Дьявольский цинь
Шрифт:
Барышня из цветочного дома Шуйлянь оказалась искусной танцовщицей. Каждый шаг маленьких ступней, взмах изящных ладоней, и даже наклон головы вторил надрывной мелодии, а розовый шёлк платья взвивался и плавно оседал, напоминая осыпающийся поздней весной цвет хайтана.
Но приятное зрелище пронзало сердце, не принося ничего, кроме боли. Цуймингуй прикрыл веки, вызывая в памяти совсем другой образ.
По-особому яркое солнце ласкало нежные махровые цветки хайтана. Внутренний двор его небесного дворца наполняла тихая музыка и сдержанные голоса многочисленных
Но кто знал, что в тот год «яблони принцев и принцесс» цвели для него в последний раз на Девяти Сферах? И что дева в розовых шелках безвозвратно сгинет, бросившись мстить за своего отца-генерала, оставив по себе лишь горькие сожаления да неясную тоску по тому непринуждённому танцу в розовых шелках под цветущими хайтанами.
— Господин, тебе понравилось? — чужой голос вырвал его из приятной иллюзии, заставив вздрогнуть.
Цуймингуй открыл глаза, удивлённо рассматривая склонившуюся перед ним Ли Ло. Музыканты уже успели покинуть комнату. Сюэ Моцзян тоже встал, собираясь уходить. Тёмный владыка бросил на него вопрошающий взгляд.
— Не хочу беспокоить тебя, владыка, — пояснил Моцзян. — Где встретились двое нечего делать третьему.
Цуймингуй вновь перевёл взгляд на Ли Ло и взмахом руки отпустил своего командующего.
Моцзян-бади был неправ. Эта барышня вовсе не приглянулась ему. Она умудрилась вызвать стойкое отвращение и желание наказать. Розовый шёлк платья на ней выглядел, как осквернение памяти той единственной, заставившей его сердце млеть и томиться в предчувствии так и не состоявшейся встречи.
— Можешь подняться, — разрешил он.
Ли Ло тут же села за стол, не дождавшись приглашения, и разлила в чаши вино из запотевшего кувшина.
— Давай выпьем за тебя, господин.
Цуймингуй осушил чашу, не почувствовав вкуса. Внутри и без того было горько до тошноты. Рядом с ним сидела простая смертная — испорченная девица, вульгарная и не знающая ни в чём меры. Как она посмела хоть чем-то напоминать его невесту из клана Асюло?
Ли Ло истолковала его молчание по-своему. Маленькая рука скользнула на колено и медленно поползла выше. Цуймингуй раздражённо перехватил чужие пальцы, чтобы оторвать их от себя, как ядовитого скорпиона.
— Ты слишком много выпил? — разочарованно вздохнула барышня Ло. — Какая жалость… Ты, ведь, знаешь, насколько привлекателен для женских глаз?
— Правда? — холодно переспросил он, вглядываясь в раскосые глаза Ли Ло, полные вожделения.
— Конечно. Твоё жалкое тряпьё не может скрыть этого! — заверила та, прильнув к его плечу.
Цуймингуй приподнял её за подбородок и хищно улыбнулся. Мысль, вдруг пришедшая ему в голову, показалась по-своему забавной и не лишённой смысла.
—
— Барышня действительно так хочет быть со мной?
Глаза Ли Ло расширились. Обитательница цветочного дома не ожидала, что её усилия принесут такие быстрые плоды. Плотоядно облизнувшись, она кивнула.
— Ты сама выбрала этот путь… Не вини меня за грубость.
Цуймингуй подхватил Ли Ло на руки, а потом безжалостно бросил на застеленный ковром пол, принявшись сдирать платье. Розовый шёлк жалобно трещал под его руками, но барышня Ло не отвлекалась на подобные мелочи. Её ловкие пальчики успели развязать на нём пояс и добраться до воротника. Распахнув его, она пораженно ахнула.
— Господин… кто так жестоко ранил тебя?
Цуймингуй на мгновение отстранился, прикрываясь от любопытного взгляда. Откуда ничтожной смертной знать, что семь незаживающих порезов на его груди священны для всего клана Асюло? Следы от лопнувших струн Дьявольского циня напоминали о душах асуров, взывающих к отмщению. Ей ли смотреть на это? Он не замахиваясь влепил Ли Ло пощёчину.
— За что, господин? — барышня обижено прикрыла щёку. — Или тебе… нравится так?
Он вместо ответа ударил ещё раз, сильнее, равнодушно наблюдая, как из разбитого носа Ли Ло хлынула кровь. Только сейчас та догадалась, что с гостем Шуйлянь не всё в порядке. И его глаза блестят не от возбуждения, а от почти звериной злобы. Она попыталась выбраться из-под тяжёлого тела, придавившего к полу, но не смогла.
Тогда Ли Ло позвала на помощь.
— Помоги… — крик оборвался под очередным ударом его ладони, ребром вошедшей в беззащитное горло.
Раздался едва уловимый хруст. Теперь кровь полилась изо рта, но Цуймингуй не обращая на это внимания, закинул ноги барышни Ло себе на плечи и сделал то, чего она с таким вожделением желала — овладел её телом. Осквернённым телом женщины, много лет продающей себя! Он не чувствовал ничего, кроме отвращения. Беспощадно разрывая чужую плоть, Цуймингуй думал только об одном — об искре жизни, что вот-вот покинет бренную оболочку, бьющуюся под ним в конвульсиях.
Каждый толчок приближал его к конечной цели — к принесению в жертву Дьявольскому циню чужой души особо извращённым способом, через близость с её телом.
Однажды небожители обвинили клан Асюло в следовании демоническому пути. Теперь они могут радоваться. Он больше не разочарует этих лицемеров с Девяти Сфер в их ожиданиях.
Цуймингуй сосредоточился на собственных движениях и едва не прозевал момент, когда жизненные силы покинули барышню Ло. Как же смертные хрупки! Он подхватил искру жизни на ладонь. Та пугливо затрепетала, норовя погаснуть.
Тогда Цуймингуй оставил тело на полу, принявшись разглядывать трофей. Удастся ли соорудить из него прочную струну? Он сбросил закуски со стола, уложив на него Дьявольский цинь. Искра жизни в его ладони едва не погасла. Поразмыслив, Тёмный владыка решил усилить её каплей собственной крови. Прокусив палец, смешал кровь с искрой жизни барышни Ло, и единым взмахом установил новую струну на цинь.
Дверь за его спиной тихо отворилась. Оглянувшись через плечо, Цуймингуй разглядел замершего на пороге Сюэ Моцзяна. Командующий не выглядел удивлённым или расстроенным, но его лицо отражало внутреннее напряжение.