МИД, Кремль, кувейтский кризис

Белоногов А. М.

ѕ но если С. Хусейн не уйдет из Кувейта, США и страны коалиции прибегнут к силе; сохранение существующего положения неприемлемо, одна из причин этому – осуществление Багдадом демонтажа Кувейта;

ѕ если С. Хусейн не откажется от использования заложников в качестве «щита», то это может стать основанием для проведения судебного процесса типа Нюрнбергского;

ѕ у США нет планов обращаться к СССР с просьбой о направлении своих войск в зону Залива, но если бы Москва приняла такое решение, то США приветствовали бы его; была выражена надежда, что если страны коалиции будут вынуждены прибегнуть к силе, то Москва отнесется к этому

с пониманием;

ѕ США не стремятся к тому, чтобы их войска остались в зоне Залива на постоянной основе, и, если С. Хусейн сохранит власть, то любые механизмы, выработанные для того, чтобы гарантировать от повторения агрессии и от возможного применения ядерного оружия, будут не американскими, а международными.

Далее президент США заявил, что на протяжении многих лет политика США заключалась в том, что Советский Союз не должен играть какой либо роли на Ближнем Востоке. Прежняя концепция, уверял президент, сейчас изменилась, и США исходят из того, что будут вместе с СССР прилагать усилия для урегулирования не только кувейтской проблемы, но и остальных проблем Ближнего Востока.

Последнее, о чем Дж. Буш говорил в своей презентации, состояло в подчеркивании значения взаимопонимания и взаимодействия двух сверхдержав. Он заявил, что проявляемое двумя сверхдержавами единство в подходе к кризису в Персидском заливе означает очень многое с точки зрения всей дальнейшей перспективы советско-американских отношений. Мы, сказал президент, должны жить по-новому и по-новому строить свои отношения.

М.С. Горбачев все это выслушал, ни разу не прервав и не задав ни одного вопроса. В свою очередь, оттолкнувшись от последнего тезиса Буша о важности советско-американского единства и поддержав его, он вполне обоснованно не преминул отметить как досадный сбой то, что Вашингтон принял решение о направлении своих войск в регион, не проконсультировавшись заранее с Москвой. Буш признал справедливость замечания и заверил, что США не имеют в виду действовать за нашей спиной.

После этого президент СССР перешел к изложению своего видения обстановки. Он начал с того, что США, разместив войска в Саудовской Аравии, уже решили свою главную стратегическую задачу – обезопасили мировую экономику, гарантировав бесперебойность поставок нефти из зоны Залива. По Горбачеву, это означало, что дальнейшего наращивания войск коалиции там уже не требуется, и, следовательно, как бы сам собой снимался и вопрос об использовании силы для восстановления независимости Кувейта. Эту задачу, доказывал Горбачев, должно и можно решить мирным путем через наращивание экономического давления на Багдад и переговоры.

Чтобы отвратить Буша от мысли о допустимости военного решения, президент СССР развернул перед ним целую систему аргументов, призванных показать всю меру опасности войны и ее последствий в этом жизненно важном и очень своеобразном регионе. Михаил Сергеевич нарисовал картину прямо-таки апокалиптическую. Он предсказывал неминуемую гибель десятков тысяч американских солдат, резкий рост антиамериканских настроений и даже разворот арабского мира против Америки, крушение некоторых арабских режимов (в частности, в такой ключевой стране, как Египет), разрушение нефтепромыслов во всем регионе, трещины в антииракской коалиции, в том числе дистанцирование от США Западной Европы, подрыв единства в Совете Безопасности ООН и, наконец, материальные потери в триллионы долларов. Для убедительности президент ссылался

на мнение неназванных им советских ученых – арабистов и данные некоего ситуационного анализа.

Должен сказать, что ничего похожего в переданных президенту мидовских материалах не было, и, читая потом запись переговоров, я удивлялся тому, что Михаил Сергеевич прибег в серьезном разговоре к подобным «страшилкам», очень напоминавшим утверждения тогдашней иракской пропаганды. А.С. Черняев, рассказывая в своих мемуарах о беседе президентов в Хельсинки, заключает, что «в оценке ситуации Буш оказался больше прав» и что «события развивались все-таки в соответствии с американским прогнозом».6 Не могу с этим не согласиться. Удивил меня и еще один «аргумент» Горбачева: он утверждал, что использование против Ирака силы будет выглядеть как агрессия и что прибегнуть к силе можно только в том случае, если Ирак нападет еще на какую-нибудь страну. Здесь Михаил Сергеевич явно конфликтовал с международным правом, да и просто с логикой, как если бы для привлечения к ответственности за убийство, их надо совершить непременно два, а не одно.

Впрочем, нарисованная М.С. Горбачевым картина была лишь «заставкой» (благой по целям, но не весьма удачной по исполнению) к конструктивной части того багажа, с которым он прибыл в Хельсинки. Отметив, что мы без колебаний осудили иракскую агрессию, будем строго выполнять резолюции ООН и что нельзя допустить, чтобы агрессия принесла выигрыш агрессору, он вместе с тем подчеркнул, сославшись на мнение тех, кто лично знает Саддама Хусейна, что последнего нельзя загонять в угол, так как это ничего не даст, а надо искать такой вариант, который позволит ему хотя бы частично «спасти лицо»; такова-де неприятная в нравственном отношении реальность, но иной, мол, не дано.

Если суммировать долгий разговор, в ходе которого Михаил Сергеевич излагал соображения о том, как выходить из кризиса, то схема действий выглядела так:

ѕ Достигается согласие о созыве ближневосточной конференции и ее формате, среди участников которой будут все постоянные члены Совета Безопасности и заинтересованные стороны. Этим кладется начало процессу урегулирования. Его первый этап посвящается Кувейту, последующие – другим проблемам БВУ. Далее следует комплекс взаимосвязанных шагов:

ѕ Ирак объявляет о готовности освободить задержанных иностранных граждан и вывести свои войска из Кувейта, а США и другие участники коалиции делают заявление в Совете Безопасности, что не нанесут удара по Ираку.

ѕ Выводимые из Кувейта иракские войска заменяются межарабскими под флагом и контролем ООН (их состав подлежал бы согласованию). США в свою очередь начинают сокращать американское военное присутствие в Саудовской Аравии. Их также заменяли бы межарабские войска под эгидой ООН.

ѕ Совет Безопасности принимает решение о приостановке действия резолюции об эмбарго против Ирака. По завершении вывода иракских войск из Кувейта соответствующие резолюции ООН были бы отменены.

ѕ Законное правительство Кувейта и правительство Ирака садятся за стол переговоров, чтобы обсудить будущие отношения между странами, включая финансовые и экономические проблемы.

ѕ Конференция рассматривает вопрос о создании системы безопасности, которая была бы гарантирована пятью постоянными членами Совета Безопасности. Окончательно американские войска покинут регион после того, как будут обеспечены международные гарантии.