, и поэтому, по духу своему является свободнымъ.

[DCCLXXIX] 1 Кор. IX, 27.

Въ чемъ же выражается духовная свобода самоотверженнаго человка?

Такъ какъ эгоизмъ владетъ чувственною природою человка посредствомъ плотскихъ удовольствій и наслажденій, то духовная свобода силою самоотверженія прежде всего возвышается надъ человкомъ, побждая похоть плоти [DCCLXXX] .

Эгоизмъ держитъ волю человка въ цпяхъ, скованныхъ, такъ сказать, изъ сокровищъ и благъ міра, самоотверженіе расторгаетъ эти цпи, и человкъ, разрывая связь сердца съ земными сокровищами, разсуждаетъ такъ съ апостоломъ: „Ибо мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем и вынести [из него]. 8 Имея пропитание и одежду, будем довольны тем" [DCCLXXXI] .

[DCCLXXX] 1 Петр. II, 11.

[DCCLXXXI] Тим. VI, 7, 8. (ничтоже внесохомъ въ міръ сей яв, яко ниже изнести что можемъ: имюще же пищу и одяніе, сими довольни будемъ)

Эгоизмъ увлекаетъ многихъ приманкою почестей и славы, самоотверженіе доставляетъ плнникамъ этимъ свободу, увлекая ихъ къ почести вышняго званія [DCCLXXXII] . Эгоизмъ основываетъ свое величіе въ ум человка на умственныхъ отличіяхъ, самоотверженіе, ставя это величіе ни во что, ничего боле знать не хочетъ, точію Іисуса Христа [DCCLXXXIII] . Эгоизмъ извращаетъ въ cердц человка и самую естественную любовь къ жизни, поставивъ цлію настоящей жизни эту же самую жизнь, самоотверженіе разрушаетъ этотъ оплотъ эгоизма, поставляя цлію жизни и смерти человка Христа Спасителя, потому что самоотверженный возвышается до такой свободы духа, что и самая жизнь нисколько не привязываетъ его къ себ и что ему и „Ибо для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение" [DCCLXXXIV] .

[DCCLXXXII] Филипп. III, 4 – 8, 14.

[DCCLXXXIII] 1 Кор. II, 2.

[DCCLXXXIV] Филипп. I, 21. (еже жити Христосъ; и еже умрети, пріобртеніе)