Поле Куликово
Шрифт:
– Трусоват, видать, путешественник, - заметил возбуждённый боем и погоней молодой кмет.
– Может, он шибко поспешает, - усмехнулся Варяг.
– Не судите - да не судимы будете, - сказал немолодой бородач.
– Почём знать, кто там ехал?
Тупик понял свою оплошку: не взяли ни одного "языка". Хотел послать Алёшку вперёд - вдруг найдётся живой на месте сшибки, - но тот указал в сторону излучины:
– Там как раз имают, Василь Андреич.
– А и глаз у тебя, Лексей! Скоро во всём
В болотце близ дороги, среди осоки, поднимая голову, билась увязнувшая лошадь, по временам долетал её крик. Двое спешенных дружинников бросали ременной аркан, видимо пытаясь поймать забившегося в траву человека. Тупик заспешил, узнав Кряжа и Дыбка, ставших неразлучными друзьями. Кряж, наконец, удачно бросил петлю, поволок захлёстнутого степняка на сухое место. Тот, вцепившись в ремень обеими руками, семенил, путался в траве и падал лицом вперёд, вскакивал и снова шёл, чтобы не задохнуться в петле. Дыбок, приседая, хохотал во всё горло и манил пальцем пленника:
– Быня, быня, ступай ко мне, бынюшка, я те шейку пощекочу.
Степняк выбрался из болотца, шатающийся, кривоногий, залепленный грязью с ног до головы. Тупик не успел рта раскрыть: Дыбок всадил меч в его живот.
– Што наделал, лешак?
– А чё, Василь Андреич, сиропиться с имя?
– Мишка посмотрел в глаза сотского, отирая меч лопушком.
– "Язык" нужен!
– Мурза ж есть, недобиток Алёшкин. Берегут наши.
– Мишка сунул руку за пазуху, достал кошель и тряхнул.
– Твоя - добыча, Лексей, с мурзы снял. Мне б денежку за сохранность. Лови!
Кошель, звякнув, упал к ногам Варяга. Лицо Алёшки побагровело и он сказал:
– Мёртвых не обираю.
– Ты чё? По закону ж твоё.
Мишка не грешил против истины: закон войны отдавал воину имущество побеждённого им врага. Княжеским достоянием были обозы, лагерь, шатры военачальников, захваченные стада и табуны да то, что собиралось на поле уже после сражения.
– Возьми, Алексей, - приказал Тупик.
– Да не могу я, Василь Андреич!
– Под мечи лезть мог? Бери - сгодится.
– Куды мне столько?
– Алёшка поднял кошель.
– А хоть с Мишкой вон поделись - он знает куды. Но за убийство пленного!..
– Тупик махнул рукой, вспрыгнул на седло и, отъезжая, крикнул.
– Лошадь попробуйте вытащить!
Нет, нельзя было оставлять Дыбка в сотне. Он же знает, что убивать пленных запрещено, и всё ж убил. Тупик не смеет теперь строго взыскивать с Мишки, и тот пользуется...
Когда покидали место боя, тревога заставила Тупика несколько раз обернуться. Если б он знал, что, преследуя убегающих врагов, сотни шагов не доскакал до распростёртого в траве старого десятского Семёна - последнего из дружины Красного, пытавшегося сдержать погоню!
Из-за раненых двигались
В детинец отряд Тупика вошёл беспрепятственно, однако у крыльца княжеского терема отроки загородили дорогу:
– Велено пускать лишь воевод.
– Где - Боброк или Вельяминов?
– допытывался Тупик.
Отроки разводили руками, вызванный сотский, сын боярина Воронца, сказал, что оба - в отъезде.
– Ты же знаешь меня, пропусти к государю, - просил Тупик.
– Я - от Храброго, казна - у меня, пленного привёз.
– Не велено, и не проси!
– отрезал сотский.
– Жди на дворе.
Тупик бродил по подворью, заставленному шатрами и повозками. Его кметы притыкались, кто где мог. Раненых, слава Богу, взял в избу войсковой лекарь. Возле конюшни детинца стояли повозки, похожие на те, что он видел на переславской дороге. С горечью подумал: его уже не считают своим в княжеском полку, будто собственной прихотью перешёл он на службу к другому государю. Со злобой посмотрел на розовое лицо боярского сына, распоряжающегося у крыльца, и, охваченный бешенством, ринулся к двери и отбросил копья стражников.
Сотский бежал за ним, бранясь и угрожая, Тупик поднялся на второй ярус и распахнул первую дверь. За столом, над чертежом, сидел Боброк-Волынский. Тупик едва не залепил сотскому в ухо. Воевода спросил:
– Кто шумит?
– Да он вот охальничает - силой ворвался, - выскочил наперёд сотский.
– А-а, знакомец.
– Боброк улыбнулся.
– С чем прибыл?
– Казну государя привёз.
– И на том спасибо. Что там слышно у вас? Татар не встретил по дороге - ты ж на них везучий?
– Часа четыре назад рубился с ихней разведкой. Мурзу живого привёз.
Воевода встал, шрам на его щеке побагровел.
– Так какого ж... ты мне про казну буровишь?
– Я, Дмитрий Михалыч, полчаса о порог бился - не пускали, - сказал Тупик.
– Тебя? Гонца от Владимира? Кто не пускал?
– Глаза Боброка сверкнули гневом, но тут же пригасли.
– Ладно. Это я велел, чтобы поменьше толклись тут без нужды. Переусердствовали стражнички. Ты ступай, - приказал сотскому. Потом вышел из-за стола.
– Пожди здесь. Княгиня - у него... Да глянь пока на чертёж. Ты знаешь дороги. Какая теперь - глаже до Костромы?