Дьявольский цинь
Шрифт:
Сдержанно кивнув на прощание, она поманила пальцем Ин Сянхуа.
— Ты видела, цзецзе? — не вытерпела Ин Сянхуа, непочтительно пристроившись сбоку. — Эта черепаха из Пэнлая ни на что не годна!
— Так черепаха или, всё же, ищейка? — Люй Инчжэнь посмотрела на неё с лёгкой улыбкой. — Ты определись для начала, мэймэй. И научись не показывать характер на людях. Помни о чести дворца Дафэн.
— Эй! Да ты его никак оправдываешь, Инчжэнь-цзе?
— Нет. Но я не хочу, чтобы между вами возникло недопонимание. Это вредит общему делу.
— Пф… — язвительно фыркнула Ин Сянхуа, прикрывшись
— Не зли меня, мэймэй. Не то я прикажу тебе стоять на коленях до утра.
Ин Сянхуа хотела по привычке возразить, но благоразумно прикусила язык. От тона Владыки-стража вновь веяло морозными ветрами западного небосклона. Услыхавшим этот голос обычно не везёт, как дашисюну Фан, не вовремя покинувшему пост у Великого барьера. Вспомнив следы молнии на его спине, Ин Сянхуа передёрнула плечами — да уберегут её небеса от такого воспитания!
Глава 7
Дочь наместника Пустынного края
— Шань Лию, хоу Пустынного края, просит чиновниц из Небесного города посетить свой дворец, — слуга передал приглашение, но не спешил уходить.
Ин Сянхуа переглянулась с Люй Инчжэнь и указала тому на выход:
— Можешь идти.
— Хоу приказал сопроводить вас, — возразил асур.
— Да как ты смеешь…
— Мэймэй, — прервала её Люй Инчжэнь, — он всего лишь слуга, не стоит злиться. Мы должны выразить почтение хозяину этих мест.
Перестав журить Ин Сянхуа, она обратилась к асуру:
— Друг мой, ты не забыл позвать бессмертного Хэ, остановившегося на этом постоялом дворе? Он наш спутник.
— Хоу не распоряжался касательно бессмертного Хэ. Но если чиновница желает, мы возьмём его с собой.
— Так и поступим, друг мой.
Люй Инчжэнь набросила шёлковую мантию и вышла из комнаты вместе со слугой Шань Лию. Ин Сянхуа с недовольным видом поплелась следом за ней, чувствуя себя оскорблённой. Кому интересен дворец наместника? Но у того хватило наглости навязываться!
Судя по лицу бессмертного Хэ, он думал так же. Ин Сянхуа решила немного подшутить над старой черепахой и дурашливо подмигнула ему, за что была награждена пренебрежительным взглядом.
Единственной, кто одним своим видом показывал истинное хладнокровие, была Люй Инчжэнь. Чинно восседая между подушками, она умудрялась медитировать. Отрешённое лицо небожительницы при этом казалось высеченным из нефрита — ни одна эмоция не портила идеальных от природы черт.
Ин Сянхуа покосилась на бессмертного Хэ, то и дело хмурящего лоб. Почему старая черепаха ведёт себя неподобающим образом? Разве вэньчжань не должен проявлять строгость прежде всего к себе, достигая внешней и внутренней гармонии? Похоже, черепаха никогда не вознесётся с таким капризным взглядом на мир и настолько дурным характером! Она спрятала улыбку, отвернувшись к окну. Повозка успела подъехать к дворцу наместника — однообразные дома исчезли, уступив место пышному саду с цветущими сливами Мэй.
[вэньчжань — благородный человек, следующий определенному кодексу]
«Среди ста цветов цветы сливы Мэй — самые благородные» — говорили древние. Им не место во дворце простого наместника. Заметив кислую мину на лице бессмертного Хэ, Ин Сянхуа тихонько рассмеялась, получив от него
У повозки их встречало несколько служанок, одетых в непривычные для небес наряды. Платья этих дев оголяли шею и плечи, непроизвольно отсылая воображение к цветочным домам в Поднебесной. Бессмертный Хэ тяжело вздохнул и потупился. Не подобает благородному мужу рассматривать такое непотребство. Ин Сянхуа в очередной раз позлорадствовала и, взяв Люй Инчжэнь под руку, повела ту ко дворцу вместо служанки.
Хозяин ждал их у порога. Он оказался мужчиной небольшого роста, довольно упитанным и непривычно улыбчивым для асура. По правую руку от него стояла девица в дорогих шелках, такая же низенькая и круглолицая. Дочь — догадалась Ин Сянхуа.
— Шань Лию приветствует чиновниц из Небесного города, — хоу поклонился, а следом в поклоне присела и его дочь вместе со служанками. — Рад видеть вас у себя. Входите!
Он отступил, позволяя гостям войти во дворец первыми. Открывшийся взору зал был по земной традиции условно разделён на две части. У противоположной входу стены на возвышении стояло нечто, напоминающее трон. Сюда вёл широкий проход, по обе стороны от которого стояли узкие столики с угощениями. У стены справа своего часа ждали музыканты, а слева толпились танцовщицы.
— Прошу сюда, — Шань Лию указал Люй Инчжэнь на возвышение.
Окинув трон равнодушным взглядом, та улыбнулась.
— В этом дворце должен быть только один хозяин. Я сяду здесь, — Люй Инчжэнь направилась к первому столу справа от возвышения.
— Как пожелает чиновница, — покорно согласился хоу, но своего места на возвышении он также не занял, боясь оскорбить гостей.
Вместо этого Шань Лию облюбовал столик напротив, а за соседним пристроилась его дочь. Бессмертному Хэ ничего не оставалось, как сесть рядом с Люй Инчжэнь, оказавшись лицом к лицу с дочерью наместника Пустынного края.
Сама Ин Сянхуа предпочла до конца играть роль служанки — встала по правую руку от Люй Инчжэнь и принялась накладывать для неё закуски. Сделала она это скорее из вежливости, чем по необходимости. Небесный уровень совершенствования позволял небожителям отказываться от привычной людям и низшим демонам пищи. Конечно, они иногда пили вино или цветочный нектар. Да и от закусок никто из них очищенную ци не терял. Но смысла во всех этих столах с угощениями всё равно не было.
Ин Сянхуа удивилась хорошему аппетиту хоу и его дочери. Оба вгрызлись в куриные крылышки с остервенением голодных псов, дорвавшихся до случайно брошенной на улице кости. Зачем асурам, тоже имеющим достаточно высокий духовный уровень, подражать смертным?
Она украдкой взглянула на бессмертного Хэ. Черепаха предпочёл пить травяной чай. Ин Сянхуа мысленно пожалела страдальца. На столе перед ним лежало мясо — продукт, утяжеляющий плоть и смущающий дух. Вероятно, черепаху мутило от мясного духа? Иначе зачем бы он прикрывал веки, вдыхая аромат чая.
— Угощайтесь, — радушно напомнил хозяин, вытирая жирные руки о край полотенца.
— Благодарю, — отозвалась Люй Инчжэнь, из вежливости кладя в рот османтусовое пирожное.
— Чиновница может сказать мне, чем именно Пустынный край должен помочь небесам? — несколько прямолинейно продолжил Шань Лию.