Одного поля ягоды
Шрифт:
Нижние этажи напомнили Тому подземелья Слизерина: тёмные стены, каменные полы, трепещущие факелы на стенах и всепроникающий холод, оседающий на его костях, несмотря на яркое лето июньского утра, которое они оставили наверху. Из окна спальни Тома территория Усадьбы Риддлов была зелена и полна жизни, с бабочками в воздухе и лоснящимися лошадьми, пасущимися на лужайках. Здесь, в бессолнечной темноте уровня десять, плоть Тома покалывало, и он искал знакомого тепла своей палочки, пока авроры поторапливали их с Ноттом к видавшей виды деревянной двери в конце коридора. Тому передали жетон, который надо было надеть на нитке на шею, украшенный печатью Визенгамота, а затем авроры постучали по огромному заскорузлому железному замку, и дверь распахнулась.
Зал суда №2 был глубоким каменным
Тома и Нотта проводили к третьему кольцу между множеством тех, кого Том про себя расценивал как «карги и сморчки», держащих свитки веленя и пыльные справочные книги на коленях. Привлечённые эксперты, догадался он. Предполагалось, что они были обученными зачаровывателями, которые изучили схемы, вытащенные Ноттом из квартиры над Литейной мастерской деревни Тинворт. Проходя мимо них в поисках отведённого для него места, наступая на пальцы каждого, кто не убрал ноги достаточно быстро, он заметил, что люди пристально смотрели на его покрытое шарфом лицо и начали понимать, кем он был. Было не так уж много волшебников, одетых с головы до ног в чёрное без украшательств и скрывавших свои лица без страха перед аврорами, которые шли по обе стороны.
Сиденье было ледяным. Том сморщился, несмотря на его плащ и мантию, притупляющие холод, и наложил согревающее заклинание. Нотт, устраиваясь возле него и тоже сморщившись, метнул взгляд на каменный потолок, возвышающийся над их головами от седьмого кольца, его дыхание вырывалось из ноздрей с белыми облачками раздражения:
— Вот это я понимаю, представление. Они даже привели дементоров для резолюции по заключительному акту. Хм-м. Министерство уже решило, каким будет приговор?
В темноте, куда не доставал слабый свет настенных факелов, царила кромешная тьма темнее тёмного: дементоры.
Драные мантии проносились мимо, будто проплывая по воде, чёрная ткань сильно напоминала одежду самого Тома, но у них она была тонкой и жутковато невещественной, кружась в спокойном воздухе с тяжёлой неизбежностью вторгающегося грозового шквала. От них исходил холод, и чем дольше Том сидел, слушая пункты обвинения и прошения со стороны ответчика, тем холоднее ему становилось, и даже согревающие заклинания, которые он накладывал на своё сиденье и тело, мало помогали отразить мороз. Это был не природный, физический холод, но такой, который приходил изнутри — из самой его души. Холод, который был естеством чудовища, так называемых убийц волшебников, которые, технически, не убивали свою добычу, потому что жертвы в итоге оставались в живых. В живых, но менее живыми, чем был Эйвери, когда Том захватил тело мальчика.
Дементоры,
На первом кольце перед закованными в цепи преступниками ещё одно существо Патронуса охраняло должностных лиц — рычащая эльзасская гончая с взъерошенной шерстью на загривке.
Нотт заметил направление взгляда Тома:
— Патронус Торквила Трэверса, — он прошептал Тому, кивнув в сторону мужчины с каменным лицом, короткими серо-стальными волосами и напряжённым выражением лица. — Вон он на втором ряду рядом с остальным Визенгамотом. ОМПП в отставке. Рядом с ним Гектор Фоули, бывший Министр. Юджин Слагхорн из Отдела международного магического сотрудничества, в отставке. Арчер Эвермонд, бывший Министр. Радальфус Лестрейндж, дедушка нашего Лестрейнджа, тоже бывший Министр. Юриэл Гэмп, магистр-изобретатель, мой дедушка. Арктурус Блэк, Орден Мерлина. Женевьева Дагворт, заменяет своего отца, магистр-зельевар. Уигберт Стамп, комиссар по квиддичу…
Нотт перечислял имена старческих кадров, входящих в состав Визенгамота, законодательного органа Волшебной Британии, большинство из которых приближались к ста годам или преодолевали этот рубеж с большим отрывом. Самым молодым из этой группы был Арктурус Блэк, о котором Том слышал, что он купил награду, позволившую ему войти в число тех, что большинство должны были заслужить министерским карьеризмом или посвящением жизни науке.
«Когда я получу свой Орден Мерлина, я буду самым молодым», — подумал Том. Ухватиться за этот приятный сон наяву помогло отогнать холод из его конечностей, пока стрелка часов не перевалила далеко за десять. Монотонно гундосила юридическая заумь, спускались вспышки фотоаппаратов, глава Управления авроров Эвелин Макклюр крепко вцепился в свою палочку с побелевшими костяшками пальцев, а его Патронус-саламандра лениво растянулся на его коленях. Затем облачённый в красную мантию аврор Тома похлопал его по плечу, чтобы проводить его вниз к сцене амфитеатра и призвать к ответам о взаимодействии с иностранными «Нежелательными».
Дно амфитеатра было далеко внизу. Министр, его помощники и различные старшие служащие отделов сидели высоко над уровнем глаз Тома, и ему нужно было задирать голову, чтобы встретиться с ними взглядом. На сцене было два стула в центре, прикрученные к полу, со звенящими цепями для надёжного удержания Ансгара Шмитца и Вацлава Яношика, которые выглядели измученными с их последней встречи. Светлая борода Шмитца неопрятно разрослась, а его бывшая мускулистая фигура сдулась под свободной туникой тюремной формы; тёмные волосы Яношика потрёпанно висели над его кроваво-красными глазами, а его кожа окрасилась из аристократично-молочной бледности в нездоровый пепельно-серый. Когда ботинки Тома протопали по каменным глыбам, белые кулаки сжались на рукоятках закованных в цепи стульев. Правый кулак вампира был украшен грубым, скверным кольцом шрама там, где была заново приделана его рука.
Аврор Тома проводил его к стойке перед пюпитром, расположенным в границе потрёпанных рунических надписей, вырезанных в форме гептагона. У Тома было лишь несколько секунд, чтобы изучить их значение, — правда, ясность, память, справедливость и, самое тревожное, мастерство и сдерживание, — прежде чем старый волшебник с белыми волосами и тростью проковылял к пюпитру докладчика, поддерживаемый под локоть мужчиной помоложе с жетоном Визенгамота на шее. Волшебник прочистил горло, представился как мистер Клавдиус Принц и добавил, что: «Это не должно занять много времени, если Вы будете говорить честно и в меру своих знаний». Затем Том обнаружил, что внимание всего зала суда было приковано к нему.