Человеческое, слишком человеческое. Книга для свободных умов
Шрифт:
Искусство извиняться. — Когда кто-то перед нами извиняется, он должен делать это очень хорошо: иначе у нас появляется соблазн считать виноватыми себя и испытывать неприятные чувства.
Неловкость в общении. — Корабль твоих мыслей сидит в воде слишком глубоко, чтобы ты мог на нём плавать по водам этих дружелюбных, порядочных, предупредительных людей. Там слишком много мелей и песчаных банок: тебе пришлось бы крутиться и вертеться, постоянно смущаясь, а те тоже сразу же смутились бы — из-за твоего смущения, причин которого они никак не могли бы понять.
Лиса
В самом тесном общении. — Как бы тесно ни были люди связаны друг с другом, а всё равно в их общем горизонте останутся все четыре стороны света, и подчас они это чувствуют.
Молчать из отвращения. — Вот кто-то как мыслитель и человек претерпевает глубокие и болезненные изменения, а потом публично в этом признаётся. А слушатели ничего не замечают! Думают, будто он ничуть не изменился! — Это обычное зрелище у иных писателей уже вызывало отвращение: они слишком высоко оценили человеческую разумность и, поняв свою ошибку, дали обет молчания.
Серьёзность в делах. — Для иных богатых и знатных людей дела — своего рода отдых от слишком долгой и вошедшей в привычку праздности: потому-то они и относятся к делам так серьёзно и со страстью, как другие люди — к своим редким часам досуга и любимых занятий.
Двойной смысл взгляда. — Как бывает, что на воды у твоих ног внезапно набегает чешуйчатая рябь, так и в человеческом взгляде встречается такая внезапная зыбкость и двусмысленность, замечая которые, спрашиваешь себя: что это — ужас? улыбка? или то и другое вместе?
Позитивное и негативное. — Этому мыслителю не нужны ничьи возражения: для такого дела ему достаточно самого себя.
Месть пустых сетей. — Надо быть осторожным со всеми людьми, которыми владеет горькое чувство рыбака, после трудного дня возвращающегося домой с пустыми сетями.
Не заявлять о своих правах. — Проявлять свою власть — это стоит труда и требует отваги. Поэтому многие люди не заявляют о своих совершенно законных правах, ведь эти права — своего рода власть, а они слишком ленивы или трусливы, чтобы пустить её в ход. Добродетели, прикрывающие этот порок, называются снисходительностью и терпимостью.
Светочи. — В обществе не было бы солнечного света, если бы его не приносили прирождённые подлизы, я имею в виду так называемых угодников.
Всего милосерднее. — Только что снискав себе почёт и немного поев, человек бывает всего милосерднее.
К свету. — Люди теснятся к свету не для того, чтобы лучше видеть, а чтобы ярче сиять. — Перед кем они сияют, того и считают светом.
Ипохондрики. —
Возмещение. — Гесиод советует сразу, как только у нас появляется возможность, вдоволь и как можно обильней отдаривать соседа, выручившего нас из беды.{165} Тогда сосед очень доволен — ведь единожды проявленная доброта приносит ему проценты; доволен и тот, кто отдаривает, поскольку как даритель небольшим избытком выкупает небольшое унижение от единожды принятой посторонней помощи.
Тоньше, чем нужно. — Мы проявляем куда более тонкую наблюдательность относительно того, замечают ли другие наши слабости, чем относительно слабостей этих других: отсюда следует, что она тоньше, чем нужно.
Светящаяся тень. — Совсем рядом с людьми, тёмными, как ночь, почти всегда находится, словно привязанная к ним, светлая душа. Она — как бы негативная тень, которую те отбрасывают.
Можно ли не мстить за себя? — Существует так много утончённых видов мести, что человек, у которого есть повод к мщению, может, в сущности, делать что угодно или не делать ничего: всё равно спустя какое-то время все сойдутся в мнении, что он за себя отомстил. Стало быть, вряд ли человек волен не мстить за себя: он даже не смеет сказать, что не хочет этого, ведь пренебрежение к мести истолкуют и почувствуют как некую утончённую, весьма чувствительную месть. — Откуда следует, что не стоит делать ничего сверх необходимого — —
Заблуждение почитателей. — Каждый думает, будто выражает мыслителю приятное для него почтение, показывая, как самостоятельно пришёл к точно такой же мысли и даже к точно такому же её выражению; и всё же, выслушивая подобные сообщения, мыслители редко приходят в восхищение, зато часто начинают испытывать недоверие к собственной мысли и её выражению: про себя они решаются их пересмотреть. — Если хочешь выразить кому-нибудь своё почтение, надо удерживаться от выражений единомыслия: они ставят на один уровень. — Во множестве случаев дело пристойного поведения в обществе выслушать мнение так, как будто оно не совпадает с нашим собственным, мало того, как будто оно выходит за пределы нашего кругозора: к примеру, когда человек старый, бывалый вдруг в виде исключения раскрывает перед слушателями ларец своих познаний.
Письмо. — Письмо — это визит без приглашения, а почтальон — посредник неучтивых набегов. Каждую неделю надо бы один час уделять приёму корреспонденции, а потом принимать ванну.
Предвзятый. — Некто сказал: «У меня предвзятое отношение к себе с самого детства: поэтому в любом порицании я вижу что-то верное, а в любой похвале — что-то глупое. Похвалы я обычно ценю слишком мало, а порицания — слишком высоко».