Красноармеец Горшечников

Снарк

– Вот и всё. Вперёд, что ли? Пускай командарм сам потолкует со своим комиссаром.

Угрюмцев дёрнулся, но, почувствовав ствол нагана между лопаток, пошёл ровно.

В окне штабной хаты горел свет. Гарька прихлестнул пленника к коновязи, будёновкой как мог обтёр грязь с лица.

У штаба несли караул двое из шабленковского отряда.

– Пароль, - потребовал один.

Гарька отозвался как полагается. Его пропустили.

– Куда?
– вскинулся сонный дежурный.

– Командарм здесь?

–

Он работает. Ступайте, товарищ, утром придёте.

– Утром нельзя. Дело срочное. Прошу немедленно доложить.

– Ступай, ступай, - рассердился дежурный.
– Дело у него! Где часовые? Безобразие!

– Ладно, ухожу.

Гарька шагнул к дверям, резко развернулся и проскочил мимо оторопевшего дежурного.

Шмелев положил перо рядом с чашкой давно остывшего чая, строго посмотрел на Гарьку.

– Почему без доклада?

– Товарищ командарм, - высунулся из-за гарькиного плеча дежурный, - разрешите, я этого нахала на гауптвахту отправлю?

– Я шпиона поймал, товарищ командарм, - выдохнул Гарька.
– Он вас убить собирался.

– Даже так?
– Шмелёв поправил очки.
– Товарищ Горшечников, если не ошибаюсь?

– Кто же ещё, - произнёс знакомый голос сзади. Гарька обернулся. Комиссар отодвинул его с дороги и прошёл в комнату.
– Здравия желаю, товарищ командарм.

– Шпион, как я понимаю - это человек, называвшийся Угрюмцевым?

– Вы знали?
– опешил Гарька.

– Поздравляю, Горшечников, - Север криво улыбнулся.
– Вы мастер ставить палки в колёса. Мы рассчитывали проследить за лже-Угрюмцевым и установить личность его связного и второго шпиона…

– Ещё одного?
– Гарька вертел головой, пытаясь глядеть одновременно на комиссара и Шмелёва.

– Безусловно, - подтвердил командарм.
– Если вы помните, в Тенгинской ваш отряд попал в засаду. Откуда люди Безносого узнали о ваших планах? Ведь Угрюмцева тогда в отряде не было. Он приехал специально, чтобы скоординировать действия шпионов, работающих в различных отрядах, а попутно - устранить вашего покорного слугу, - тут Шмелёв улыбнулся, будто вероятность гибели от вражеской руки его забавляла.

– А я всё испортил?
– Гарька повесил голову.

– Мальчишка, - процедил Север.
– Всё цацки-пецки вам нужны, всё играетесь!

* * *

– Я не знал!
– закричал Гарька в отчаянии.
– Я хотел как лучше!

– Делать нечего, - подытожил Шмелёв.
– Ведите сюда Угрюмцева. Где вы его оставили?

– К забору привязал.

Север выплюнул короткое ругательство и выбежал из комнаты. Шмелев иронически улыбнулся.

– Он не мог уйти. У него руки связаны, - дрогнувшим голосом сказал Гарька.

Послышался шум. Комиссар ввёл самозваного Угрюмцева.

– Почти отвязался, - сообщил он.
– Едва успел.

В комнату вошла Маголова.

– Стенографистку

позвать?

– Не нужно, Марья Васильевна. Если вас не затруднит, стенографируйте сами. А вы садитесь сюда.

Угрюмцев сел на предложенный стул, расставил колени.

– Как ваше настоящее имя?
– спросил Шмелёв.

Шпион молчал.

– Вы, должно быть, и сами понимаете, как мало смысла в запирательстве.

– Вы меня расстреляете?

– Иного вы не заслуживаете.

– Тогда какой мне смысл отвечать?

– Вы правы, - Шмелёв обернулся к Снейпу.
– Вызовите конвой.

– Постойте, - Угрюмцев стиснул челюсти, обдумывая что-то.
– Нет, вашего снисхождения мне не нужно. Однако ответить могу, коли интересно. Моё имя Варфоломей Крачковский.

– Что вы сделали с настоящим Угрюмцевым?

– Иных уж нет, а те далече… Чик-чик, и в канаву.

Маголова быстро подняла глаза и тут же опустила. Карандаш в её руке уверенно выводил стенографические закорючки.

– В чём смысл покушения? Даже если бы вы достигли цели, моя смерть не остановила бы наступления и не предотвратила бы разгрома ваших армий.

– Но мятеж в Гостогаевской и Анапе был бы сорван.

– Почему вы так уверены в этом?

– Это вы убедили командиров «зелёных» выступить на вашей стороне.

Шмелев приподнял седые брови и переглянулся со Снейпом.

– Однако разведка у вас поставлена недурно.

Снейп коротко вздохнул. Вид у него сделался озабоченный.

«Шпион в штабе», - понял Гарька. Его точило раскаяние. Не напади он так опрометчиво на Угрюмцева-Крачковского, сегодня или завтра второй шпион был бы уже раскрыт.

– Он что-то подложил в «студебеккер», - сказал он, желая хоть чем-то искупить вину.
– Наверное, бомбу.

– Марья Васильевна, велите Деревянко осмотреть автомобиль, - распорядился Шмелёв.

Маголова кивнула и вышла.

– Завтра вас разнесло бы на куски, - сказал Крачковский.
– Чудом избежали. Не страшно?

– За правое дело погибнуть не страшно, - ответил Шмелёв.

– Правое?
– злобно спросил Крачковский.
– Цель оправдывает средства, тем и живёте. Убедили «зелёных» поднять восстание в Гостогаевской, а потом их же истребите без зазрения совести.

– Он ещё про совесть говорит!
– возмутился Гарька.

Угрюмцев взглянул на него с сожалением.

– Ваш марксизм, - сказал он, - вот подлинный опиум для народа. Ваши знамёна выкрашены кровью одурманенный детей…

– Я разбираюсь в политической ситуации, - возразил Гарька с достоинством.
– Не тёмный какой-нибудь, спасибо. Ваши-то знамёна чем выкрашены? Злоклятова вообще чуть не убили, а он ведь на вашей стороне.

– Белоручка, ничтожество, - процедил Угрюмцев.
– И отец его - скользкая сволочь… все умрут, они останутся.