Оленин, машину! 2

Десса Дарья

Кейдзо подошёл ближе. Он сел на корточки, поднял одну из досок и осмотрел её снизу.

— Этот мост строили для перевозки леса, — произнёс он спокойно. — Давно уже не ремонтировали. Вряд ли выдержит даже виллис.

— Значит, придётся идти пешком? — спросил я у Добролюбова. Он командир, пусть сам решает.

Тот пожал плечами:

— Отсюда до Мулинхэ ещё два километра. Будем искать брод.

— Значит, придётся идти пешком? — спросил я у Добролюбова. Он командир, пусть сам решает.

Сергей собрал весь отряд и быстро отдал приказ. Две группы —

одна вверх, другая вниз по течению. Каждой указал, сколько времени отводится на поиск. Мы с Кейдзо остались на месте, а сам опер пошёл с первой группой.

Ожидание тянулось, и я невольно стал рассматривать окрестности. Влажный воздух дышал сыростью и, земля под ногами слегка пружинила. Кейдзо сел на камень, отряхнул пыль с сапог и молча наблюдал за лесом. Я подумал вдруг, что несмотря на его согласие помогать, а ещё годы работы на нашу разведку, всё равно не могу ему полностью доверять. Предубеждение у меня против японцев. Неискренние они. Все с каким-то двойным, тройным и так далее дном.

Может, я и не прав.

Через полчаса обе группы вернулись. Те, что пошли вниз по течению, доложили:

— Нашли мелкое место. По виду — брод.

Сергей быстро оценил их слова, кивнул и махнул рукой:

— Поехали. Там посмотрим.

Вскоре мы снова сели по машинам, осторожно двигаясь вдоль берега. Дорога напоминала скорее направление — бугры, ямы и корни деревьев то и дело заставляли сбрасывать скорость. Кейдзо несколько раз выглядывал из машины, чтобы убедиться, что колёса не провалятся. Причём больше его интересовал идущий следом студер. Мы-то что, лёгкие. Вот грузовик — дело другое, он если закопается по самую ось, вытаскивать будем долго, если вообще получится.

Через полтора километра, за очередным поворотом, лес расступился, открыв вид на реку Мулинхэ. Берега здесь были пологими, обрамлёнными низкими кустами. Широкая, серая лента воды лениво текла мимо, слегка поблёскивая на солнце.

— Это и есть ваш брод? — спросил я, глядя на место, указанное разведчиками.

Сергей вышел из машины, подошёл ближе и прищурился. Дно реки в этом месте действительно выглядело неглубоким. Виднелись даже камни, едва прикрытые водой.

— Проверим, — коротко бросил он.

Добровольцев искать не пришлось — Остап Черненко, сказав, что не раз переплывал Днепр, быстро скинул верхнюю одежду и, оставшись в исподнем, осторожно вошёл в воду. Несколько шагов сделал уверенно, затем остановился и поднял руку:

— Глубина до колена, дно твёрдое!

— Ты до конца пройди, умник, — буркнул Андрей Сурков и добавил: — Не кажи гоп, поки не перестрибнеш!

Остап коротко хохотнул. Прошёл до противоположного берега. Вода в некоторых местах доходила ему до груди почти, но пулемётчик парень крупный и сильный, его даже течением не сильно сносило, он уверенно двигался. Через некоторое время вернулся и доложил:

— Нормальный брод. Можно ехать, — и пошёл выжимать мокрое бельё.

Сергей обернулся к нам:

— Пройдём. Но медленно, без рывков. Если кто-то сядет — будете выталкивать.

Я

подогнал виллис к воде. Кейдзо, не дожидаясь приказа, вылез из машины и пошёл рядом. На его лице появилась лёгкая улыбка — казалось, переправа была для него интересным испытанием. А может, просто надоела пыль, которой мы изрядно наглотались, пока сюда добирались по просёлку. Он хоть и широкий, но земляная взвесь над ним высоко висит, густым облаком. Пока через него проедешь, весь будешь, как в муке извалянный.

Добролюбов пошёл за японцем. В машине был я один: так надо. Если что случится, успею выпрыгнуть, и никто не пострадает, кроме техники. Вспомнились водители грузовиков, ездившие по «Дороге жизни» через Ладожское озеро. Те вообще не закрывали двери: на случай, если машина станет проваливаться под лёд, успеть выпрыгнуть. Многим эта несложная придумка жизнь спасла. Я тоже было хотел дверь открыть, но передумал: надо мной крыши нет, выпрыгну если что.

Мы начали движение. Колёса тихо вошли в воду, и кабина слегка качнулась. Река ответила плеском и низким гулом вокруг. Я вцепился в руль, стараясь держать ровное направление.

— Не гони, — бросил Сергей, шагая рядом.

— Не собирался, — ответил я, бросив на него короткий взгляд.

На середине брода вода почти доходила до дверей. Машина шла уверенно, но всё равно каждый метр давался с напряжением. Кейдзо, шагая сбоку, смотрел вперёд, указывая мне жестами, куда повернуть.

Ещё несколько напряжённых минут, и передние колёса упёрлись в противоположный берег. Машина рванула вверх, выехала из воды, обдав всё вокруг брызгами. Я выдохнул с облегчением, когда виллис твёрдо встал на сухую землю. Подумал: вернусь домой, куплю себе внедорожник. И тут же усмехнулся. Теперь мой дом — здесь, в этом времени. А тут машину купить очень сложно. Ладно, придумаю чего-нибудь.

Остальные бойцы отряда следовали за нами, но тоже не ехали в студебекере, а шли позади налегке, только с личным оружием. Боеприпасы и всё снаряжение осталось в грузовике. Не на себе же переть. Вскоре все собрались на поляне, и Сергей, улыбнувшись довольно коротко бросил:

— Отлично. По машинам!

Мы снова погрузились в тайгу и привычно покатили по очередному просёлку. Двигались так минут пять, пока Кейдзо не спросил удивлённо:

— Товарищи, а куда мы едем?

Я поднял брови и бросил взгляд на командира. Карта-то у него. Куда этот Сусанин решил нас завести, в самом деле?

— Серёга, а он прав. Куда мы едем? — поинтересовался у опера.

Тот стал всматриваться в карту. Так её вертел и эдак. Вижу, что запутался. Ну точно Сусанин, блин! На наше счастье, впереди показались несколько крестьянских повозок. Глядя на них, вспомнилось школьное стихотворение: «Гляжу, поднимается медленно в гору лошадка, везущая хворосту воз».

— Кейдзо, спроси у них, будь ласка, куда нам дальше-то, — обратился я к шпиону.

Он охотно выбрался из внедорожника, подошёл к крестьянам, которые остановились, стянув соломенные шляпы, и принялись низко кланяться.