Бриллианты Юстэсов
Шрифт:
Во время этой по?здки въ Карлейль, Лиззи Юстэсъ почти р?шила, что лордъ Джорджъ тотъ самый корсаръ, котораго она ждала съ т?хъ самыхъ поръ, какъ осилила знаменитую поэму Байрона. Онъ говорилъ и поступалъ какъ повелитель, но въ то же время ум?лъ сд?лать себя пріятнымъ для своихъ подчиненныхъ -- особенно для одной подчиненной, которой онъ отдавалъ особенный почетъ въ это время -- все это соотв?тствовало понятіямъ Лиззи о томъ, каковъ долженъ быть мужчина. Потомъ онъ обладалъ т?мъ полнымъ равнодушіемъ ко вс?мъ приличіямъ и законамъ, которое составляетъ великое преимущество корсаровъ. Онъ не уважалъ ничего -- а это много значитъ. Королева и парламентъ, епископъ и даже полиція были для него паразитами и фальшивыми лицем?рами. Такъ восхитительно
Когда повесел?ли и сд?лались свободн?е посл? завтрака, лордъ Джорджъ выразилъ столько же презр?нія къ честности, сколько къ герцогамъ, и явно показалъ, что считаетъ брачныя узы и маркизовъ равном?рно безполезными.
– - Какъ вы см?ете говорить такія вещи при насъ? воскликнула мистрисъ Карбункль.
– - Я утверждаю, что еслибъ мужчины и женщины были добросов?стны, то ни въ какихъ об?тахъ не было бы надобности;-- стало быть и въ брачныхъ об?тахъ. Неужели вы думаете, что такіе об?ты соблюдаются?
– - Да, сказала мистрисъ Карбункль съ энтузіазмомъ.
– - А я не думаю, сказала Лучинда.
– - И я также, прибавилъ корсаръ.-- Кто пов?ритъ, что женщина всегда будетъ любить своего мужа, оттого что поклялась въ этомъ?
– - Но женщины должны выходить замужъ, сказала Лиззи.
Корсаръ прямо объявилъ, что не видитъ подобной необходимости.
И хотя трудно было бы назвать этого корсара красавцемъ, все-таки у него были прекрасные корсарскіе глаза, исполненные выраженія и р?шимости, глаза, которые могли выражать любовь и кровожадность въ одно и тоже время; а потомъ у него столько мужественныхъ качествъ -- сила, громадный ростъ, наружная см?лость -- принадлежащіе корсару. Им?ть въ св?т? помощь такого челов?ка, который иногда будетъ обращаться съ страшной строгостью, а въ другое съ н?жн?йшей любовью, не будетъ говорить дв? нед?ли, а потомъ ц?лую нед?лю будетъ постоянно ц?ловать, иногда погружать въ бездну отчаянія своей опрометчивостью, а потомъ поднимать на вершину челов?ческихъ радостей своимъ мужествомъ -- вотъ, но мн?нію Лиззи, какая жизнь шла бы къ ея поэтическому темпераменту. Но что же будетъ съ нею, если корсаръ самъ станетъ помогать себ? въ св?т?, а ее съ собою не возьметъ -- и будетъ это д?лать всегда на ея счетъ? Можетъ быть, онъ будетъ помогать въ св?т? какой-нибудь другой женщин?. На сколько Лиззи помнила, у Медоры не было ни вдовьей части, ни собственнаго состоянія. Но все-таки женщина должна рискнуть кое-ч?мъ, если давать хоть сколько-нибудь волю поэтическому призванію.
– - Вотъ опять эти скучные брилліанты, сказалъ лордъ Джоржъ, когда по?здъ остановился у карлейльской платформы.-- Я полагаю, ихъ надо пом?стить въ вашей спальн?, лэди Юстэсъ.
– - Я желала.бы, чтобъ вы позволили пом?стить сундучокъ въ вашу спальню на одну ночь, сказала Лиззи.
– - Н?тъ, я на это несогласенъ, отв?тилъ лордъ Джоржъ.
Тутъ онъ объяснилъ, что такія вещи также легко можно украсть изъ его комнаты, какъ и изъ ея;-- но если ихъ украдутъ у него, то это над?лаетъ ему непріятностей, которыя нисколько не уменьшатъ ея потери. Она не поняла его, но видя, что онъ говорилъ совершенно серіозно, она вел?ла отнести сундучокъ опять въ свою спальню.
Лордъ Джоржъ посов?тывалъ отдать его хозяину гостинницы, и минуты на дв? Лиззи сотласилась съ этимъ, но потомъ передумала и р?шила, что сундучокъ надо отнести въ ея комнату.
– - Неизв?стно что можетъ сд?лать Кэмпердаунъ, шепнула она лорду Джоржу.
