Когда погаснут все огни
Шрифт:
– Это может быть ловушка, - покачал головой наставник Ли, ознакомившись с письмом.
– Может. А может и не быть. Когда мой брат отметил вниманием даму Пэн, Пэн Мэнъяо получил место командира конницы Гуанлина. Слишком хорошее место для того, чтобы теперь, когда даму Пэн похоронили, Моу оставили на нем кого-то не из своих приближенных, - Шэнли прищурился, играя веером, - Вэньянь, от Ююня до Гуанлина всего три часа конному. Думаю, ты соскучился по Хэ Минь. И давно уже не получал свободных дней.
Хао Вэньянь не сразу понял, что хочет сказать его молочный брат. Он нахмурился,
– Сколько слуг ты обычно берешь с собой? Одного? Двух?
– Одного, - Хао Вэньянь перевел взгляд на задумавшегося наставника Ли, потом на встревоженно смотрящего на принца Чжу Юйсана.
– Думаю, суток тебе хватит. Незачем изменять обыкновению, дорога до Гуанлина не стала опаснее за эти дни, - Шэнли слабо усмехнулся, - Юйсан, тебе придется остаться.
– Ваше высочество, прошу позволить… - приказ явно встревожил Чжу Юйсана сильнее, чем Шэнли ожидал.
– Нет, Юйсан. Ты останешься. Сделаешь… как в той усадьбе, такую же куклу, но изображающую меня.
– Я понимаю замысел Вашего высочества, но все же прошу дозволения следовать за вами.
Шэнли резким движением закрыл веер.
– Нет. Всем известно, что когда Вэньяня нет рядом – ты не отходишь от меня ни на шаг. Поэтому для слуг, свиты, для всего дворца, всего Ююня и Гуанлина – я должен провести эти сутки во внутренних покоях в этом дворце. В обществе тебя и наставника Ли.
Чжу Юйсан склонил голову, уступая повелительному тону принца. Но его взгляд ясно давал понять, что он найдет способ усилить своим искусством охрану принца. Возможно, даст некий талисман. Или наложит какое-то заклятие.
Шэнли не очень понимал, почему именно Чжу Юйсана так встревожила эта затея. Кажется, даже наставник Ли был меньше взволнован…
***
Хэ Минь прижала руки к груди, унимая бешено колотящееся сердце. Она всегда испытывала волнение и трепет, ожидая встреч с Хао Вэньянем, словно была неопытной девчонкой, словно до встречи с ним не славилась как один из золотых цветков дома утех. Но сейчас сердце грозило вырваться из груди не только от радости скорой встречи, но и от сильной тревоги.
Она никогда не спрашивала Хао Вэньяня о делах дворца. В доме, который они так любили, не было места подобным вещам. Здесь ее возлюбленный мог отдохнуть. Забыть обо всем, что заставляло его мрачнеть и хмуриться. И Хэ Минь продолжала бы свято хранить безмятежный покой в этих стенах еще год, до вступления в дом жены Хао Вэньяня… но наступившие тревожные времена ворвались под их крышу сами.
Хэ Минь прекрасно понимала, что точильщик, впущенный на кухню, поступил мудро. Благородные господа привыкли не замечать чернь и слуг, они неразличимы для их глаза, а потому маскировка человека была надежной. Его не запомнят в лицо, как не запомнят и того юношу, что наряжен слугой Хао Вэньяня. Несмотря даже на его удивительную красоту – он останется всего лишь прислужником для возможных свидетелей. Благородные люди даже не станут его считать, в их глазах Хао Вэньянь посетил ее один. Да, в сопровождении слуги – но кто в здравом уме будет принимать в расчет
Однако когда притворявшийся точильщиком молодой господин опустился на колени, отбивая земной поклон, и назвал спутника Хао Вэньяня «Ваше высочество», у Хэ минь против воли подкосились ноги. Принц? Сын самого государя – под одной крышей с ней? Благоговейный трепет простолюдинки перед царственными особами, воспитанный с детства, заставил Хэ Минь пасть на колени. Ни в одном сне ей не могло привидеться, что она, дочка рыбака, купленная у обедневших родителей в киноварный квартал, будет стоять рядом с почти богоравным принцем Цзиньяня! Даже обнимая его молочного брата Хэ Минь поначалу порой испытывала робость от того, как высоко вознесла ее судьба.
– Встань. Не нужно, - в это было невозможно поверить. Сын самого императора обращался к ней напрямую.
Хао Вэньянь бережно поддержал Хэ Минь, помогая ей подняться. Его улыбка была смущенной – словно он просил у нее прощения за то, что не предупредил о высоком сане гостя.
– Почтительно… почтительно служу Его высочеству, - слова никак не находились. Воспитание, полученное Хэ Минь в киноварном квартале, не предусматривало встреч со священными царственными особами.
– Не стоит, - Хао Вэньянь чуть сжал ее плечи и ободряюще кивнул, - лучше принеси чаю.
Шэнли и замаскированный под точильщика человек проводили взглядами ускользнувшую прочь девушку.
– Вы доверяете этой женщине, господин Хао?
– Как собственному сердцу, господин Пэн. Иначе мы бы не назначили встречу здесь.
– Прошу прощения у Вашего высочества за то, что не подумав выдал его, - Пэн Мэнъяо явно был смущен и раздосадован на самого себя, - и выражаю признательность за то, что Ваше высочество сочли меня достойным встречи.
– Род Пэн всегда верно служил Яшмовому трону, - Шэнли пристально изучал молодого вельможу, - позвольте выразить личные соболезнования по поводу горькой безвременной утраты.
Бледное напряженное лицо Пэня Мэнъяо дрогнула. Глубоко вздохнув, он снова склонился перед Шэнли, коснувшись лбом пола.
– От имени рода Пэн сердечно благодарю Ваше высочество за сочувствие и помощь сиятельной госпожи матери Вашего высочества за помощь в установлении истины о смерти моей несчастной сестры.
Шэнли метнул быстрый взгляд на Хао Вэньяня.
Неслышно вошла Хэ Минь с подносом. Ее руки едва заметно подрагивали, когда она расставляла чашки. Но движения, которыми девушка разливала чай, были отточенно изящными.
– Моя сестра была убита по приказу принцессы Шучун вскоре после того, как понесла от Его высочества Шэнгуна, - тени на лице Пэна Мэнъяо обозначились резче, - верная служанка не смогла помешать убийцам Каймин и лишь следовала за ними, чтобы после стать свидетелем злодеяния. Сиятельная господжа мать Вашего высочества помогла ей укрыться от ищеек и с помощью господина Со и его благородной родственницы нашла способ помочь ей выбраться из дворца.
«Как это горько, - с сочувствием подумала Хэ Минь, вновь наполняя чашку Пэня Мэньяо, - даже высокое имя и любовь принца не защитили бедняжку…»