Алпамыш. Узбекский народный эпос(перепечатано с издания 1949 года)
Шрифт:
Такого крепкого разговора батыр Кокаман ни от кого еще никогда не слыхал. Повернув коня, в путь он пустился и, обиды не стерпев, едет он — и от злобы, как медведь, ревет. К богатырям в дальние пещеры приехав, бросился он — со слезами на глазах — с коня наземь и, как ребенок, пред отцом заупрямившийся, громко плакать стал и дрыгать ногами.
Старший брат его — Кокальдаш спрашивает:
— От кого ты обиду потерпел, пока я жив-здоров еще?
— Страшен в гневе я, — ты это знаешь, брат: Рубит пополам верблюда мой булат! За тебя готов я отомстить стократ. Ни с каким врагом не убоюсь я встреч,— Шаху самому башку сверну я с плеч! Если шах в твоей печали виноват, КровьТогда Кокаман открыл свою тайну старшему брату — Кокальдашу, объяснил свое огорчение, такое слово сказав:
— Жалобу мою позволь тебе излить. Если, за меня желая отомстить, Хочешь вскачь коня горячего пустить,— Шаха Тайча-хана не за что хулить! Что несчастен я — в том не его вина. Хоть умру, а шаха дочь мне не нужна! Девушкой-узбечкой был я оскорблен, Ею нож разлуки в сердце мне вонзен: Кокаман, твой младший брат, в нее влюблен — Собственною кровью захлебнулся он! Девушка она, а как была дерзка, Говорила как со мною свысока! Потому меня так обожгла тоска, Потому медведем я взревел, ака!Услыхав эти слова, Кокальдаш-пахлаван сказал:
— А, чтоб тебе молодым околеть, не за что тебя жалеть! Если ты при жизни старшего брата к его невесте суешься, ездишь, куда не просят, то тебя поделом оскорбляют, как собаку поносят!
В это время Караджан приехал:
— Ты что, Кокаман, к девушке повадился, с которой я, как с невестой своей, развлекаюсь. Смотри — раскаешься!
Тогда Кошкулак-батыр закричал:
— Так вы, оказывается, оба ездите к девушке, которую я выбрал себе в жены, за которую уже приготовил калым! Как бы я головы не снес двум братьям своим!
Подошел батыр Кокашка и, Кокамана ударив, сказал:
— На этой девушке я обещал жениться, согласьем ее заручился. Если я первый с ней обручился, как смеете вы ездить к ней, к невесте моей?
Тут все батыры поднялись — и каждый свой кулак на Кокамане проверил, приговаривая:
— Так это ты, значит, красавицу-узбечку в жены себе присмотрел, чтоб ты погиб! — А Кокаман под ударами кулаков девяноста батыров, лежал, как упавшая вершина горы.
Погорячились батыры — и успокоились. Кокальдаш сказал:
— Нехорошо нам заниматься такими раздорами. Вставай, Кокаман, не реви медведем. Если всем нам нравится узбечка-красавица, все вместе мы к ней поедем. Пусть или кто-нибудь из нас один в жены ее возьмет — или сообща женимся на ней, пусть всем нам женою будет!..
Собрались все батыры, сели на коней — поехали. Прибыли все девяносто батыров на место — окружили юрту Байсары. Самый могучий из них — Кокальдаш-батыр позвал:
— Э, приезжий бай!
Сидел Байсары в юрте — сказал недовольно:
— Нет покоя ушам нашим! — Ляббай! — и неохотно вышел навстречу.
Самый могучий батыр Кокальдаш сказал:
— Дочь у тебя есть, приезжий бай. Одному из нас отдать ее предпочтешь или всем нам вместе? Нас не томи — решай, как лучше? Одному или всем? Всем или одному? Как решишь — так тому и быть!
Не зная, что ответить, растерялся Байсары, сразу хорошего расположения духа лишился, задумался — и сказал:
— Э, батыры! До завтрашнего полдника дайте мне срок. Поездите до завтра, позабавляйтесь, а мы подумаем.
