Когда погаснут все огни
Шрифт:
И тем большим удивлением для него стало увидеть вместо изящной красавицы иссохшую старуху в подбитых соболями темных шелках. Сяохуамей выглядела даже не внучкой – скорее правнучкой госпожи Янмей!
– Старшая сестрица, - Сяохуамей склонилась в приветственном земном поклоне, ее голос заметно дрогнул.
Отвешивая почтительный поклон хозяйке, Дин Гуанчжи успел заметить, что в глазах госпожи Янмей блеснули слезы.
– Сестрица, - голос звучал надтреснуто, то ли из-за возраста, то ли от силы чувств, - рада, что ты наконец пришла.
– Ты
Янмей кратко кивнула.
– Знала. И что ты унесла печать с собой. Ты принесла ее сюда, в Таоцзы?
Таоцзы! Дина Гуанчжи словно окатили крутым кипятком. Неужели он в той самой усадьбе Таоцзы, о которой ходило столько темных неверных слухов среди заклинающих? Зловещее место, в котором из купленных у родителей или попросту похищенных девочек со слабым даром готовили наложниц для бессмертных, для этих проклятых Небом живых мертвецов? Вот это утопающее в утонченной спокойной роскоши место – и есть та самая усадьбы Таоцзы? А сестра Сяохуамей – ее хозяйка?
Янмей явно заметила его чувства. Тонкие губы дрогнули в ехидной усмешке.
– Молодой господин напуган? Сяохуамей, сестра моя, ты не предупредила его?
Сяохуамей покачала головой и немного виновато улыбнулась. Судя по ее виду, она действительно не подумала о том, что это станет для Дина Гуанчжи таким потрясением.
– Вам нечего опасаться, молодой господин, - Янмей движением брови указала служанкам, куда поставить столики с чаем и закусками, - я не ем сердца юношей, чтобы продлить свою юность. И Пять Дворов едва ли сочтут вас достаточно привлекательным, чтобы заявить свои права. Не в укор вам будь сказано.
Дин Гуанчжи опустил голову, с трудом выдавливая слова извинения. Злить пугающую старуху не хотелось.
– Увы. Печати у меня нет. Ее похитили, - Сяохуамей горько вздохнула, - как ты узнала, что я ушла от гроба Жу Яньхэ? Ты почувствовала?
Янмэй тяжело вздохнула и прикрыла глаза морщинистыми веками. Будто пыталась совладать с сильной внутренней болью.
– Тебя искал Хао Сюаньшэн. Один из новых птенчиков Байхэ, тебе бы он понравился… а, ты не знаешь даже его предков, - Янмей грузно оперлась о подлокотник, ее плечи поникли, - как так вышло, Сяохуамей. Почему печать не у тебя.
Хао Сюаньшэн. Имя казалось Дину Гуанчжи странно знакомым, как будто он встречал его где-то в хрониках или трактатах. Однако вспомнить точнее никак не удавалось.
Сяохуамей рассказала все, что случилось. От первого появления несчастного наставника Цюэ в гробнице до прихода бессмертных. От отчаянного бегства, в котором она растратила все накопленные силы, до ночи нападения на усадьбу Линя Яоляна.
– Я не могу понять, как так вышло, сестрица, - тихо завершила Сяохуамей, - мне казалось – я отдала все силы, скрыла печать и затерялась сама… как они смогли разыскать меня? Неужели за эти века они стали столь сильны и искусны?
Янмей некоторое время молчала, жуя блеклыми сухими губами. Потом остро прищурилась.
– А быть может, они не выслеживали тебя? Быть может, решили
– Госпожа Янмей желает сказать, что причиной всех бед является скромный гадатель?
– Госпожа Янмей желает сказать, что может статься, что вина твоя и твоего учителя куда больше, чем ты думаешь, - едко отрезала Янмей, - подумай хорошенько, сколько веков никто не искал и не тревожил гробницу Жу Яньхэ, даже не вспоминал о ней. И как до странного гладко прошли поиски твоего учителя. А вдруг его навели на нужные мысли? Подкинули нужные подсказки?
Нельзя сказать, что Дин Гуанчжи ни разу не думал об этом с тех пор, как вновь обрел способность здраво и связно мыслить. Однако верить в то, что и учитель, и он сам оказались лишь шашками на чьей-то доске, было слишком нестерпимо. Их любовь к Данцзе, их стремление спасти родину от Цзиньяня стали лишь крючком, на который они попались.
Сяохуамей не говорила о подобном даже в самом сильном раздражении – возможно, из милосердия, пытаясь пощадить его чувства. Янмей же была совершенно безжалостна.
– Хао Сюаньшэн был прав, - Янмей раздраженно стукнула щипцами для угля о край жаровни, - это худший из восходов звезды. Знаешь, когда он пришел искать тебя, он убедил дать мою кровь для поисков. Я дала. Хотела укрыть тебя от лишнего внимания Пяти Дворов. Вижу, он даже не смог ею толком воспользоваться… однако, сестра, я скажу эти слова. Быть может, тебе стоит обратиться к Байхэ?
Сяохуамей судорожно усмехнулась, на миг перестав быть красивой. Вздернувшаяся верхняя губа обнажила мелкие острые густо посаженные зубы.
– Байхэ? Этот проклятый журавль, вечно играющий в свои игры? Он уже ославил меня преступницей за то, что печать попала в руки смертных, хотя Жу Яньхэ был единственным, кто сумел ее укротить!
– Однако же Байхэ создал эту печать…
– Вырвав сердце Соколу! Создал, только чтобы прикрыть свои преступления, которых сам же испугался! – Сяохуамей сжала руки так, что ногти налились синевой, - сколько раз я проклинала его.
– Поверь, его проклинают многие, - Янмэй покривилась, словно ей в рот попало что-то донельзя горькое, - я тоже не прощу ему ни твое загубленное сердце, ни тот суд, ни приговор, ни твое заточение. И все же за ним стоит сила Пяти Дворов.
В просторном покое стало очень тихо. Казалось, было слышно, как бьются их сердца.
– Мы найдем ее, сестра, - наконец вновь заговорила Сяохуамей, - разыщем до того, как ею воспользуются, или пусть моя душа навеки станет игрушкой демонов всех Преисподних. А потом я передам ее тому, кто сможет совладать с ее силой.
– Ты уверена, что не ошиблась в выборе такого человека? – голос Янмей прозвучал очень мягко. Как у мудрой бабки, сочувствующей бедам внуков.
– Уверена. Я имела время на то, чтобы присмотреться к нему. И хорошо помню, какова была сила души Жу Яньхэ. У него она не меньшая… даже большая.