Жизнь Витторио Альфиери из Асти, рассказанная им самим

Альфиери Витторио

одного года моей жизни, если таковая въ ней имется, и говорить о себ въ манер Тацита съ аффектированной сжатостью и той ложной скромностью, которая паче гордости. Но если бы таковы были мои намренія, то я пожелалъ бы выявить на показъ свои высокія дарованія вмсто того, чтобы описывать свою душу и характеръ. Сз'іцествуютъ ли эти дарованія или ихъ мн только приписываютъ, -во всякомъ случа, я далъ имъ полное выраженіе въ другихъ своихъ работахъ; въ этой же, которая несмотря на свою искренность, не мене значительна, чмъ другія, ищетъ выраженія только мое сердце, какъ старикъ, который говоритъ о себ самомъ, а попутно и о другихъ людяхъ, такъ, какъ они видны въ будничномъ обиход.

жизнь

ВИТТОРІО АЛЬФІЕРИ.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

МАЛЕНЬКОЕ ПРЕДИСЛОВІЕ.

4 мая 1803.

Перечитавъ черезъ тринадцать лтъ во Флоренціи, гд я окончательно поселился, все написанное мною въ Париж, т. е. мою жизнь до сорока одного і'ода, я исподволь принялся за переписку, внося въ нее нкоторыя поправки для достиженія большей ясности и гладкости стиля.

Окончивъ эти записки, въ которыхъ опять говорилъ

о себ, я ршилъ продолжать свой разсказъ, ибо, можетъ быть, за эти тринадцать лтъ я сдлалъ что-нибудь достойное гласности. Мои силы тлесныя и дз’ховныя все слабютъ съ накопленіемъ годовъ и возможно, что мн уже больше ничего не дано будетъ совершить. Я льщу себя надеждой, что эта вторая часть, боле краткая, чмъ первая, будетъ послдней. Пятьдесятъ пятый годъ моего сз^ществованія привелъ меня къ порогу старости. Я много жилъ плотью и духомъ и ршилъ отнын бездйствовать, въ силз' чего эта часть моей жизни дастъ мн лишь скудный матеріалъ для повствованія.

ЭПОХА ЧЕТВЕРТАЯ.

ЗАКОНЧИВЪ ПЕЧАТАНЬЕ ПЕРВОЙ СЕРІИ ТРАГЕДІЙ, Я ПРИНИМАЮСЬ ЗА ПЕРЕВОДЪ ВИРГИНІЯ И ТЕРЕНЦІЯ.—ЦЛЬ ЭТОЙ РАБОТЫ.

^І79°-

Продолжая разсказъ объ этомъ четвертомъ період своей жизни, скажу, что я очутился вновь въ Париж, праздный, измученный, неспособный что-либо совершить, хотя предполагалъ многое сдлать. Чтобы какъ-нибудь убить время, я началъ въ іюн 1790 года отрывочные переводы тхъ мстъ Энеиды, которыя меня больше всего очаровали. Потомъ з^твидавъ, что работа эта мн пріятна и полезна, какъ упражненіе въ блыхъ стихахъ, я началъ переводить съ начала. Скоро, однако, мн надоло длать каждый день одно и то же, и чтобы внести разнообразіе въ свои занятія и усовершенствоваться въ латыни, я ршилъ перевести всего Теренція. Я хотлъ при помощи этого чистйшаго образца выработать себ комическій стихъ для давно задуманной комедіи. Мн казалось, что я смогу внести и сюда тотъ своеобразный стиль, котораго, какъ полагалъ, я достигъ въ трагедіи. Я переводилъ ихъ поочередно черезъ день весь 1790 годъ, до апрля 1792 г.; когда з^тзжалъ изъ Парижа, 3' меня были почти закончены четыре первыя книги Энеиды; а Теренція,— .Андрія", „Евнз'хъ” и „Эаз'тонтимороменосъ".

Кромм того, чтобы разсять навянныя обстоятельствами мрачныя мысли, я ршилъ для з'пражненія памяти, которая благодаря моему отвлеченію писательствомъ не имла достаточнаго развитія, заз^гчивать отрывки изъ Го-

