Бриллианты Юстэсов
Шрифт:
– - Разум?ется ничтожны, сказала лэди Гленкора.-- Не будь он? ничтожны, это походило бы на всякое другое воровство и нисколько не было бы интересно.
Въ это же утро мистрисъ Бонтинъ получила другое письмо отъ своей пріятельницы мистрисъ Рётеръ. Бракъ Тьюита разошелся. Сэр-Грифинъ велъ себя очень запальчиво и грубо въ дом? мистрисъ Карбункль и мисъ Ронокъ объявила, что ни за что на св?т? не будетъ говорить съ нимъ никогда. Мистрисъ Рётеръ думала однако, что сэр-Грифинъ нарочно притворился запальчивымъ, желая разорвать бракъ посл? д?ла съ брилліантами.
"Онъ очень коротокъ съ лордомъ Джорджемъ, писала мне трисъ Рётеръ: "и боится, чтобы его не запутали."
– - По моему мн?нію, онъ совершенно правъ, сказалъ лордъ Фонъ.
Все это разсказали герцогу Гленкора и мадамъ Гёслеръ въ уединенной комнатк? его св?тлости, потому что герцогъ былъ дряхлъ и не об?далъ въ обществ?, если день былъ не очень благопріятенъ для него. Но вечеромъ онъ выползалъ въ гостиную и вс?мъ въ комнат? говорилъ объ юстэсовскихъ брилліантахъ. Вс? находили, что это воровство было находкой для развлеченія герцога.
– - Не хочетъ позволить обыскать свои вещи, сказалъ герцогъ:-- это чрезвычайно подозрительно. Можетъ быть, лэди Чильтернъ, мы завтра утромъ услышимъ еще что-нибудь.
– - Б?дный милый герцогъ! сказала лэди
– - Старый враль и идіотъ, отв?тилъ онъ.
Глава XLVIII.
ПОЛОЖЕНІЕ ЛИЗЗИ.
Когда такой челов?къ, какъ Барингтонъ Ирль, берется доставлять св?д?нія такому кореспонденту, какъ лэди Гленкора, и по поводу такого д?ла, каково д?ло о брилліантахъ лэди Юстэсъ, тогда на немъ лежитъ обязанность придерживаться не столько точности, сколько полноты св?д?ній. Можно даже сказать, что совершенная точность служила бы скор?е въ ущербъ такого д?ла, ч?мъ въ пользу, потому что точность разс?яла бы чувство таинственности, столь благопріятной въ подобныхъ случаяхъ. По правд? сказать, лорду Джорджу де-Брюсъ Карутерсу не было сд?лано ни мал?йшаго внушенія относительно обыскамвъ сундукахъ и ящикахъ его сіятельства. Однако знаменитн?йшій сыщикъ мистеръ Бёнфитъ не одинъ разъ пос?щалъ лорда Джорджа, хотя лордъ Джорджъ довольно ясно показывалъ, что это ему совс?мъ не нравится.
– - Еслибъ вамъ угодно было объяснить мн?, чего вы желаете, то много обязали бы меня т?мъ, сказалъ ему лордъ Джорджъ.
– - Слушаю, милордъ; мы желаемъ этихъ брилліантовъ.
– - Разв? вы ув?рены, что они находятся у меня?
– - Милордъ, люди въ моемъ положеніи никогда ни въ чемъ не бываютъ ув?рены. Мы можемъ подозр?вать, но никакъ не можемъ быть ув?ренными.
– - Такъ вы подозр?ваете, что я укралъ ихъ?
– - Н?тъ, милордъ, я этого не говорилъ; но согласитесь сами, что это очень странное д?ло, не правда ли?
