Обнаженная и мертвец
Шрифт:
– У него ее нет, – не колеблясь, ответила она. – Он в отставке.
– А вам не кажется, что он слишком молод для отставки?
– Немного моложе, чем надо, если верить Диане. По ее мнению, он самый грязный из всех, кого она когда-либо знала. «Самое досадное, – говорила она, – что он слишком ленив, чтобы зарабатывать свой хлеб в поте лица. Кажется, он находился в постоянных поисках путей для создания себе состояния. Но все его планы неминуемо рушились». Как говорила Диана, он лежит под
– Благодарю, Нина, – сказал я поднимаясь.
– Позвоните мне на следующей неделе, может быть, я буду полезна вам, если окажется, что я смогу жить без Джонни Крейстала. Я провожу вас, лейтенант.
– Зовите меня Эл, – предложил я.
Я оставил ее у дверей, а сам стал спускаться по почти вертикальному откосу, ведущему к дороге. Я уже был внизу, когда меня вдруг окликнула Нина: «Эл!»
– Да?
– Я посмотрел через плечо и увидел, что под таким углом зрения в силуэте Нины появилось что-то возбуждающее. Она крикнула мне:
– Может быть, вы не будете ждать следующей недели и позвоните мне раньше? После всего, что вы сегодня сделали, кто же будет застегивать мне лифчик?
– Если у вас будут проблемы, позовите меня, я тут же примчусь к вам с лифчиком в руке.
Она помахала мне, повернулась и вошла в дом. Я прошел метров двести и вдруг сообразил, что прежде не видел, чтобы ее очаровательный задик так кокетливо вихлялся. Возвращаясь домой, она позаботилась о том, чтобы я не пропустил этот интересный спектакль.
«Честное слово, лейтенант Уиллер, – весело сказал я себе, – кажется, перед вами открываются новые возможности».
9
Когда я приехал в замок Парадиз-Плейдж, Джеймс Эриот, наклонившись над перилами своей веранды, что-то вырезал перочинным ножом из куска дерева. Сцена была пасторальная, я даже подумал, не играет ли Эриот эту комедию, чтобы доставить удовольствие своим соседям и помешать им жаловаться на шум крыльев демонов и следы раздвоенных копыт, которые они находят на своих лужайках.
Услышав мои шаги, он повернул голову и, казалось, солнце заиграло в его седеющей шевелюре.
– Лейтенант Уиллер! – воскликнул он с широкой улыбкой. – Очень мило, что вы сдержали слово. Когда люди обещают сохранить контакт со мной, я им не верю. В наши дни важны только слова, об их смысле никто не думает, не правда ли?
– Только не полицейские, – ответил я.
– Одной из самых главных обязанностей полицейского является поддержание контактов с людьми.
– Значит, вы думаете, лейтенант, что профессия полицейского – это искусство?
– Нет, не искусство, – откровенно сказал я. – Скажем, скорее ловкость. В самом деле, многие полицейские, которых
– Я в восторге, – ответил он, – но вы пришли не для того, чтобы обсуждать вопросы искусства и специальности, лейтенант?
– А вы устроились на этой веранде только для того, чтобы строгать эту деревяшку? – парировал я, – эта деревяшка не похожа на произведение искусства, а годится на растопку.
– Предлагаю договор: я бросаю деревяшку, а вы – пустую болтовню.
– Договор заключен.
Небрежным жестом он бросил деревяшку через плечо, потом посмотрел мне прямо в глаза, в его стальных зрачках металась искорка. Он сказал:
– Так о чем же вы хотели поговорить со мной, лейтенант?
– О вашем подвале и о мессе, которую там недавно служили, – ответил я. – Только об этих трюках.
– Вы пытаетесь вмешаться в мою личную жизнь? – спросил он ледяным голосом.
– Если бы это было так, мы не болтали бы здесь с вами. А что ваша личная жизнь – запрещенная тема? Я могу снять запрещение официальным путем.
– Угрозы, лейтенант?
– Если хотите, – холодно сказал я.
– Вы быстро отказались от болтовни, – констатировал он.
Он встал и потянулся, а я отметил про себя, что он хорошо сложен.
– Мои занятия довольно специфичны, признаюсь, лейтенант. Но то, что я делаю под своей собственной крышей, касается только меня.
– Оргия, мистер Эриот? – я грустно покачал головой. – Оргии – это касается полиции, под чьей бы крышей они не происходили!
– Я не организую оргии у себя дома, – сухо ответил он. – Источники вашей информации не очень точны, лейтенант.
– Мистер Эриот, – сказал я с недоброй улыбкой. – У полицейских есть некоторые привилегии, в частности, они могут не очень вежливо вести себя, если их это устраивает. Я не слишком часто этим пользуюсь, большинство моих коллег прибегают к этому чаще. Мне было бы достаточно поклясться, что я почти уверен, что в вашем подвале есть самогонный аппарат и что вы тайно гоните самогон, чтобы получить ордер на обыск и перевернуть ваш подвал вверх дном. Ну, как, хотите, чтобы мы поговорили о черной мессе?
Его лицо от бешенства покрылось красными пятнами.
– Отлично, – глухо сказал он. – Что вы хотите знать?
– Кто был этот помешанный?
– Кто-кто?
– Хорошо, я изложу вам это более возвышенно, – насмешливо сказал я. – Кто тот сумасшедший, обладающий атлетической фигурой и глазами стопроцентного идиота?
– Я все-таки не понимаю.
– Были вы, Джонни Крейстал, а кто третий?
– А! – он медленно покачал головой. – Мой молодой друг, который время от времени приезжает в Парадиз-Плейдж, – Томми Шарлоу.