Дьявольский цинь
Шрифт:
Люй Инчжэнь непроизвольно вспомнила о единокровном брате и тут же мысленно укорила себя в бесполезности. Прошло несколько дней, а она не только ничего не узнала о демоне, напавшем на императора, но и потеряла единственную улику… вместе с помощником из Пэнлая. Если об этом узнает Юй Цзымин, одними колкостями с его стороны дело не закончится.
Внизу послышались вкрадчивые шаги. Ин Сянхуа пожаловала! Где она была до этого позднего часа? Люй Инчжэнь щёлкнула пальцами, отправляя в сторону управляющей дворца Дафэн небольшой сгусток энергии. Та потёрла ушибленное
Прикрыв веки, Люй Инчжэнь терпеливо ждала объяснений. Ин Сянхуа была вынуждена уступить ей, принявшись торопливо оправдываться.
— Я ходила сегодня в город с сяо Сюэ, цзецзе. Ты ведь не станешь злиться из-за этого?
— А похоже, что я зла?
— Ну-у… ты в последнее время часто в плохом настроении.
— Неужели? — Люй Инчжэнь с укором взглянула на Ин Сянхуа.
— Да! — выпалила та.
— Возможно, моя управляющая занимается вопросами, не имеющими никакого отношения к тому делу, ради которого мы прибыли в Пустынный край?
— Инчжэнь-цзе, нельзя сказать, что я бездельничала! Не отрицаю, в полдень я отведала местные сладости на рынке и каталась с Сюэ в лодке. Представляешь, в песке здесь водятся драконы? Один меня едва за палец не укусил. Зубастая «рыбка» попалась. Если бы не Сюэ…
Ин Сянхуа осеклась под строгим взглядом Люй Инчжэнь и с виноватым видом поинтересовалась:
— Я не то говорю, да?
— Ещё замечаешь такие мелочи? Я думала, ты до утра будешь рассказывать, как хорош собой Сюэ.
— Цзецзе… — смущённо отозвалась Ин Сянхуа. — Не смейся надо мной!
— Что было потом?
— Потом? Когда Сюэ провёл меня на постоялый двор, я через время вернулась в город. Побродила по улицам, послушала разговоры… — Ин Сянхуа разгладила несуществующие складки на ханьфу. — Знаешь, цзецзе, никто не обсуждал смерть дочери хоу. Это так странно. Разве асуры не держатся вместе?
— Возможно Шань Лию здесь боятся. — Люй Инчжэнь оглянулась через плечо — где-то вдалеке ей почудилась музыка. — Меня другое волнует. Бессмертный Хэ исчез. Хоу сказал, сбежал от его прислуги в городе. Не верю, что бессмертный так легко ослушался моего приказа… и куда-то ушёл.
Мелодия стала чуть громче. Высокие, чуть хрипловатые переливы дицзы. Она ни с чем не спутает любимый инструмент асуров! Люй Инчжэнь поднялась на ноги, балансируя на остром изгибе крыши.
— Цзецзе? — взволнованно донеслось сбоку.
— Ты слышишь? — обратилась к спутнице Люй Инчжэнь.
— Что?
— В пустыне играют на дицзы…
Люй Инчжэнь приложила ладонь к груди. Где-то под рёбрами болезненно сжалось вдруг затрепетавшее сердце. Отчего этот необузданный звук вызывает в теле такое неприятное ощущение?
— Нет, цзецзе. Я ничего не слышу. Тебе показалось.
Показалось? Её слух всегда отличался необычайной остротой. Люй Инчжэнь чувствовала ноты каждой частью души и тела. Она не могла ошибиться! Взглянув на растерянно слушающую ночь Ин
— Спускайся первой, мэймэй.
Ин Сянхуа послушно слетела вниз, опираясь на воздух широкими рукавами ханьфу. Небесную силу она тоже не использовала, поэтому напоминала какого-нибудь особо одарённого даоса, охотящегося за бессмертием. Те тоже пользовались цингуном безо всякой меры, напоминая огромных бабочек, мечтающих о небесах.
Люй Инчжэнь прислушалась ещё раз. Дицзы упрямо продолжала петь. Плаксиво-печально, с резкими переливами. Играл способный музыкант, искусно вплетающий мелодию в звуки ветра. На какое-то мгновение ей показалось, что она хорошо с ним знакома. И от осознания этого ци буквально перевернулось в даньтяне. В горле тут же стал комок, а потом в рот просочилась кровь.
Да кто это такой и что за мелодия такая, выворачивающая всю душу?! Люй Инчжэнь наклонилась вперёд, сплюнув кровь. Плохи дела. Эликсир сокрытия небесной искры в её духе продолжал сильно замедлять циркуляцию ци. Вероятно, этим и вызван сегодняшний застой в меридианах?
Она ещё раз посмотрела в сторону дикой пустыни. Звук пропал, а вместе с ним ушло неприятное ощущение в даньтяне. Пора возвращаться в комнату, хватит выдумывать всякую ерунду! Дицзы не может заставить небожителя плеваться кровью. Это противоречит естественному ходу вещей в Трёх мирах.
Белёсое облачко появилось у ворот постоялого двора и сразу же растаяло, обернувшись двумя мужчинами в чёрных одеждах. Тёмный владыка окинул крышу скептичным взглядом. Две девы в белоснежных ханьфу, сидящие на крыше, походили на комки снега, случайно занесённые ветрами в пустынные края. Не спится чиновницам из Небесного города!
Он сотворил заклинание, чтобы незаметно провести на постоялый двор Чжу Хуэя. Чиновницы никак не отреагировали. Видимо, погружены в беседу? Что же, большей глупости он ещё не видел. Расслабились в самом логове древнего врага. А значит, уже побеждены.
Внутри гостевого дома от резной колонны, удерживающей крутую лестницу, ведущую на второй этаж, отлепилась долговязая фигура командующего.
— Я снял комнату, как ты и велел, Цуймингуй-басюн. Хорошую комнату.
— Веди.
Сюэ Моцзян не соврал. Эта комната оказалась самой дальней в левом крыле и была раза в два больше той, где ночевали небесные чиновницы. А ещё в ней имелся отдельный балкон.
— Что скажешь, басюн? — с довольным видом усмехнулся Моцзян. — Я угодил тебе?
— Угодил, — Цуймингуй снял с плеча укутанный в шёлк цинь.
Развернув ткань, он осторожно положил инструмент на кровать, а потом достал из-за пояса шкатулку. Поддев крышку пальцем, владыка вытряхнул на ладонь бусину чужого духа, равномерно сияющую беловатым светом.
— Как тебе подарок Чжу Хуэя, Моцзян-бади?
— Где ты нашёл такую красоту, Гуэр-фу? — Сюэ Моцзян одобрительно похлопал Чжу Хуэя по плечу. — Неужели по дороге с Кушань подобрал?