Небесный город

Вайд Марика

Жемчужные плоды бессмертия… Мечта любого даоса! Ин Сянхуа смотрела на корзину с отвращением. Она приняла их ровно десять раз, присовокупив сутру очищения, как советовал глава Се, и больше не хотела ни единого кусочка.

Плоды были пресными. Земля Пэнлая не подарила им ни вкуса, ни запаха. По ощущениям, как вату в рот кладёшь, которая медленно тает, обволакивая язык и превращаясь в тягучее желе, норовящее забраться в горло.

Ин Сянхуа брезгливо отодвинула стоящую на столе корзину. Одна радость — внутренняя ци беспрепятственно

циркулировала по меридианам и прежние силы вернулись.

Она всё никак не могла взять в толк, каким образом глава Се мог узнать о нужном противоядии, ведь ей стало плохо от зелья, насильно влитого в рот первым учеником? Ин Сянхуа никогда не слышала, что эти двое — неразговорчивый даос с Пэнлая и живой по характеру ученик дворца Дафэн — знают друг друга.

Фан Синюнь в мире смертных был сиротой, перенёс все присущие людям страдания, а своим вознесением обязан врождённым духовным корням. На них можно быстро построить основание для совершенствования и обзавестись нижним даньтянем, что способный юноша и сделал к двадцати годам. А затем у него случился прорыв сразу на несколько духовных уровней.

Таким непростым, но в то же время чудесным путём Фан Синюнь добрался в сад дворца Шантянь, где удачно встретил Владыку-стража. Подобное везение большая редкость.

Что касается самого мудрого старца Пэнлая, Ин Сянхуа ничего не знала о его судьбе, кроме того, что даос Се приходился родным дядей управляющему дворца Шантянь — Се Цзынину.

Она призвала Лампу поиска души и долго всматривалась в артефакт, словно пыталась обнаружить там след дашисюна Фан.

Готова ли она заплатить?

Морской ветер резко подбросил висящие в павильоне занавески — прохладный флёр нежно коснулся щеки, заставив болезненно вздрогнуть. Это касание напоминало едва уловимое дыхание…

Да, она готова заплатить! Хотя бы ради того, чтобы задать один единственный, но такой важный для неё вопрос: зачем? Зачем он так поступил с ней?

Ин Сянхуа спрятала Лампу поиска души и слабо улыбнулась.

— Дождись меня, дашисюн Фан… Как только закончу дела в Небесном городе, мы обязательно увидимся. Клянусь, я готова заплатить за эту встречу! Что такое тысяча лет для небожителя? Всего лишь мимолётный сон изначального духа.

Глава 8

Колючие звезды

Люй Инчжэнь окинула взглядом уставленный яствами стол.

Не будучи знатоком кухни этой провинции Поднебесной, она всё же узнала некоторые из блюд. Рисовая лапша с соевым соусом, курица с овощами, паровые булочки со свининой, шарики из креветок, желе из тростникового сахара, несколько видов пирожных и дрожжевой выпечки.

Комнату освещали дополнительные подсвечники, а в высоких вазах стояли недавно срезанные чайные хризантемы — Цзюй-хуа. Их нежно-жёлтые соцветия очень любили смертные, живущие близ Хуаншань, считая символом радости, счастья и лёгкой жизни.

Что себе вообразил хозяин купален,

если приготовил эту комнату таким образом?

Люй Инчжэнь мысленно прокляла Цуймингуя, чувствуя, как щёки начинают полыхать со стыда. Тот с интересом наблюдал за ней, упершись плечом в дверной косяк.

— Ты запятнал моё доброе имя, — недовольно произнесла она, садясь на ближайший стул. — Что подумает обо мне хозяин купален?

— Хочешь, сотру ему воспоминания? — предложил Цуймингуй и, действительно, собрался уйти.

— Эй… подожди, — Люй Инчжэнь вскочила на ноги, не зная, куда деть глаза — румянец на щеках теперь не просто горел, а полыхал адским пламенем. — На самом деле мне нет никакого дела до его мыслей.

— Рад слышать, — с улыбкой отозвался глава Асюло и, как ни в чём не бывало, сел за стол. — Не хотелось бы вредить старику. Он показался мне безобидным человеком.

Налив чая, Цуймингуй шумно отпил его и в недоумении посмотрел на продолжающую стоять Люй Инчжэнь.

— Почему до сих пор стоишь? Присаживайся. Окажи честь этому демону, Ань Син.

Люй Инчжэнь вздохнула и нехотя села за стол.

— Больше не называй меня так…

— Почему? — искренне удивился Цуймингуй. — Считаешь, отец выбрал тебе плохое имя?

— Оно давно умерло вместе с дочерью генерала Ань.

Не то, чтобы она хотела упрямиться, но напористость Цуймингуя казалась ей неуместной. Ведь с именем из прошлого возвращалось и острое чувство вины. Уходя в Небесный город с магическим барабаном отца, она ослушалась главу Асюло.

Кажется, именно за это её и наказали Три Чистых, лишив беззаботной жизни, настоящего имени и… чести, как члена семьи Ань?

— Может быть… тебе ближе имя, данное Нефритовым императором? — в голосе Цуймингуя проскользнул северный ветер — колючий и неприветливый.

— Ближе или нет — не столь важно теперь… — тихим эхом отозвалась Люй Инчжэнь, не выдержав его колючего взгляда. — Просто знай — я больше не откликаюсь на старое.

— Хорошо… — Цуймингуй выплеснул остатки чая на пол и, налив в чашку вина, осушил её до дна. — Хорошо… Я понял тебя, Владыка-страж. Если хочешь возвести стену между нами — давай! Только не забудь, я попросил прощения за обиду, нанесённую тебе на Кушань.

— Когда? — Люй Инчжэнь усмехнулась, наблюдая за его внезапно суетливыми движениями. — Когда ты сделал это, уважаемый глава Асюло?

Цуймингуй пропустил её вопрос мимо ушей, казалось — он говорил сам с собой.

— Я давал тебе возможность, но ты не воспользовалась ею. Больше этого не будет. Никто не направит на меня оружие безнаказанно. Особенно… враг.

— Ты всегда такой…

Он вскинул на неё лучистые глаза, полные немого укора… и промолчал.

— Гордый… не умеющий слышать других. Но хуже всего — ты продолжаешь идти по старому пути! Однажды он оборвётся вместе с ударами небесной кары. А мне очень не хочется этого видеть…