Непосредственная ц?ль пос?щенія мистера Бёнфита въ это утро состояла въ томъ, чтобъ удостов?риться отъ самого лорда Джорджа, правда ли, что его сіятельство изволилъ быть у господъ Гартера и Бенджамина на другой же день по прі?зд? въ городъ. Никто изъ полицейскихъ чиновниковъ до-сихъ-поръ не видалъ, чтобъ Бартеръ или Бенджаминъ им?ли какое-нибудь соотношеніе къ покраж?. Но безъ преувеличенья можно сказать, что аргусовы глаза майора Макинтоша не выпускали изъ вида всего учрежденія господъ Гартера и Бенджамина, и вообще было в?роятіе, что если брилліанты въ Лондон?, то непрем?нно находятся подъ замкомъ въ какомъ-нибудь тайник? этого дома. Но майоръ Макинтошъ и его помощники считали еще бол?е правоподобнымъ, что брилліанты находятся уже въ Гамбург?, и за это время, какъ объяснялъ майоръ мистеру Кэмпердауну, можно каждый брилліант? обд?лать въ новую оправу или даже совс?мъ перегранить. Но когда стало изв?стно, что лордъ Джорджъ побывалъ въ дом? господъ Гартера и Бенджамина рано утромъ сейчасъ по возвращеніи въ городъ, тогда см?тливый мистеръ Бёнфитъ, но причин? своего положенія ни въ чемъ не ув?ренный, а только все подозр?вавшій, выразилъ свое мн?ніе майору Макинтошу, что ожерелье нав?рно было передано въ то же утро евреямъ.
Лондонская полиція была вполн? ув?рена, что не было д?ла "такого рискованнаго и нечистаго", за которое не р?шились бы приняться господа Бартеръ и Бенджаминъ. Нельзя ли будетъ поразспросить лорда Джорджа, что онъ скажетъ на счетъ этого пос?щенія? Въ случа?, еслибъ лордъ Джорджъ отказался отъ него, это отреченіе послужило бы только доказательствомъ в?рности мн?нія мистера Бёнфита. Вопросъ былъ сд?ланъ, и лордъ Джорджъ не отказался отъ визита.
– - Къ несчастью, они им?ютъ векселя на меня, сказалъ лордъ Джорджъ: -- и я часто бываю у нихъ.
– - Намъ изв?стно, что они им?ютъ векселя на имя вашего сіятельства, сказалъ мистеръ Бёнфитъ, и поблагодарилъ лорда Джорджа за его учтивость.
Можно понять, что все это было крайне непріятно лорду Джорджу и приводило его въ негодованіе до б?шенства.
Но св?д?нія мистера Ирля, конечно, весьма неполныя въ отношеніи лорда Джорджа де-Брюса Карутерса, отличались т?мъ большею точностью, когда д?ло касалось лэди Юстэсъ. Свиданіе, самое ужасное для б?дной Лиззи, происходило между нею и мистеромъ Бёнфитомъ въ дом? мистрисъ Карбункль во вторникъ 30 января. Много уже было свиданій у Лиззи съ полицейскою силою относительно брилліантовъ, но предлагаемые ей вопросы относились всегда къ предположенію, что она какъ-нибудь заложила свое ожерелье, но сама не помнитъ куда. Разв? н?тъ возможности, что она вообразила, будто заперла его подъ замокъ, а между т?мъ въ сущности забыла положить его въ жел?зный сундучокъ? Пока вс? эти вопросы относились къ предположенію, что ожерель? по ошибк? могло остаться въ Шотландіи, что по весьма понятной забывчивости она могла не захватить его съ собою, Лиззи какъ-будто нравилось даже все это д?ло. И это даже очень в?роятно. Она вполн? ув?рена, что брилліанты были ею заперты въ жел?зный сундучокъ, но сознавалась, что пожалуй и то могло случиться, что она забыла ихъ въ замк?. Это случилось въ первый разъ, что полицейскіе чиновники заподозрили, что ожерелья не было въ сундучк?, когда его вынесли изъ карлейльской гостинницы, но и прежде того приходило имъ въ голову, что лордъ Джорджъ зам?шанъ въ покраж?, а пожалуй и сама лэди Юстэсъ не прочь отъ того. Изъ Лондона посланы были люди, что потребовало разум?ется значительныхъ издержекъ, и въ замк? Портрэ, съ дозволенія влад?лицы, произведенъ былъ строгій обыскъ, начиная отъ флюгера до фундамента -- къ большому смущенію мисъ Мэкнельти и къ вящшей радости Анди Гуарана. Не оказалось никакихъ сл?довъ брилліантовъ, и посл? этого Лиззи, такъ сказать, побраталась съ полиціею. Но когда мистеръ Бёнфитъ пос?тилъ ее въ пятый или шестой разъ и намекнулъ ей, что ему предписано съ помощью женщины, оставленной имъ въ передней, обыскать вс? сундуки, комоды, шкапы, чуланы и тайники въ дом?, то д?ло приняло совс?мъ другой оборотъ въ ея глазахъ.