Согласились батыры — назад поехали. По дороге подумали батыры:
— Если спать ляжем все в одном месте, — до рассвета будем спорить о невесте, болтать языками, пинать друг друга ногами. Один скажет: «Я возьму!» — другой скажет: «Нет, я возьму!»
Предложил один из батыров: — Разъедемся по десятку — будет больше порядку! — Другой говорит! — Разъедемся по пятеркам! — Третий: — По-трое! — Четвертый: — По-двое!
А пятый батыр говорит: — Если между двумя начнется раздор, кто их мирить будет, раздор улаживать? Более сильный более слабого удушит. Потому — разъедемся лучше по одному!
Эти слова все одобрили.
Подъехали батыры к Хагатанским горам: девяносто пещер в тех горах было, — каждый батыр в отдельную пещеру въехал — и, от остальных обособленный, в пещере своей,
…Байсары между тем жирных баранов заре-зал, созвал всех важных людей десятитысяче-юртного конгратского племени, досыта их шурпой накормил, мясо выложил на большое деревянное блюдо и сказал:
— Прежняя наша жизнь лучше была, оказывается! С ужасным насильником дело иметь пришлось нам теперь, оказывается! Завтра батыры приедут, что мы им ответим?
К родичам обращаясь, стал снова Байсарыбий совета у них спрашивать, такое слово говоря:
— Там, где громкий вздох, там — ливень слез из глаз! Дочь красавица на выданьи у нас,— Родичи мои, совета жду от вас! Съедутся батыры — с чем их встретить мне? Срок до завтра дан, — что им ответить мне? Я взываю к вам, ко всей моей родне,— Трудно груз такой держать одной спине! Как же калмык ам я дочь свою отдам? За нее, бедняжку, будь я жертвой сам! Если не отдам ее Хакиму я,— Воскресенья мертвых неизбежен день, — Схватит ведь меня за ворот дочь моя!.. [12] Калмык и– батыры грозны, словно львы, Им противостать я не могу, увы! Завтра к полднику им нужно дать ответ, — Родичи мои, какой же ваш совет? Был на родине я человек большой,— Понял я теперь, что значит край чужой! Беззащитным став, измучен я душой. Что батырам завтра я скажу, ой-бой!.. Родина моя оставлена теперь; Жизнь моя судьбой раздавлена теперь; Что ни ем, ни пью — отравлено теперь; Будет дочь моя ославлена теперь; Кара небосвода явлена теперь!.. — С вами я в родстве и дружбе много лет, Радость мы делили, как и тягость бед. Родичи мои, подайте мне совет, Калмык ам жестоким дать какой ответ?12
Схватит за ворот… — то есть на том свете потребует с него ответа.
Так сказал Байсары, но никто в ответ ни слова не произнес. Встал тогда Яртыбай-полубай и такое слово сказал:
— Ты моим словам внемли, Байсарыбай: Сам ты нас привел в проклятый этот край, Значит, за свою ошибку пострадай,— Калмык ам покорно дочь свою отдай! Ты мои слова за шутку не считай. Если нам батырам этим удружить, Если породниться с нами разрешить, Станем мы у них вполне привольно жить. Смеем ли себя спасения лишить? Если породниться с ними поспешим, То не только мы расправы избежим, — Станешь человеком ты у них большим. Разве мы твоей судьбой не дорожим? Ты отдашь им дочь свою, Барчин-аим, И своих детей мы с ними породним; Будут ездить к нам, мы будем ездить к ним. Э, Байсарыбай, поверь словам моим — Мы тогда вполне привольно заживем! Вот какой совет мы все тебе даем. Чтобы горько нам не каяться потом, Зятем ты возьми того батыра в дом. Словом ты моим напрасно огорчен; Мы у них в стране, — какой на них закон! Видишь сам, что каждый их батыр — дракон. Если тот батыр прискадет, раздражен, Неужель тебе глаза не вырвет он? Кто и чем тебе сумеет здесь помочь? Калмык уотдай без размышленья дочь!..