Королева не любившая розы
Шрифт:
В середине июля 1634 года он вновь отправился на осаду Маастрихта, но прежде велел своему интенданту финансов Пассару заручиться согласием папы стать посредником в его переговорах с братом. Пассар спрятался в карете итальянского аристократа, но при пересечении границы был обнаружен шпионами Ришельё. Впрочем, это только помогло братьям быстрее договориться: было решено, что как только принц вернётся во Францию, вопрос о его браке будет рассмотрен согласно французскому законодательству. Если он будет расторгнут, Гастон сможет заново жениться на ком заблагорассудится. Ему вернут всё имущество, все владения и пенсионы, а также выделят 400 000 ливров на уплату долгов. Кроме того, его
8 октября была устроена охота. Ранним утром Гастон умчался через лес вместе с приближёнными и скакал без остановки до ближайшей к Брюсселю французской крепости – Ла-Капель. На то, чтобы преодолеть 25 лье (около сотни километров), ушло 18 часов. Под принцем пала лошадь, и он пересел на другую. Стояла лунная ночь, когда беглецы достигли цели. Комендант крепости вышел на стену и велел им остановиться и назвать себя.
–Барон дю Бек, не велите стрелять, я здесь с позволения короля и по его воле! – прокричал Месье.
Зарю нового дня он встретил уже свободным. Встреча Людовика и Гастона состоялась 21 октября в Сен-Жермене.
–Не знаю, страх или радость мешает мне говорить, – произнёс принц, волнуясь, – но мне ничего не остаётся, как просить Вас простить меня за всё, что было.
–Я Вас простил, – великодушно ответил король, – не будем говорить о прошлом, но лишь о моей великой радости Вас здесь видеть.
Через десять дней Гастон был в Орлеане, а 11 ноября прибыл в Блуа. 28 ноября Пюилоран, ставший герцогом и пэром, пошёл под венец с племянницей Ришельё мадемуазель де Поншато. Взамен он обещал кардиналу «разженить» принца.
В начале нового 1635 года в Лувре шла подготовка «Балета торжества». В среду 14 февраля Людовик пригласил брата в Лувр вместе с Пюилораном, чтобы присутствовать на репетиции балета, представление которого было назначено на воскресенье. Пока шла репетиция, Ришельё обедал у канцлера Сегье в обществе принца Конде и нескольких финансистов. За столом также находились дю Фаржи и дю Кудре-Монпасье, фавориты Гастона. Кардинал вызвал их для некоего разговора, после чего оставил ужинать.
Папский нунций Болоньетти, из донесения которого известны подробности этой истории, сообщал, что по окончании трапезы Ришельё вдруг заявил:
–Я потратил слишком много денег в этом доме. Поэтому желаю отыграться.
Присутствующие переглянулись: кардинал – картёжник?
Но когда началась игра, явился посланец короля – сказать Ришельё, что король ожидает его в Лувре, чтобы узнать его мнение о балете. На что кардинал ответил:
–Я счёл бы величайшей честью принять это приглашение, если бы не обсуждал сейчас дела Его Величества с финансистами.
Однако вскоре в дверях возник другой гонец, заявивший, что король не станет танцевать, если кардинала не будет в зале.
Ришельё и принц Конде тотчас встали из-за стола. Спускаясь по лестнице, кардинал просил финансистов удовлетворить требования дю Кудре-Монпасье и пообещал скоро вернуться. Дю Фаржи он взял с собой в карету. После его отъезда канцлер усадил финансистов и дю Кудре-Монпасье в другую карету, где те обсудили все денежные дела, предоставив фавориту принца крупную сумму. Тем временем привратник запер ворота на двойной замок, но гости, поглощённые игрой, этого не заметили. В скором времени прибыл гонец от кардинала, чтобы объявить канцлеру о его скором возвращении и о том, что он желает смотреть комедию. Сегье удивился: где он найдёт в такой час комедиантов и комнату для представления?
Тут явился второй посланник – сказать, что для комедии подойдёт
Кардинал же, прибыв в Лувр, услал дю Фаржи с каким-то поручением. За ним следом пошёл капитан королевских гвардейцев и арестовал его. Король находился в обществе Гастона и Пюилорана.
–А вот и господин кардинал, – обрадовался Людовик, – можно начинать танцы.
Поскольку в этот момент они проходили мимо апартаментов королевы, он предложил брату зайти поздороваться с ней, велев при этом страже никого не впускать. Тем не менее, Гастон встретил у Анны Австрийской довольно прохладный приём из-за своего брака с Маргаритой Лотарингской.
Ришельё, оставшись наедине с Пюилораном, сказал, что ему надо кое-кого повидать, и ушёл. К фавориту Гастона тотчас подошёл капитан гвардейцев де Горд и объявил, что он арестован по приказу короля. Пюилорана отвели в комнату, некогда принадлежавшую Люиню, отобрали шпагу и обыскали, найдя у него несколько писем. Пюилоран спросил, арестован ли Месье, и, получив отрицательный ответ, облегчённо вздохнул, однако при этом добавил:
–Вот уж королева-мать порадуется!
Разумеется, все эти аресты стали полнейшей неожиданностью для Гастона. Людовик лично объявил о них брату, предварительно заверив:
–Поверьте, я делаю это из любви к Вам!
–А как же слово Вашего Величества? – спросил принц.
–Я держу своё слово: Ваши любимцы повинны в новых преступлениях.
–В таком случае, если обвинения в адрес господина де Пюилорана подтвердятся, я покараю его собственной рукой!
Братья обнялись и расстались. Месье отправился ужинать к герцогу де Гизу, а затем вернулся в Лувр, где всё ещё продолжалась репетиция, и танцевал до трёх ночи. А Пюилорана отвезли в Венсенский замок. Вина на нём была одна: он не сдержал данного Ришельё обещания «разженить» принца, потому что Гастон не собирался расторгать свой брак. Официально же Пюилорана объявили виновным в заговоре против короля.
Поверил ли в это Людовик? Скорее всего, да. В мемуарах маркиза де Монгла, распорядителя королевского гардероба, есть фраза, что мнительные король и кардинал любили пугать друг друга воображаемыми покушениями и тем самым свели в могилу один другого…
Глава 14
«Девочка» короля
«Балет торжества» в честь военных побед Франции был исполнен дважды, 18 и 20 февраля 1635 года, в бальном зале Лувра, освещённом восемью сотнями факелов из белого воска и таким же количеством серебряных канделябров с хрустальными подвесками. Музыку для балета написал Антуан Боэссе. В нём участвовал весь цвет французской аристократии, включая королевскую семью: сам Людовик изображал капитана швейцарцев, а потом придворную даму (он уже исполнял подобную роль в балете 1627 года «Серьёзность и гротеск»), Гастон же – придворного. Анна Австрийская вместе с Марией де Отфор, госпожой де Лонгвиль и ещё одной своей фрейлиной мадемуазель де Лафайет изображала небесных музыкантов. Даже шестидесятидвухлетний герцог Ангулемский исполнил несколько па. Отчёт о балете появился в «Газете» Ренодо 21 февраля. Как там было написано, покидая Лувр по окончании представления в три часа, «каждый уносил из этого места, полного чудес, ту же мысль, что Иаков, который всю ночь видел ангелов и решил, что именно здесь небо сходится с землёй».