– - Изволите ли вид?ть, сказалъ Бёнфитъ въ оправданіе своего своеобразнаго требованія: -- между вещами вашего сіятельства ничто не можетъ оставаться нев?домымъ для насъ.
Лэди Юстэсъ въ это время сид?ла въ гостиной вм?ст? съ мистрисъ Карбункль, и мистрисъ Карбункль первая запротестовала противъ этого нам?ренія. Если мистеръ Бёнфитъ воображаетъ, что можетъ д?лать обыскъ въ ея вещахъ, то онъ сильно ошибается. И что это она вытерп?ла изъ-за этого ожерелья, такъ этого не знаетъ ни одинъ челов?къ, ни одна женщина въ мір?; но всему же бываетъ конецъ. По ея мн?нію, полиціи должно бы давнымъ-давно
Надо сказать, что въ эту минуту положеніе б?дной Лиззи было по-истин? очень жалко. Разсказывающему эти подробности было бы очень непріятно им?ть тайны отъ своихъ читателей. Брилліанты въ эту минуту были спрятаны въ шкатулк? Лиззи. Все время за эти посл?днія три нед?ли они лежали тамъ, если не будетъ в?рн?е сказать, что они лежали тяжелымъ камнемъ на ея сердц?. Ц?лыя три нед?ли ея умъ постоянно былъ занятъ мыслью -- должна ли она вынуть оттуда брилліанты и что съ ними д?лать? Какъ ни была удивительна сила ея самообладанія, однако и для нея стала невыносима тяжесть такой муки. А тутъ, что ни день, становилось ей не легче, когда мало-по-малу она стала зам?чать, что подозр?ніе падало и на нее. Не пов?рить ли ей своей тайны лорду Джорджу или мистрисъ Карбункль, или Фрэнку Грейстоку? Она чувствовала, что все могла бы вынести, еслибъ только кто-нибудь согласился выносить съ нею. Но когда приходила минута сд?лать эту дов?ренность, у ней не хватало мужества. Съ лордомъ Джорджемъ она часто вид?лась, но онъ не выказывалъ ей сочувствія и даже довольно грубо обходился съ нею. Она знала, что и на него тоже падало подозр?ніе, и почти готова была думать, что онъ самъ замышлялъ сд?лать кражу. Если это такъ, если воровство было его д?ломъ, то мудрено ли, что онъ не показываетъ сочувствія къ влад?лиц?, которая, по всей в?роятности, все держала въ своихъ рукахъ желанную добычу, ускользнувшую изъ его рукъ? Несмотря на то, Лиззи казалось, что будь онъ къ ней поласков?е, какъ подобаетъ страстному, н?жному, настоящему корсару, хотя бы всего-то на какіе-нибудь полчаса, она нав?рно все разсказала бы ему и передала ожерелье въ его руки. Бывали и такія минуты, когда она совс?мъ-было р?шалась пов?рить свою тайну мистрисъ Карбункль. В?дь она же ничего не украла -- такъ она сама себя ут?шала. В?дь она только желала оградить и сохранить свою собственность. Даже ложь, произнесенная ею и со дня на день подтверждаемая, была н?которымъ образомъ вынуждена обстоятельствами. Ей казалось, что мистрисъ Карбункль сочувствовала бы ей въ томъ, что удержало ее отъ произнесенія правды, когда въ первый разъ она сама въ тиши своей спальни сознала д?ло о покраж?. Мистрисъ Карбункль была такая дама, которая много говорила лжи въ свою жизнь -- Лиззи это очень хорошо знала -- и конечно такую даму не напугаешь ложью, произнесенною при такихъ обстоятельствахъ. Но не въ характер? Лиззи было дов?ряться женщин?. Мистрисъ Карбункль нав?рно разсказала бы обо всемъ лорду Джорджу,-- и тогда все д?ло испортится. Ей приходила также мысль пов?рить все своему кузену, но это всегда случалось въ его отсутствіе. Въ его же присутствіи эта мысль становилась невыносимо-ужасною. Ужъ одно то, что она никакъ бы не осм?лилась сознаться ему, что въ Карлейл? подъ присягой сд?лала ложное показаніе, способно было остановить ее. Итакъ, ей приходилось нести тяжелое бремя и съ каждымъ часомъ тяжесть его увеличивалась, а спина б?