Chercher l'amour… Тебя ищу
Шрифт:
— Дать зацепку, Свят? — шутливо предлагает.
— Зацепку? — нескрываемым удивлением изгибаю бровь.
— С Игорем? — она мне что, сейчас кокетливо моргает?
От этого, конечно же, не откажусь.
— Ему нравятся динозавры. О них только и был наш разговор на игровой площадке. Он трещал о гигантских ящерицах без остановки. Смешно из уст ребенка звучали все эти тираннозавры, велоцирапторы и бронтозавры. Названия — мечта логопеда. Игорь очень старался выговорить, но ничегошеньки не выходило. Я могла только догадываться, какого зверя он
А меня, признаться, очень сильно радует, что мой сын зациклен не на снайперской винтовке и оптическом прицеле. Динозавры — безобидное увлечение, это не бронированные танки и не пехотные военные машины. Пусть увлекается иностранным языком, историей, наукой, пусть будет мирным парнем, которому любая хитрость и уловка жизни нипочем.
— Это чересчур проблематично, Лена. Ты не находишь? Кое-кто обещает звезды с неба, а я, по всей видимости, должен достать парнишке птеродактиля?
— Не преувеличивай. Уверена, что панголин за нечто подобное сойдет. Броненосец тоже будет ко двору. Чем не динозавры? Крокодил, варан, змея, например?
Мы, видимо, сейчас всех чешуйчатых гадов перечислим. Помимо психологии Лена, по-моему, увлекается живой и неизученной с физиологической точки зрения природой.
— Он не был в зоопарке, Свят. Ни разу. Не знает, что это такое. Но уже поскуливает потому, что в его садике некоторые детишки побывали там. Ему нечем гордиться, он считает, что сильно отстает от них. Мама обещала, но пока не выполнила. Игорь терпеливо ждет, что на один очень важный для него день будет нечто подобное. Что скажешь?
— Как ты это узнала?
— Спросила. Задавала парню вопросы, а он, не стесняясь, правда, смешно картавя, на все мне отвечал, — разводит руки, как будто бы недоумевая. — Все очень просто. Так, когда у него день рождения?
— В октябре.
— Прекрасно. Теплые деньки и городской зоопарк. Мальчишка будет счастлив, а для тебя это чудесная возможность завоевать его доверие, войти в тот самый круг.
— А этот? — куда-то позади себя киваю головой.
— Этот?
— Красов! — закрыв глаза, бухчу.
— У детей чрезвычайно подвижная психика и такая же память. Они запоминают такие встречи, Свят. Масса впечатлений и куча нового и неизведанного. Для парня важно внимание. Вни-ма-ние! Будь таким. Огради его подобным и не вспоминай, не думай о том, что контролировать не можешь. Да и не стоит, если честно, — а хмыкнув, чтобы закончить, добавляет, — это так, мое пространное наблюдение. Ход за тобой, Мудрый!
— Разреши один вопрос, Аленушка? — напрашиваюсь на вполне возможный конструктив.
— Пожалуйста, — поощряет.
— Зачем ты помогаешь? — выпаливаю не задумываюсь, говорю, как есть, как на долбаном духу.
— Для помощи нужна причина? Это очень странно. Какой-то сдвиг или ты играешь?
— Да. И я не играю, с головой порядок.
— Убеждена, что для военного человека странновато звучит. Зачем ты отправлялся в горячие точки, Свят?
— Не вижу ничего похожего с тем, что я спросил. Не увиливай,
— Боишься, что я не отвечу? Отвечу, отвечу, только сначала давай кое-что обсудим. То, чем ты занимался, это ведь была жесткая помощь тем, кто в этом нуждался? Ты выполнял свой долг в рамках такой себе поддержки страждущих, угнетенных, тех, на кого нападали, кого уничтожали, кому какая-нибудь страна выписывала смертный приговор, например? Задавался тогда вопросом: «Почему я помогаю им?» — загадочно улыбается, прикрывая глаз. — Что скажешь?
Наверное, спасибо. Хотя, если честно, не решил.
— Мы ведь встречались, Леся. А сейчас ты демонстрируешь чудеса исключительного благородства и бескорыстного содействия. Здесь что-то не так или я ошибся? Я не прав?
— Не прав! — кивком указывает мне на дверь, задавая направление рукой. — До встречи, Святослав. Не хочу тебя задерживать.
Что сказать? С ней трудно спорить и отстаивать точку зрения, особенно, если она сильно отличается от ее.
— Пока!
Наверное…
Распахнув дверь, выползаю в коридор, из которого через определенное количество шагов попадаю на лестничную площадку. Скатываюсь кубарем, считая пятками ступеньки. Не снижая стремительно набранной скорости, вылетаю наружу, но резко торможу, прячась темечком под небольшой выступ, жалкое подобие крыши над крыльцом.
Огромный зонт в крупную клетку раскрыт над Юлей и Игорьком. Похоже, они чего-то ждут. Когда осенний грозный дождь пройдет? Сын держит мать за руку, переступает с ноги на ногу и, вращая головкой, замечает меня под этим узким козырьком. Он улыбается и кокетливо склоняет голову на бок. Юла, наоборот, по-моему, меня вообще не видит, потому как слепо пялится, находясь в каком-то странном нетерпении, в ту сторону, откуда должно материализоваться божественное свечение, и чья-то длань пожмет ей хрупкое плечо.
Его машина. Неяркий свет противотуманных фар. И крупная фигура почти бронированного зверя.
А я ведь не устану, сука, повторять:
«Холеный пидор. Слащавая до тошноты гладко вылизанная мразь!».
Глава 22
Запланированное нездоровье
Жена крутится перед огромным зеркалом, со всех сторон рассматривая свой элегантный образ. Пока она колдует с отражением, я преспокойно наслаждаюсь уже третьей переменой вечернего платья и такой же по счету пары туфель на высоком каблуке.
Все не то, не так, не к месту, не ко времени и не по обстоятельствам, грядущее событие не соответствует выбранному наряду, а настроение искусительницы, которую я не прочь употребить еще разок, невзирая на ночную порцию полученного вкусненького, меняется с колоссальной скоростью.
— Очень красиво, — спиной заваливаюсь на кровать, прижав подбородок к груди, сквозь опущенные ресницы и обозначившийся, похоже, на века прищур, разглядываю тонкую фигуру Юли. — Я бы на этом остановился, женщина. Восхитительно и строго. На мой вкус, конечно.