Носильщикъ и высокій лакей, вдвоемъ, шатались подъ тяжестью своей ноши и жел?зный сундучокъ опять былъ поставленъ въ спальн? Лиззи въ карлейльской гостинниц?.
Вечеръ въ Карлейл? былъ проведенъ очень пріятно. Дамы условились не наряжаться, но разум?ется принарядились съ большимъ или меньшимъ стараніемъ. Лиззи усп?ла сд?лать себя очень авантажной, хотя юпка
Три гуріи очень увивались около лорда Джоржа и Лиззи въ глаза назвала его корсаромъ.
– - А вы Медора, сказала мистрисъ Карбункль.
– - О н?тъ! Это конечно ваше м?сто, сказала Лиззи.
– - Какая жалость, что сэр-Грифина зд?сь н?тъ, сказала мистрисъ Карбункль: -- мы могли бы назвать его Гяуромъ.
Лучинда задрожала, не стараясь скрывать своей дрожи.
– - Я думаю, Лучинда, что изъ сэр-Грифина вышелъ бы хорошій Гяуръ.
– - Пожалуйста перестаньте, тетушка. Позвольте забыть объ этомъ хоть на минуту.
– - Желалъ бы я знать, что сэр-Грифинъ сказалъ бы, еслибъ это услыхалъ, сказалъ лордъ Джорджъ.
Поздно вечеромъ лордъ Джорджъ вышелъ погулять и, разум?ется, въ его отсутствіе дамы стали разбирать его качества. Мистрисъ Карбункль ув?ряла, что онъ душа чести. Относительно же своихъ собственныхъ чувствъ къ нему она доказывала, что ни у одной женщины никогда не было друга преданн?е его. О всякомъ другомъ чувств? не могло быть и р?чи -- потому что не была ли она замужняя женщина? Еслибъ не это, мистрисъ Карбункль думала, что она отдала бы свое сердце лорду Джорду. Лучинда объявляла, что она всегда считала его ч?мъ-то въ род? отца.
– - Я полагаю, что онъ годами двумя стар?е сэр-Грифина, сказала Лиззи.
– - Лэди Юстэсъ, зач?мъ вы хотите сд?лать меня несчастною? сказала Лучинда.
Тутъ мистрисъ Карбункль объяснила, что сэр-Грифину еще н?тъ тридцати, а лорду Джорду за-сорокъ.
– - Я могу только сказать, что на видъ ему нельзя столько дать, съ энтузіазмомъ доказывала лэди Юстэсъ.
– - Такіе мужчины всегда моложавы, сказала мистрисъ Карбункль.
Когда лордъ Джорджъ вернулся, его встр?тили какимъ-то намекомъ на ангельскія крылья и совс?мъ испортили бы его, если такія вещи могли портиться.
Какъ только часы пробили десять, дамы пошли спать.
Лиззи, разум?ется, нашла горничную въ своей комнат?. Такая женщина какъ лэди Юстэсъ не могла ни лечь въ постель, ни переод?ться, безъ помощи горничной. Ей было бы непріятно заставить думать, будто она могла приколоть булавку безъ помощи. Однако ей часто случалось желать отвязаться отъ этой д?вушки.
Такъ было и въ это утро, и предъ об?домъ, и опять теперь. Лиззи секретничала въ своихъ поступкахъ и у ней всегда былъ какой-нибудь закоулокъ въ шкатулкахъ, м?шечкахъ и принадлежностяхъ костюма, до котораго она не хот?ла допустить мисъ Пэшенсъ Крабстикъ. Она очень была осторожна относительна своихъ писемъ и денегъ. А жел?зный сундучокъ, въ которомъ хранились брилліанты! Пэшенсъ Крабстикъ еще его не видала. Притомъ можно было сказать къ чести или безславію Лиззи -- какъ читатель захочетъ на это взглянуть -- что она очень могла од?ться сама, причесать себ? волосы, снять съ себя платье, и что ни по характеру, ни во воспитанію она не была неспособна. Еслибъ этого не требовали честь и слава, она предпочла бы не допускать Пэшенсъ Крабстикъ заглядывать въ свои частныя д?ла. Крабстикъ только знала и часто повторяла это, что ея барыня "прехитрая и прелукавая".
Въ этотъ вечеръ ее очень скоро выпроводили въ ея комнату. Лиззи однако, прежде ч?мъ отослала горничную, старательно взглянула на жел?зный сундучокъ.
На этотъ разъ Крабстикъ не далеко пришлось отправляться на ночь. Возл? большой спальни Лиззи была маленькая комнатка -- уборная съ кроватью, въ которой на эту ночь пом?стили Крабстикъ. Разум?ется, она ушла отъ барыни въ ту дверь, которая вела изъ одной комнаты въ другую; но какъ только эта дверь затворилась, Крабстикъ пошла внизъ дополнить удовольствія этого вечера.