днаго созданія была не довольно широка, чтобъ снести его. На яву она каждую минуту думала объ ожерель?: когда засыпала, она вид?ла его во сн?. Она не могла удержаться, чтобъ двадцать разъ въ день не отворить шкатулки и не посмотр?ть на ожерелье, хотя сознавала всю опасность подобной нервной озабоченности. Еслибъ можно было совс?мъ избавиться отъ этого ожерелья, такъ нав?рно она теперь сд?лала бы это. Она бросила бы его на дно океана, еслибъ только могла одна очутиться на океан?. Но она чувствовала, что куда бы теперь ни пошла, всюду за нею будутъ наблюдать. Объяви она завтра, что по?детъ въ Ирландію, или пожалуй хоть въ Америку, тронься она съ м?ста, и непрем?нно какое-нибудь страшилище изъ полиціи пустится по ея сл?дамъ. Жел?зный сундучокъ былъ ужасною пом?хой для нея, но жел?зный сундучокъ былъ ничто въ сравненіи съ ожерельемъ, запертымъ въ ея шкатулк?. Со дня въ день она замышляла планъ, какъ бы захватить съ собою эту вещь и выронить ее гд?-нибудь въ потемкахъ; но она была ув?рена, что и въ это время кто-нибудь будетъ наблюдать за нею и увидитъ, что она выронила ее. Она неохотно дов?рялась своему старому другу Бенджамину, но въ эти дни у нея была любимая мечта, какъ бы предложить ему брилліанты за самую ничтожную ц?ну. Еслибъ только онъ согласился помочь ей, то конечно можно бы вынуть ожерелье изъ сокровеннаго м?ста и передать ему въ руки. Мужчина всегда бы им?лъ возможность помочь ей, еслибъ только нашелся мужчина, которому она могла дов?риться. Для осуществленія своей мечты она зашла такъ далеко, что сломала даже брошку -- свою любимую брошку -- чтобъ им?ть предлогъ за?хать къ ювелирамъ. Но даже и это она откладывала со дня на день. Судя по ходу д?ла, она полагала, что полиція не могла настаивать на счетъ открытія шкатулки, пока не будетъ улики противъ нея. Улики не было и ея шкатулка была до-сихъ-поръ неприкосновенна. Но тотъ же ходъ д?ла вразумилъ ее, что теперь и на нее пало подозр?ніе въ какой-то интриг? относительно брилліантовъ -- хотя она не совс?мъ ясно понимала, въ чемъ именно ее подозр?вали. Насколько она могла угадывать мысли своихъ непріятелей, ей казалось, что они даже не предполагали, чтобъ брилліанты были у нея въ рукахъ. По всему видимому, ея враги были ув?рены, что брилліанты переданы лорду Джорджу. Пока ея враги пустились по ложнымъ сл?дамъ, не лучше ли бы ей оставаться спокойною?
Но вся см?тливость, сосредоточенная сила и научная опытность лондонской полиціи, в?роятно, будутъ слишкомъ могущественны и въ конц? концовъ одержатъ надъ нею верхъ. Она не над?ялась сохранить свою тайну и брилліанты до-т?хъ-поръ, пока она сознаетъ себя поб?жденною. Притомъ она испытывала съ своей стороны смертельное желаніе выдать свою тайну -- желаніе доходившее почти до бол?зни. Изъ ея души очень скоро вырвалась бы тайна, им?й она кого-нибудь, съ к?мъ могла бы под?литься своимъ знаніемъ. А между т?мъ, какъ она раздумывала о всемъ, ей самой приходилось сознаваться, что въ ц?ломъ мір? у нея не было такого в?рнаго, такого преданнаго друга, который могъ бы оправдать подобное дов?ріе. Она забол?ла отъ тоски, но что и того хуже, мистрисъ Карбункль знала, что она больна. Между ними было признано, что такое д?ло, какъ д?ло объ ожерель?, до того ужасно, что хоть какую женщину уложило бы въ постель. Мистрисъ Карбункль на ту пору была такъ снисходительна, что допускала эту возможность. Но не могло ли и такъ случиться, что мистрисъ Карбункль заподозритъ, что ей не вполн? изв?стна эта тайна? Мистрисъ Карбункль не разъ уже им?ла случай подпустить два, три словечка, весьма непріятныхъ для Лиззи.