рація, Виргилія, Ювенала, а также изъ Данте, Тассо,. Аріосто. Скоро голова моя наполнилась легіонами стиховъ. Эти второстепенныя занятія окончательно истощили мой мозгъ и лишили меня творческой способности. Поэтому изъ шести задуманныхъ трамелогедій я не смогъ прибавить ни одной къ первой изъ нихъ, къ моему „Авелю". Я былъ выбитъ изъ колеи различнйшими обстоятельствами, и терялъ безвозвратно время, молодость и силы, необходимыя для такихъ произведеній. Поэтому въ послдній годъ, прожитый въ Париж, и въ послдзчоіціе два года я написалъ лишь нсколько эпиграммъ и сонетовъ, въ которыхъ изливалъ справедливзчо злобу на рабовъ, ставшихъ господами, и давалъ пшцз* своей меланхоліи. Тз^ттъ я задз^гмалъ сложнз^гю драмз' „Графъ Уголино“, которую собирался присоединить къ шести еще не написаннымъ трамелогедіямъ. Но это такъ и осталось планомъ, о развитіи котораго я больше не дз'малъ, и къ которомз* уже не возвращался. Въ это же время я бросилъ незаконченнаго „Авеля". Въ октябр того же 1790 г. я совершилъ со своей Дамой маленькое двз^гхнедль-ное пз^гтешествіе черезъ Канъ, Гавръ, Руанъ, въ Нормандію, замчательщчо и богатз'Ю провинцію, мн до т бхъ поръ совсмъ незнакомую. Я вернулся очень довольный и даже немного облегченный. Эти три года непрерывнаго печатанья и постоянныхъ печалей изсзчнили мой дз’хъ и тло. Въ апрл, убдившись въ томъ, что во Флоренціи событія все больше и больше запз'тываются, я хотлъ поискать гд-нибудь вн ея такого мста, гд были бы намъ обезпечены отдыхъ и безопасность. Моя Дама избрала Англію, единственно сколько-нибз-дь свободнз’ю и непохожз^тю на другія страны, и отъздъ нашъ былъ ршенъ.

Глава XXI.

ЧЕТВЕРТОЕ ПУТЕШЕСТВІЕ ВЪ АНГЛІЮ И ГОЛЛАНДІЮ.—ВОЗВРАЩЕНІЕ ВЪ ПАРИЖЪ, ГД ТЯЖЕЛЫЯ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ЗАСТАВЛЯЮТЪ НАСЪ

ОСТАТЬСЯ.

6 мая 1791.

Мы ухали въ конц апрля 1791 г., и такъ какъ собирались остаться въ Англіи надолго, то взяли съ собой лошадей и простились съ нашимъ парижскимъ домомъ. Скоро мы были въ Англіи. Въ нкоторыхъ отношеніяхъ она очень понравилась моей Дам, въ нкоторыхъ гораздо меньше. Немало состарвшійся посл первыхъ двз'хъ пребываній здсь, я продолжалъ цнить эту страну (но нсколько мене) со стороны ея государственнаго устройства. Но на этотъ разъ еще больше, чмъ въ третье путешествіе, поразили меня климатъ и неправильный образъ жизни англичанъ. Безконечная да, поздное сиднье, до двухъ-трехъ часовъ ночи,—все это не благопріятствовало писательству, развитію ума и здоровью.

Когда впечатлнія потеряли для Дамы моей прелесть новизны, а я почзъствовалъ капризные приступы подагры, которая по-истин присз^тща этому благословенно.43' островз⁷, мы начали тяготиться жизнью въ Англіи. Въ іюн того же года произошло знаменитое бгство французскаго короля; какъ всмъ хорошо извстно, онъ былъ настигнутъ въ Варенн и возвращенъ въ Парижъ, гд оказался

совсмъ зоке узникомъ. Это все боле и боле осложняло положеніе Франціи и задвало также и наши интересы, такъ какъ дв трети нашего состоянія были помщены во Франціи. Золото исчезло, его замнили бу-мажками, стоимость которыхъ падала съ каждымъ днемъ. Я былъ свидтелемъ того, какъ съ недлю на недлю таяло мое состояніе и сводилось сначала къ двумъ третямъ, затмъ къ половин, потомъ къ трети и со страшной скоростью стремилось къ нз^тлю. Огорченные неотвратимо

ЖИЗНЬ ВИТТОРІО АЛЬФІЕРИ.

19

надвигающейся на насъ нуждой, мы ршили возвратиться во Францію, единственную странз', гд эта несчастная бумажка пока давала намъ средства къ жизни. Будущее страшило насъ и сулило еще большія непріятности. Все-таки въ август, передъ тмъ, какъ окончательно покинуть Англію, мы постили Бэтъ, Бристоль и Оксфордъ, затмъ опять черезъ Лондонъ прохали въ Дувръ, гд нсколько дней спустя сли на пароходъ.

