Бородинское поле
Шрифт:
кивнул на танкистов: - Вот товарищи вас опередили.
Добрыня Никитич с непосредственным восторгом
смотрел на стоящих рядышком Макаровых и затем спросил:
– Если не ошибаюсь, товарищ полковник, сынок ваш?
– Не ошибаешься, лейтенант. Сын, пришедший на
выручку отцу, - ответил Глеб, обхватил рукой и прижал к себе
сына.- Так что мы теперь, товарищ полковник, можем
следовать дальше, к месту назначения?
– спросил командир
танковой
– Можете. Еще раз спасибо. - Глеб протянул Добрыне
руку.
– А этих трофеев, - Добрыня с хитроватой усмешкой
кивнул на пленных немцев, - вы и на наш счет малость
запишите. По десятку на машину.
– Двадцать штук, - сказал Глеб.
– Что так мало? Проси
больше. Для хороших людей этого добра не жалко.
– С нас и двух десятков хватит, - уже на ходу сказал
Добрыня. - Остальное с пехотой поделите. Да много им не
давайте, чтоб не опаздывали.
Подошел Думбадзе, доложил, что среди пленных Коли
нет, а немцы говорят, не видели мальчонку.
– Ты вот что, Иосиф, возьми двух бойцов с автоматами,
становитесь на лыжи и мчитесь к стогам. Все вокруг
обследуйте. Следы должны быть. Не может человек пропасть
бесследно - не иголка, - распорядился Глеб и в сопровождении
Олега и Святослава направился к толпе военнопленных, среди
которых Саша разыскивала сына. Возле в сторонке стояли
Брусничкин, Судоплатов, Князев, Думчев и сержант-
переводчик. Подошедшие Олег и Святослав поздоровались с
командирами, а Думчев, пожимая Олегу руку, не упустил
случая, беззлобно уколол:
– Что ж ты, Остапов, опаздываешь? Или тебя Сухов
задержал?
– Совершенно верно, и преднамеренно, - улыбаясь,
ответил Олег. - В отместку вам за то, что запоздали
поддержать нас огнем и мы лишние полдня проканителились у
этих чертовых Двориков.
– Ну как, выяснили, что за команда?
– обратился Глеб к
комиссару и начальнику штаба, кивнув на пленных.
– Остатки пехотного полка, - ответил Судоплатов.
– Теперь можно сказать "останки", - скаламбурил
Брусничкин.
– Кто у них старший?
– спросил Глеб.
– Майор, - сказал Судоплатов.
– Хотите поговорить?
– Зови.
– Герр майор, - поманил пальцем Судоплатов.
Из толпы пленных вышел крупный, плотный офицер,
щелкнул каблуками и приложил к бледному лицу два пальца,
уставившись надменным взглядом в Судоплатова. Тот указал
кивком на Глеба:
– Вон полковник.
Немец четко повернулся в сторону Глеба и, снова
козырнув, представился сиплым голосом:
–
– Спроси его, не встречали ли они час или два часа тому
назад двух наших солдат там, у стогов.
– Говорит, видели одного солдата, - сообщил переводчик.
– Стреляли по нему, но он убежал.
– Куда убежал?
Сержант перевел вопрос. Ответил;
– Сюда, в нашу сторону.
– Наш солдат отвечал им огнем?
– Говорит, не стрелял.
– Странно, - вслух подумал Глеб, глядя на Брусничкина и
Судоплатова.
– А Чумаев говорил, что он стрелял.
– Мог приврать, - сказал Судоплатов.
– Пусть спросит своих подчиненных, не встречали ли
русского мальчонку, солдата-киндера?
Выслушав переводчика, майор отрицательно покачал
головой и, обернувшись к своим, что-то прокричал. В тот же
момент из толпы военнопленных прогремело два выстрела из
маленького пистолета. Немецкий майор схватился двумя
руками за живот и медленно опустился на снег. Глеб
почувствовал слабый ожог в правом плече. Он знал, что ранен,
потому что видел того пленного лейтенанта, который стрелял в
него и своего майора, видел, как лейтенант торопливо
целился. Видел, как после двух выстрелов того лейтенанта
схватили за руки его же однополчане, видел, как Святослав
метнулся к толпе военнопленных и разрядил в стрелявшего
лейтенанта пол-обоймы трофейного немецкого автомата. А
потом на какое-то время он потерял сознание и пришел в себя
уже в санитарной машине.
Глеб очнулся от натужного рева мотора. Не открывая
глаз, он лихорадочно пытался припомнить, где он и что с ним.
Тупая боль в правом плече напомнила: он ранен. Сразу
вспомнился наглый взгляд гитлеровского лейтенанта и два
выстрела. "А как тот майор, - Розенберг, что ли? - жив или
скончался?" - почему-то подумалось в эту первую минуту, и тут
же он вспомнил Святослава, подумал с досадой: "Зачем он
погорячился? Не надо было ему стрелять. Начнутся
расследования, неприятности. Эх, молодость... А он возмужал,
Славка, совсем взрослый. Политрук роты. Комиссар". Мысли
цеплялись одна за другую без видимой логики и
последовательности. Со Святослава мысль сразу
переключилась на Брусничкина. "Кто же остался за командира
полка - Брусничкин или Судоплатов? Лучше бы Судоплатов.
Какой Брусничкин командир? Историк. А дивизией теперь
командует комиссар Мартынов. Ну, это другой человек, этот