Гарри Поттер и Орден Феникса (народный перевод)

Роулинг Джоан Кэтлин

Усмехаясь про себя, Гарри взял проводки и вставил их концы себе в уши, как это сделали близнецы.

— Ну, вперед, — прошептал Фред.

Разноцветные проводки начали извиваться, как черви, и заползли под дверь.

Сначала Гарри ничего не слышал, но потом чуть не подпрыгнул, услышав шёпот Тонкс, так ясно, как если бы она стояла перед ним.

— …они обыскали все вокруг, но нигде не смогли обнаружить змею. Кажется, она исчезла после того, как напала на тебя, Артур… но Сам-Знаешь-Кто не мог предполагать, что змея заберется внутрь…

— Я думаю,

он послал ее как наблюдателя, — рычал Хмури, — но пока что ему не очень везет. Да, я думаю, что ему очень трудно получить четкое изображение. Если бы не Артур, у него было бы больше времени, чтобы осмотреться. Итак, Поттер утверждает, что он видит все, что происходит?

— Да, — сказала Госпожа Уизли. Ее голос звучал немного неловко. Знаешь, мне кажется, Дамблдор ожидал, что Гарри увидит что-нибудь вроде этого.

— Ну да, конечно, — сказал Хмури, — происходит нечто странное и мы все об этом знаем…

— Мне показалось, Дамблдор волновался за Гарри, когда я разговаривала с ним сегодня утром, — прошептала Госпожа Уизли.

— Конечно, он взволнован, — прорычал Хмури, — если мальчик видит различные вещи с точки зрения змеи Сама-Знаешь-Кого… Конечно, Поттер не понимает, что это значит, но если Сама-Знаешь-Кто сможет контролировать его…

Гарри вытащил Ушки-Подслушки, его сердце забилось очень быстро, а лицо запылало.

Он посмотрел на остальных. Все уставились на него, еще даже не вынув Ушки-Подслушки, несомненно очень напуганные.

Глава 23

Рождество в Закрытой Палате

Поэтому Дамблдор не хотел смотреть Гарри в глаза? Ожидал ли он, что на него уставится Вольдеморт, боялся ли он, что ярко-зеленые глаза внезапно станут алыми кошачьими разрезами для зрачков? Гарри вспомнил, как змеиное лицо Вольдеморта вылезло из затылка Профессора Квирелла, и сам потер рукой свою голову, интересуясь, как он будет себя чувствовать, если Вольдеморт выйдет из его черепа.

Он чувствовал себя таким грязным, словно носил на себе какой-то смертельный микроб, он думал, что недостоин сидеть в поезде метро с невинными, чистыми людьми, чьи головы и тела не носили в себе частицу Вольдеморта…Он не просто видел змею, он был змеей, теперь он это понял…

Правдивая ужасная мысль пришла ему в голову, невыносимая мысль заставляла все внутри него корчиться подобно змеям.

Что ему надо, кроме сторонников?

Что-то, чем он может завладеть только хитростью…что-то типа оружия. Что-то, чего у него не было в прошлый раз.

Я — оружие, подумал Гарри, и как будто яд наполнил его вены, пугал его и заставлял его вспотеть, пока он трясся в поезде, который ехал через темный туннель. Это меня пытается использовать Вольдеморт, вот почему они поставили стражу везде, куда я хожу, это не для моей защиты, это для других людей, но это не работает, они не могут держать все время кого-то в Хогвартсе…Я действительно напал на Мистер Уизли прошлой ночью, это был я. Вольдеморт заставил меня это сделать и он мог быть внутри меня, может он даже сейчас слушает мои мысли…

— Гарри, дорогой, с тобой

все в порядке? — Миссис Уизли наклонилась к нему, когда они шли по нескошенной траве Поместья Гриммаульд. — Ты никогда раньше не был таким бледным…мы уверен, что ты поспал этим утром? Иди сейчас же в кровать и поспи немного перед ужином, хорошо?

Он кивнул, получив отговорку, с которой он не мог разговаривать с остальными, что он и хотел. Поэтому когда она открыла дверь перед ним, он поспешил наверх прямо через тролленогий стенд для зонтиков в его с Роном спальню.

Тут он пробежал мимо двух кроватей и пустой картинной рамы Фина Нигеллуса, его мозг закипал от изобилия вопросов и жутких мыслей.

Как он стал змеей? Он же наверняка не был Анимагусом…нет, он не был, а то бы знал…вероятно Вольдеморт был Анимагусом…да, подумал Гарри, это так, он мог стать змеей…и когда он владеет мной, мы вместе превращаемся…это все еще не объясняет, как я попал в Лондон, а потом назад в мою постель в течение 5 минут…но если Вольдеморт один из самых могущественных волшебников в мире, вместе с Дамблдором, то тогда для него не составляет проблем перемещать так людей.

А потом, с жутким приступом паники, он подумал: но это же безумно если Вольдеморт владеет мной, я даю ему четкие детали жизни Штаба Ордена Феникса сейчас! Он узнает, кто в Ордене и где Сириус…Я услышал кучу вещей, которые не должен был, все, что Сириус рассказал мне первой ночью…

Он мог сделать только одну вещь: ему надо было сейчас же покинуть Поместье Гримаульд. Он проведет Рождество в Хогвартсе сам, что оставит их в безопасности хотя бы на время каникул…нет, это не подойдет, в Хогвартсе есть еще много людей, которых можно покалечить и поранить. А если это будет Симус, Дин и Невилл в следующий раз? Он перестал ходить кругами и остановился перед пустой рамой картины Фина Нигеллуса. У него появилась идея. У него не было другого выбора: он должен был уехать обратно на Привет Драйв, отрезав тем самым себя полностью от магического мира.

Ну, если он должен был это сделать, он подумал, нет смысла тут околачиваться. Стараясь не думать о реакции Дурслей, когда они увидят его на пороге на 6 месяцев раньше, чем они ожидали, он подошел к своему чемоданы, захлопнул крышку и запер ее, потом автоматически осмотрелся вокруг, ища Хедвиг, но затем он вспомнил, что она все еще в Хогвартсе — ну что ж, не надо будет тащить ее клетку — он поднял чемодан за одну ручку и уже протащил ее наполовину до двери, когда кто-то произнес:

— Убегаем, не так ли?

Он оглянулся. Фин Нигеллус появился на краю своего портрета и наклонился к своей раме с удивленным выражением лица.

— Нет, я не убегаю, — Гарри уже немного протащил чемодан по комнате.

— Я подумал, — произнес Фин Нигеллус, поглаживая свою бороду, — что ты должен быть храбрым, если ты принадлежишь к факультету Гриффиндор! Мне кажется, что тебе было бы лучше остаться в моем доме. Мы, Слизернцы, храбрые, так и есть, но не тупые. Например, если нам дадут выбор, мы всегда предпочтем спасти свои шеи.