Въ Дувр со мной приключилась по-истин романтическая исторія, которую я разскажу въ двухъ словахъ. Въ третье пз'тешествіе по Англіи въ 1783—1784 г.г. я не пытался чего-либо узнать о той знаменитой дам, которая во время второй поздки подвергла меня столькимъ опасностямъ. До меня только дошли смутные слз^гхи, что она з’хала изъ Лондона, что ея мзокъ замеръ посл развода, а она сама вышла замужъ за кого-то темнаго и неизвстнаго. За вс четыре мсяца, проведенные въ Лондон, я не слышалъ о ней ничего, ничего не сдлалъ, чтобы добыть о ней свднія, и не зналъ даже, жива ли она. Но въ Дувр, въ моментъ, когда я садился на пароходъ, за четверть часа до своей спутницы, чтобы убдиться все ли въ порядк, я случайно поднялъ глаза на берегъ, полный народз', и первое, на что з^тпалъ мой взоръ, была эта дама, почти такая же красивая, какъ двадцать лтъ назадъ, въ 1771 г. Я подз^гмалъ сначала, что это сонъ, и посмотрлъ внимательне. Ея улыбка, обращенная ко мн, убдила меня окончательно. Я не могу передать вс движенія души, вс противорчивыя чувства, возбужденныя во мн этой встрчей. Я не сказалъ ей ни слова и взошелъ на пакеботъ, ожидая свою спз^тт-ницз'. Она явилась, и черезъ четверть часа мы снялись съ якоря. Она разсказала мн, что сопровождавшіе ее до парохода показали ей ту даму, назвали ее и кратко разсказали исторію ея прошлой и настоящей жизни. Я также не скрылъ обстоятельствъ, при которыхъ мн случалось ее встрчать раньше, и все, что за этимъ послдовало. Между мной и моей Дамой не могло быть при-

творства, недоврія, неуваженія другъ къ другу, жалобъ. Мы пріхали въ Калэ. Еще взволнованный неожиданностью, я хотлъ написать этой женщин, чтобы облегчить тяжесть своей души. Я отправилъ ей письмо на имя одного банкира въ Дувр, прося его доставить посланіе лично, и переслать отвтъ въ Брюссель, куда я направлялъ путь. Мое письмо, копіи котораго у меня, къ сожалнію, не сохранилось, было полно горячаго чувства. Это не была любовь, но искреннее, глубокое сожалніе къ ея бродячей и не достойной ни ея ранга, ни происхожденія жизни, вмст со скорбнымъ сознаніемъ, что всему этому невольная причина. Не будь меня, она скрыла бы свои похожденія, во всякомъ случа, болынз'ю часть ихъ, и съ годами измнила бы образъ жизни. Ея отвтъ я около четырехъ недль спустя прочелъ въ Брюссел. Привожу его дословно, чтобы показать всю странность и З'порство ея дзфно направленнаго характера. Рдко можно встртить ихъ въ такой степени развитія, въ особенности 3? женщинъ. Но все на пользз' при изз'ченіи той странной породы, имя которой: человкъ ³).

Высадившись въ Калэ, мы ршили передъ тмъ, какъ окончательно запереться въ Париж, сдлать экскурсію въ Голландію, чтобы дать возможность моей Дам увидть все сотворенное тамъ искусствомъ рз^ткъ человческихъ. Мы хали побережьемъ до Брюгге и Остенде, оттзща черезъ Антверпенъ въ Амстердамъ, Роттердамъ, въ Гаагу и Свернзчо Голландію.

Пз'тешествіе длилось три недли, и въ конц сентября мы были въ Брюссел, гд остались на нсколько недль, такъ какъ тамъ жили мать и сестры моей Дамы. Наконецъ, въ конц октября мы вернзчшсь въ эту громаднз'ю

клоаку, гд удручающее состояніе нашихъ длъ противъ нашей воли насъ задерживало. Приходилось устраивать тамъ свою жизнь.

Глава XXII.

БГСТВО ИЗЪ ПАРИЖА,—ВОЗВРАЩЕНІЕ ВЪ ИТАЛІЮ ЧЕРЕЗЪ ФЛАНДРІЮ И ВСЮ ГЕРМАНІЮ.—МЫ ПОСЕЛЯЕМСЯ ВО ФЛОРЕНЦІИ.

6 мая 1792.

Потративъ два мсяца на поиски и затмъ на устройство новаго дома, мы, наконецъ, перехали въ него въ начал 1792 г. Домъ нашъ былъ очень красивъ и злобенъ. Со дня на день мы ожидали событій, которыя бы принесли съ собой сносный порядокъ вещей. Часто же совсмъ отчаивались, что такое время когда-нибудь настанетъ. Въ этомъ неопредленномъ положеніи моя Дама и я, какъ вс вынз’жденные обстоятельствами жить въ то время въ Париж и Франціи, только тратили даромъ время въ бездйствіи. Уже два года назадъ я выписалъ изъ Рима вс книги, оставленныя тамъ въ 1783 г. Теперь къ ихъ числу прибавились кзшленныя въ Париж, а также въ Англіи и Голландіи во время послдняго путешествія. Такимъ образомъ, въ моемъ распоряженіи былъ весь нужный матеріалъ для ограниченной сферы моихъ работъ. Съ книгами и моей дорогой иодрз’гой я бы могъ вполн наслаждаться тихимъ счастьемъ, если бы не страхъ передъ неизбжностью новыхъ перемнъ. Эта мысль отвлекала меня отъ занятій, я не могъ думать ни о чемъ другомъ и могъ заниматься только продолженіемъ переводовъ изъ Теренція и Виргилія. Между тмъ, въ это послднее пребываніе въ Париж, какъ и въ предыдущее, я никогда не хотлъ познакомиться, ни даже увидать кого-либо изъ этихъ безчисленныхъ изобртателей мни-