Эмиль XIX века

Эскирос Альфонс

Что касается до двочки, которой было около пяти лтъ на видъ, то спасеніе ея было совершеннымъ чудомъ. Экипажъ лодки не примтилъ ея сначала, сквозь брызги волнъ. Купидонъ, у котораго рысьи глаза, различилъ въ перепутанныхъ снастяхъ что-то похожее на тюкъ. Влзть на мачту при наклонномъ положеніи корабля и страшномъ волненіи значило рисковать жизнію. Однако, онъ это сдлалъ, и нашелъ ребенка привязаннаго бльемъ и платьемъ на высот 20 футовъ къ разорваннымъ снастямъ. Она была безъ чувствъ. Онъ взялъ ее, снесъ въ лодку, гд она все еще оставалась безчувственной, какъ чайка окоченвшая надъ морской бездной.

Помощь пришла во время къ этимъ несчастнымъ. Черезъ нсколько часовъ, доски корабля разлетлись подъ новымъ напоромъ волнъ. Полагаютъ

что трое мужчинъ — единственные матросы уцлвшіе отъ крушенія. Ихъ увели въ пріютъ для моряковъ, гд имъ была подана необходимая помощь; но я просила чтобы двочку перенесли ко мн: этимъ добрымъ дломъ я была обязана самоотверженію Купидона. Изъ какой она земли? Черты лица ея, очень черные волосы, золотистый цвтъ кожи, указываютъ на южное происхожденіе. Сирота ли она? погибли ли ея родители во время бури? Но предусмотрительная рука привязала ее къ обломкамъ мачты? Все это до сихъ поръ тайна для меня. Одинъ фактъ по крайней мр, кажется достоврнымъ; она не принадлежитъ ни одному изъ троихъ спасенныхъ матросовъ. Впрочемъ мы не замедлимъ получить свднія объ имени корабля, родин его, и главныхъ жертвахъ бури. Я сообщу теб наши открытія. Прощай.

P. S. Имя крушеннаго корабля открыто; онъ назывался Аякухо. Жертвы кораблекрушенія перувіанцы, они говорятъ дурнымъ испанскимъ языкомъ; вотъ все что до сихъ поръ извстно.

XIII

Докторъ Эразмъ жен,

18 апрля 185…

Я былъ счастливъ получивъ рисунокъ Эмиля. Благодаря ключу которыя ты была такъ добра приложить къ тексту, я могъ разобрать смыслъ гіероглифовъ. Это большое пятно тни изображаетъ вроятно бурю, взволнованное море — небо затемненное тучами. Хоть законы перспективы не совсмъ врно соблюдены, но я бьюсь объ закладъ что это разбитый корабль, а эта плавающая фигура должна быть спасительная лодка.

А вотъ эта замазанная чернилами фигура, безъ всякаго сомннія Купидонъ. Въ этомъ ребенк, лежащемъ на земл, я съ небольшимъ усиліемъ воображенія узнаю спасенную двочку, безъ чувствъ. Ты видишь что я совершенно понялъ смыслъ. Этотъ рисунокъ да портретъ моего сына вотъ все, что я имю отъ него. Они оба прибиты на стн въ моей тюрьм.

Искуство дтей всегда напоминаетъ дтство искуства. Воспроизводить нкоторыя черты вншняго міра прирожденная способность нашей расы, и можетъ быть она-то и есть черта отдляющая насъ отъ другихъ животныхъ. Человкъ живущій въ берлогахъ, дикарь, языкъ и исторія котораго неизвстны, въ эпоху, отдаленность которой невозможно опредлить, забавлялся вырзываніемъ на камн или на рог свернаго оленя грубыя изображенія. Остріемъ кремня, служившаго ему для выдлки оружія, онъ начертилъ мамонта и нкоторыхъ изъ странныхъ дикихъ зврей, у которыхъ онъ оспаривалъ владычество надъ лсами.

Первыя общества, занимались искуствомъ подражанія, прежде нежели установили твердые законы и обезпечили себ первыя необходимости жизни; я заключаю изъ этого, что преподаваніе должно бы начинаться съ рисованія. При томъ же это и есть то средство, которое ты ищешь, чтобы привести ребенка отъ изображенія къ письму.

Такъ какъ ты совершенно врно замтила, наши печатныя буквы изображаютъ знаки, весь смыслъ которыхъ въ условномъ значеніи. Дитя никогда не видало въ природ ни А ни Б. Изобртеніе буквъ было безъ сомннія однимъ изъ величайшихъ усилій въ исторіи человческаго ума и достопамятнйшихъ пріобртеній его. Не должно терять изъ вида что народи древности были издавна подготовлены къ изобртенію письма упражненіемъ въ рисованіи. Финикійцы взяли свои буквы изъ гіероглифическаго письма древнихъ египтянъ. У насъ же для ребенка, который учится читать и писать потеряна эта связь. Его вдругъ переносятъ безъ малйшаго приготовленія въ міръ отвлеченностей, гд у него нтъ никакой руководящей нити. И посл того удивляются что его отталкиваютъ трудностями ученія. Не онъ, а сама логика протестуетъ противъ безтолковой системы.

