Оливер Твист
Шрифт:
— Уфъ! — произнесъ разбойникъ, вытирая потъ съ лица:- что за странная двка!
— Твоя правда, Билль. — задумчиво отвтилъ Феджинъ:- твоя правда.
— Что это ей взбрело уйти сегодня вечеромъ? Зачмъ, какъ ты думаешь? — спросилъ Сайксъ. — Говори же, ты знаешь ее лучше, чмъ я? Что кто означаетъ?
— Упрямство, женское упрямство, такъ я полагаю, другъ мой, — отвтилъ еврей, пожавъ плечами.
— Да, я думаю, такъ оно и есть, — пробурчалъ Сайксъ. — Я думалъ, что уже укротилъ ее, но она такая же дрянь, какъ раньше.
— Хуже, — задумчиво сказалъ еврей. — Я никогда еще не видлъ ее такою изъ за подобной пустяшной
— Я тоже, — сказалъ Сайксъ. — Мн думается что у нея въ крови очутилась часть моей горячки и не можетъ выйти наружу, а?
— Возможно, — отвтилъ Феджинъ.
— Я пущу ей немного крови, не безпокоя доктора, если это опять съ нею начнется, — ршилъ Сайксъ.
Еврей выразительно кивнулъ головой въ знакъ одобренія.
— Она сидла надо мной дни и ночи, когда я лежалъ пластомъ, а ты, черная волчья душа, держался подальше, — сказалъ Сайксъ. — Притомъ мы были все время въ такой нищет, что, думается мн, такъ или иначе она изнурилась и стосковалась, и проживъ тутъ такъ долго взаперти, поневол сдлалась неспокойной — а?
— Да, это такъ, другъ мой, — шепотомъ отвтилъ еврей. — Тише!
При этихъ словахъ въ комнату вошла Нанси и заняла свое прежнее мсто. Ея глаза опухли и покраснли; она покачивалась взадъ и впередъ, мотала головой, и спустя немного времени вдругъ разразилась смхомъ.
— Ну вотъ теперь начинается на другой ладъ! — вскричалъ Сайксъ, кидая удивленный взглядъ на собесдника.
Феджинъ кивнулъ головой, намекая, что лучше оставить ее сейчасъ въ поко, и черезъ нсколько минутъ она дйствительно имла уже обычный видъ. Шепнувъ Сайксу, что нечего опасаться повторенія припадка, Феджинъ взялъ шляпу и пожелалъ ему доброй ночи. Въ дверяхъ онъ пріостановился и спросилъ, не посвтитъ ли ему кто нибудь на лстниц.
— Посвти ему, — сказалъ Сайксъ, набивая трубку:- будетъ жаль, если онъ самъ сломитъ себ шею и лишитъ публику занятнаго зрлища! Бери же свчу.
Нанси спустилась за старикомъ по лстниц, неся свчу. Когда они очутились въ корридор, онъ приложилъ палецъ къ губамъ и, пододвинувшись къ ней вплотную, спросилъ шепотомъ:
— Что это, Нанси, голубушка?
— О чемъ ты говоришь? — такъ же отвтила она.
— Какая причина всего этого? Если онъ, — Феджинъ указалъ наверхъ своимъ костлявымъ пальцемъ:- если онъ такъ съ тобой жестокъ (онъ зврь, Нанси, дикій зврь), то почему ты не….
— Ну? — сказала Нанси, когда Феджинъ остановился, почти касаясь ртомъ ея уха и заглядывая ей въ глаза.
— Пока помолчимъ, — сказалъ еврей. — Мы поговоримъ объ этомъ посл. Во мн ты имешь друга, Нанси, преданнаго друга. У меня есть подъ рукою средства… Можно все сдлать тихо и безъ хлопотъ. Если теб понадобится отомстить тому, кто обращается съ тобой, какъ съ собакой — какъ съ собакой! хуже чмъ со своей собакой, которую онъ все таки подчасъ ласкаетъ — то приходи ко мн. Я говорю — приходи ко мн. Ты прожила съ нимъ безъ году недлю, а меня ты знаешь съ давнихъ поръ, Нанси, съ давнихъ поръ!
— Я знаю тебя хорошо, — отвтила она, не проявляя ни малйшаго волненія. — Доброй ночи.
Она съ содраганіемъ отстранилась, когда Феджинъ хотлъ пожать ей руку, но повторила твердымъ голосомъ пожеланіе доброй ночи и, отвтивъ на его прощальный взглядъ кивкомъ, выражавшимъ что она понимаетъ его, закрыла дверь.
Феджинъ отправился домой, занятый мыслями, тснившимися въ его мозгу. Ему пришла идея — возникшая не благодаря
Надо было достигнуть и другую, боле темную цль. Сайксу слишкомъ многое было извстно, и его грубыя издвательства портили Феджину тмъ боле крови, что онъ скрывалъ получаемыя обиды. Двица должна была хорошо понимать, что, бросивъ Сайкса, она не будетъ обезпечена отъ его ярости, которую онъ наврное выместить на предмет ея новаго увлеченія, рискующемъ въ этомъ случа быть не только изувченнымъ, но и убитымъ. «Немножко поуговорить ее», размышлялъ Феджинъ, «и она наврное согласится отправить его. Женщины способны и не на такія вещи, когда дло идетъ о достиженіи подобной цли. Итакъ, опасный злодй — ненавистный мн человкъ — погибнетъ; на его мсто я завербую другого; а моя власть надъ нею, когда я буду знать о ея преступленіи, станетъ безгранична».
Вс эти соображенія пришли Феджину на умъ въ теченіи того короткаго времени, когда онъ сидлъ одинъ въ комнат разбойника, и всецло поглощенный ими, онъ воспользовался представившимся случаемъ, чтобы въ брошенныхъ при разставаньи намекахъ испытать настроеніе Нанси. Она не выразила удивленія, не казалась недоумвающею. Ясно, что она поняла его. Ея прощальный взглядъ говорилъ объ этомъ.
Но быть можетъ она не согласится на убійство Сайкса? А вдь въ этомъ главная его цль. — «Какъ», раздумывалъ еврей, медленно бредя домой, — «усилить мн вліяніе надъ ней? откуда добыть мн больше власти?»
Мозгъ Феджина быстро отыскалъ средства. Если не добиваясь признанія отъ нея самой, онъ станетъ слдить, откроетъ предметъ ея новой любви и пригрозить разсказать все Сайксу (котораго она боится больше всего на свт), въ случа ея отказа дйствовать по его наущеніямъ, — то разв ея согласіе не будетъ обезпечено?
— Я добьюсь этого, — произнесъ Феджинъ почти вслухъ. — Тогда то ужъ она не откажется, наврняка, наврняка! Я все устрою. Средства готовы и остается ихъ только пустить въ дло. Ужъ ты отъ меня не отвертишься!
Онъ кинулъ назадъ мрачный взглядъ и, погрозивъ рукою въ томъ направленіи, гд находился смлый головорзъ, продолжалъ свой путь, теребя костлявыми пальцами складки своего отрепаннаго платья, которое онъ яростно скручивалъ, какъ будто каждымъ движеніемъ руки онъ уничтожалъ ненавистнаго врага.
XLV. Феджинъ даетъ Ноэ Клейполю тайное порученіе
На слдующее утро старикъ поднялся рано и нетерпливо ждалъ появленія своего новаго работника, который, посл казавшагося безконечнымъ отсутствія, предсталъ наконецъ и тотчасъ началъ прожорливое нападеніе на завтракъ.