Боевой разум
Шрифт:
— Как вас зовут? — Его голос звучал внутри ее головы, минуя уши и говоря вслух в ее голове.
Узнавание — и память — наводняли ее, прогоняя головокружение и дезориентацию. — Я в порядке, — сказала она ему.
— Давайте узнаем ваше имя, — настойчиво произнес голос.
Она кивнула, зная, что Джамалу нужно проверить ее реакции. — Кара Хаган, — сказала она. — Капитан Кара Хаган, Военное командование Конфедерации, Первая рота, Первый батальон, Первые рейнджеры Конфедерации.
— Кто ваши родители?
— Генерал Виктор Хаган. Сенатор Катя Алессандро.
— Какова была ваша миссия?
— Телеуправление Черным Соколом модели XC через Звездные
Психотехник улыбнулся ей, когда прямая электронная связь между ними была прервана. — Я думаю, вы прошли через это нормально, капитан.
Она втянула свой контакт, чувствуя, как усик растворяется обратно в ее коже головы. — Как… как насчет остальных? Мы несли довольно тяжелые субъективные потери.
Улыбка исчезла. — Примерно как мы и ожидали. Девятнадцать, похоже, не пострадали, пока что. Включая вас. — Он кивнул в сторону видеоэкрана, где вспыхивали в безмолвной, сине-белой ярости частицотронные разряды. — Еще девять все еще на той стороне, хотя, я полагаю, они скоро будут отзываться. Остальные… — Он пожал плечами.
Она вздохнула. — Изложите факты, майор.
— Двенадцать находятся на различных стадиях психоза отмены или связи. Двое мозгово мертвы. Обратная связь через I2C ретранслятор. Остальные шесть… ну, мы пытаемся их оживить. Хотя это не выглядит хорошо. Мы работаем над загрузкой их личностей, но они могут быть направлены на постоянное гражданство в ВиРмире сейчас. Я действительно не могу сказать ничего более определенного, чем это.
Кара закусила губу. — Кто были те двое?
Глаза психотехника расфокусировались, когда он консультировался с каким-то внутренним списком, загруженным через его биосвязь. — Управляющий боевым страйдером Майлз Притчард, — сказал он через мгновение. — И лейтенант Пеллам Хохштадер.
Черт… черт! Она закрыла глаза, работая над тем, чтобы направить боль, угрожающую ее самоконтролю, в безвредный круговорот.
Она не очень хорошо знала Хохштадера; он был хорошим и надежным офицером, но находился в подразделении только около года, и его тихая сдержанность держала его несколько в стороне от других Фантомов, включая Кару. Прича же она знала немного дольше и более лично. Он был другом и случайным приятелем для выпивки и ВиРсимуляций в течение пары лет, несмотря на разницу в их звании — социальный барьер, который был гораздо менее внушительным в свободолюбивой Конфедерации, чем в имперских военных. Она знала, что будет скучать по его тихому юмору… и успокаивающему влиянию, которое он оказывал на более необузданных членов Первой роты.
Она все еще могла помнить его крики, когда его боевой страйдер плавился вокруг него.
Это, напомнила она себе, оставалось одним из рисков, связанных с I2C телеоперациями. Вполне возможно, что бой никогда не будет безопасным, несмотря на новые достижения в телеуправляемой военной технике.
Два года назад возможность возобновления войны между Конфедерацией и Шичиджу была предотвращена — или, по крайней мере, отложена — когда замаскированная Кара возглавила рейд против имперского исследовательского объекта на Касее, мире в системе Сол, некогда известном как Марс. Ее призом стало совершенно новое достижение в исследовании Империей квантовой физики — Мгновенная Межзвездная Связь, или I2C, если коротко.
Технология
Другой электрон также изменит свой спин, мгновенно… даже если они разделены расстоянием в многие световые годы.
Как если бы эти два электрона были каким-то образом одним и тем же электроном — прямое проявление одного из самых странных аспектов квантовой теории. Эффект, противоречащий интуиции и откровенно волшебный, каким он казался, был предсказан еще в середине двадцатого века и даже продемонстрирован в ранних лабораторных экспериментах, но в то время не было практического способа использовать этот феномен. Однако почти шесть веков спустя имперские исследователи обнаружили, как захватывать каждую половину спаренного квона в нанотехнических квантовых электронных клетках, привязывая их к детекторам, которые могли считывать спин, не влияя на него, в пределах параметров, установленных принципом неопределенности Гейзенберга. Это означало, что два компьютера могли быть связаны вместе так, что один мог считывать изменения в массиве тысяч электронных клеток; каждое изменение, каждый перевернутый электрон мог представлять один бит данных в вековой двоичной структуре данных — да/нет, вкл/выкл, спин вверх/спин вниз. Когда определенная последовательность электронных спинов накладывалась на один массив — передатчик — спаренный массив регистрировал ту же последовательность, находясь за световые годы.
На практике это означало, что связь могла быть установлена между двумя компьютерными системами, которая была абсолютно безопасной — неподслушиваемой, необнаруживаемой и нецензурируемой, даже через огромные межзвездные расстояния.
Это, в свою очередь, означало титанический шаг вперед в военной науке. Наземные боевые машины, известные как боевые страйдеры, и их космические родственники, боевые флайеры, долгое время управлялись находящимся на борту пилотом, который был связан — “подключен”, на военном жаргоне — с операционными системами машины и ИИ таким образом, что машина фактически становилась его телом, реагируя на малейшую мысль, в то время как органическое тело, заключенное в капсулу жизнеобеспечения, временно отключалось от сети управления мозга. На протяжении всей эры боевых страйдеров конструкторы военных систем мечтали о возможности пилотам управлять своими электронными подопечными на расстоянии, телеуправляя ими в бою из безопасного места. В конце концов, какая разница, находятся ли линзы визуализации, подающие пилоту обзор окружающей среды, на расстоянии полуметра… или многих километров? Системы управления и сенсорной обратной связи остаются теми же.
Но современное поле боя было плохим местом для экспериментов с дистанционным управлением. По крайней мере половина любого конфликта в современной войне велась в невидимых измерениях, электронное сражение между противоборствующими компьютерами на плоскости и со скоростями, почти полностью недоступными человеческому пониманию; коммуникации, любые коммуникации, могли быть перехвачены и заглушены. Контрольные коды, любые контрольные коды, могли быть заглушены или взломаны, отменены и даже перехвачены.