Небесный город
Шрифт:
А если поле эликсира не выдержит? Что, если он переоценил возможности и возжелал большего, чем может вынести? Ведь даже самая прочная шёлковая ткань изнашивается и однажды рвётся, чаще в самый неподходящий момент.
Но Се Цзынин продолжал упрямо верить! Не в себя или свои силы. Нет! Он верил в древнюю технику клана Асюло, в силу крови главного демона Кушань. Ему больше не во что верить. Прожитые на Девяти Сферах годы не принесли желанного прорыва. Его уровень совершенствования по-прежнему вызывал снисходительную улыбку у младших небожителей.
И потому,
Слух стал острее — он слышал мелодичный перезвон бусин на заколках девы, вышедшей к источнику за водой. А нос улавливал запах сушёного лотоса, разбросанного в купальне самого отдалённого дворца. Но главное — он мог обозревать весь Кушань. Обновлённое духовное чувство достигало самых отдалённых мест высокогорного лагеря Асюло. Се Цзынин видел каждый шов на одежде асуров, слышал каждый их вздох и обрывки речи. Единственное, чего он не мог сейчас — читать чужие мысли. Но, говорят, нет ничего невозможного для совершенствующегося!
Направившегося к нему Чжу Хуэя небожитель заметил, как только тот вышел из своего дворца. Асур пересёк разделяющее их расстояние по воздуху, сократив путь до одного полноценного вдоха.
Поднявшись, Се Цзынин сделал несколько шагов навстречу, и поприветствовал помощника Цуймингуя низким поклоном.
— А ты сегодня другой, сяо Се, — Чжу Хуэй с улыбкой коснулся его плеча. — Вижу, помощь моего господина пошла на пользу.
— Этот скромный небожитель безмерно благодарен Тёмному владыке.
— Эй! Да я не за благодарностями пришёл, — отмахнулся Чжу Хуэй. — В скором времени Кушань выступит против Девяти Сфер. Ты должен решить, чья сторона тебе ближе.
— Я… — Се Цзынин смутился.
Отныне его душа и сердце разделились. Одна часть болела за далёкую небесную родину, а вторая… вторая без остатка принадлежала Тёмному владыке Кушань. Как дитя не в состоянии позабыть свою мать, так и он не мог отказаться от того, кто привёл его к духовному возвышению.
— Не спеши, сяо Се, — Чжу Хуэй похлопал его по спине. — Тёмный владыка просил передать — если хочешь покинуть Кушань, делай это скорее.
Хочет ли он уйти с Кушань? Се Цзынин до боли в глазах всматривался в весёлое лицо Чжу Хуэя, и ему отчего-то становилось очень тепло внутри. Глядя на чуть ироничную ухмылку, он ощущал в стоящем перед ним демоне… настоящую родственную душу.
— Разве так бывает? — прошептал Се Цзынин.
— Ты о чём, сяо Се? — Чжу Хуэй заглянул ему в глаза и, истолковав молчание по-своему, заметил, — Конечно, бывает! У владыки единственная в Трёх мирах кровь первородного Асюло. С её помощью не только духовный прорыв совершить можно. — асур хитро прищурил один глаз. — Хотел бы я взглянуть на твоего дядюшку с острова Пэнлай!
— Боюсь, бессмертный Се проклянёт меня… — горестно вздохнул Се Цзынин, вспомнив о дяде.
— Уверен, так и сделает! Да ещё расскажет
— Не стоит, Чжу Хуэй… — Се Цзынин ухватил асура за рукав, заставив того громко рассмеяться. — Не ходи на Пэнлай!
— Да с чего бы мне идти туда, сяо Се? — Чжу Хуэй стал серьёзен. — Просто хочу напомнить тебе — нет правильного или неправильного пути. Есть чистое или прочное сердце, и ничего больше. Если ты чист, то какая разница, что скажет дядя — верно? Не забывай: дорога извилиста, сяо Се, но истина всегда пряма.
Се Цзынин нехотя кивнул. Не противоречит ли это самому духу Девяти Сфер — беседовать с демоном Кушань? Как же сердце останется чистым, если он прислушивается к словам носителя Тьмы?
— Ты уж реши для себя, что важнее, сяо Се — благосклонность земного бессмертного или духовные силы высшего небожителя, которым ты со временем станешь? — Чжу Хуэй игриво провёл пальцем по горящей щеке Се Цзынина, лукаво подмигнул и растворился в воздухе, обернувшись сизым дымом.
— Воистину прозвище достойно своего носителя! Ах… Гуэр-фу, Гуэр-фу… Не знаю, проклятие или же благословение — встретить тебя на своём пути?
Младший небожитель Девяти Сфер горестно вздохнул и покачал головой. Ушёл! Но прежде смутил, оставив наедине с мятущимися сердцем. В этом весь демонический нрав Гуэр-фу.
— Небесный петух давно пропел, а ты всё спишь, командующий Се?
Тихий голос нагло ворвался в его сон, беспощадно выдернув оттуда в реальный мир. Сюэ Моцзян едва разлепил ресницы — глаза казались опухшими, а веки тяжёлыми.
Непривычно хмурое лицо Чжу Хуэя показалось ему подозрительным. Зевнув, командующий потянулся до приятного хруста в суставах и встал на ноги. Спина тоже затекла. Угораздило его подпереть собою старое дерево!
Так, о чём спросил этот несносный собрат по клану? Сюэ Моцзян не спеша отряхнул штаны от прилипшего песка, а затем ошарашено посмотрел на Чжу Хуэя. Смысл сказанного лишь сейчас дошёл до его, словно заржавевших мозгов! Спит… Чжу Хуэй сказал, спит?! Но с каких пор он, как истинный бессмертный, нуждается в таком ненужном занятии?
— Почему такой удивлённый, командующий? Я бы на твоём месте перестал таращиться на этого недостойного, а бежал отсюда без оглядки.
— Вижу, у Гуэр-фу уже зажила спина, если он позволяет себе язвить старшему?
— Брось, командующий… — поморщился Чжу Хуэй. — Смеяться не над чем, поверь. Давай-ка, в другой раз будем состязаться в колкостях — хорошо?
— Да ты сегодня вконец обнаглел! — не вытерпел Сюэ Моцзян, повышая голос. — Если пришёл о чём-то рассказать, будь добр — говори прямо.
— Угу… Согласен. Но только не жалуйся потом на дурные вести. Тёмный владыка идёт за твоей шкурой.
Сюэ Моцзян дал болтливому помощнику Цуймингуя увесистую затрещину.
— Я ведь предупреждал тебя, Гуэр-фу! Кто здесь зверь, а кто охотник и о какой шкуре речь?