Все заводитъ на мысль,

что первыя буквы были изображеніемъ извстныхъ предметовъ и что письмо возникло посредствомъ измненій первобытнаго способа изображенія предметовъ, Эти гіероглифическіе слды изчезли ли совершенно изъ азбуки новйшихъ языковъ? На это нельзя отвчать положительно. Одинъ мой знакомый, очень умный человкъ, сравнивалъ наши буквы съ нкоторыми предметами въ природ. Я долженъ признаться что его сближенія были иногда нсколько натянуты, но я охотно прибгнулъ бы къ его метод чтобы примирить въ ум Эмиля два разряда знаковъ, которые для него при первомъ взгляд должны быть раздлены пропастью.

Еслибы онъ, напримръ, нарисовалъ кругъ съ намреніемъ изобразить солнце, я написалъ бы подъ его изображеніемъ имя свтила, стараясь особенно длать удареніе на букву О. Если бы дло шло о дом, о зм, объ извилистой дорог, о глаз я указалъ бы ему какъ умлъ черту сходства могущую существовать между начальными буквами этихъ словъ и предметами, которые они изображаютъ. Такимъ образомъ, Эмиль понялъ бы что письмо есть только другая форма, посредствомъ которой можно сказать лучше и скоре то, что онъ хочетъ сказать посредствомъ рисунка.

Всего боле ребенка сбиваетъ съ толку, когда вмсто того чтобы вести его по ровнымъ ступенямъ отъ извстнаго къ неизвстному, мы хотимъ ежеминутно навязать ему наши взгляды на вещи. Онъ не пріобрлъ еще способности распознавать черты видимыхъ предметовъ, какъ мы уже стараемся втолковать ему знаки идей. Благодаря большей или меньшей степени нашего нравственнаго авторитета, мы принуждаемъ его учиться; но, къ сожалнію, мы тмъ самымъ оставляемъ въ ум его проблы. Желая научить читать его во что бы то ни стало, мы отнимаемъ у него большею частью способность къ наблюденію и охоту учиться собственнымъ опытомъ. Произволъ столько-же вредитъ человчеству въ семь, какъ и въ государств.

Моя мысль та, что рисованіе, письмо и чтеніе — три упражненія до того тсно связанные между собою, что ихъ не должно ни какимъ образомъ. раздлять въ первоначальномъ обученіи. Нужно начинать съ рисованія, это представляетъ много выгодъ. Во первыхъ ученикъ избавился бы отъ первоначальной скучной стороны ученья. Большая часть дтей не терпятъ книгъ; но ни одинъ изъ нихъ не бываетъ равнодушенъ къ картинкамъ. Это вполн естественная склонность побуждаетъ ихъ часто воспроизводить самимъ то, что они видли. Рисованіе для нихъ забава, особенно когда они занимаются ямъ инстинктивно, стараясь изобразить сами т предметы которые ихъ наиболе интересуютъ. Эта способность къ воспроизведенію видннаго не одинаково развита у всхъ, но почти всегда достаточно примра для возбужденія ея.

Родится ли человкъ художникомъ? Не знаю; исторія удостовряетъ насъ по крайней мр въ томъ, что искуство рисованія предшествовало развитію словесности и наукъ у всхъ народовъ. A исторія развитія человчества каждый день повторяется на глазахъ нашихъ въ лиц ребенка. Упражненіе это, сверхъ того способствовало бы развитію въ немъ соображенію. Открытъ ребенку природу прежде нежели книгу, значитъ вести его прямо къ источнику познаній. А подражаніе предмету или живому существу, какъ бы несовершенно оно ни было, всегда привлекаетъ вниманіе къ главнымъ чертамъ образца. Рисовать значитъ изобразить посредствомъ линій форму и абрисъ вещей; для этого нужно разсмотрть ихъ, и составить себ какое-нибудь понятіе объ ихъ главнйшихъ отличительныхъ чертахъ. Наши писанныя слова не вызываютъ нисколько наблюдательность ребенка и умй онъ только назвать и складывать свои буквы, онъ можетъ называть безчисленное множество предметовъ одушевленныхъ и неодушевленныхъ, о которыхъ онъ не иметъ ни малйшаго понятія. Обманчивая способность, которая закрпленная привычкой, лишаетъ умъ основательности. Вотъ отчего у васъ такъ много поверхностныхъ умовъ. Глубина ума выказывается въ способности длать сравненія, и дитя, не привыкшее давать себ отчетъ въ томъ что видло, будетъ очень мало или вовсе не будетъ стараться понимать что читаетъ.