Роскошь и тлен

J R Crow

Ян изящно крутанул кистью, предлагая продолжать.

— … потому что в любом другом случае я бы потерял место при дворе, а возможно титул и жизнь. Я был слишком близок к императору, и слишком отдалился от совета, чтобы рассчитывать на что-то после его решения.

— Вот видишь, Мао-сюн, это так просто.

— Д-д-да мой и…

Ян предостерегающе поднял бровь.

— Да, А-Ян.

— Молодец, — улыбка императора растянулась до ушей. — Ну вот, раз мы теперь так мило дружим, я помогу тебе, а ты — мне. Кажется, пришло время немного проредить

здешний гадюшник.

— Вы слишком добры… А-Ян.

— Ничего личного, Мао-сюн. Ты один здесь повел себя как мой союзник, значит все остальные — мои враги. И поверь мне, моим врагом быть очень весело. Правда, очень недолго.

Новый день окончательно убедил Эмили, что императрицей быть довольно скучно. В отличие от Яна, никаких представительских обязанностей ей не полагалось, а потому после обычной утренней процедуры омовения и одевания, ей предложили на выбор несколько будничных занятий, которые девушку нисколько не вдохновили.

От вышивания золотыми нитями она отказалась сразу — еще в детстве бабушка махнула на ее рукодельные таланты рукой, поскольку выходило все криво и без души, зато целых два часа терзала струны гуциня, и даже смогла сыграть пару простых мелодий, но и это ее вскоре утомило.

Тогда Эмили потребовала прогулку по городу. Желание ее величества было немедленно исполнено — для этого снарядили богатую повозку и выделили для сопровождения целую роту солдат. Покачиваясь в медленно ползущем экипаже, девушка разглядывала центральные улицы и подобострастно кланяющихся прохожих. Пройтись ей удалось лишь по пышному храму, где старый жрец подробно объяснил, как стоит почитать чужих и незнакомых богов. Эмили тщательно исполнила простые ритуалы, не чувствуя при этом совершенно ничего.

Мучительно хотелось немного пощекотать себе нервы, и поэтому по возвращению во дворец она изъявила желание посетить императорский гарем.

Обиталище многочисленных соперниц оказалось дворцом во дворце: исполинский комплекс, скрывающийся в тени обширного парка. Эмили в сопровождении неизменных солдат шагала по главной аллее, ловя украдкой брошенные взгляды холеных девиц. Всплеск адреналина не заставил себя ждать: она сполна почувствовала, что значит выражение “улыбки как лед”.

И когда кто-то вполголоса, но отчетливо произнес:

— Еще древние предсказывали, что солнце над Поднебесной закатится, когда на троне окажется варварская чужеземка… — волнение достигло своего пика.

— Кто это сказал? — прорычала Эмили, пристально вглядываясь в лица ближайших женщин.

Солдаты оказались куда внимательнее: не прошло и минуты, как двое бравых бойцов выволокли на тропинку молодую девицу кукольной красоты.

— Мей Ли, — строго сказал командир, который, видимо был в курсе событий, — забыла свое место?

Та гордо вскинула голову:

— Давай, прикажи до смерти забить меня плетьми! Такая награда в этом дворце полагается за правду?

Эмили не спешила отвечать, напряженно обдумываю сложившуюся ситуацию. Она понятия не имела, сколько времени Ян пожелает играть в императора.

Может — день, а может — год. А значит и ей вести себя стоит как истинной императрице — иначе ее живьем сожрут амбициозные обитательницы гарема. Спустить с рук — тогда ее немедленно признают мягкотелой и неспособной за себя постоять. Приказать выпороть — сочтут жестокой стервой, с которой тем более не стоит церемониться. К счастью, в голове девушки всплыло воспоминание о фильме про вторую мировую войну, где герой как раз обсуждал с нацистским офицером, чем император отличается от высокопоставленных чиновников, обязанных строго следовать законам — правом миловать даже самого ужасного преступника. То, что Эмили вообще его посмотрела было чистой случайностью — ее мало интересовали исторические ленты — но тут это знание пришлось весьма кстати.

— Твой поступок возмутителен, — голос обрел силу и прозвучал с королевским достоинством. — И ты заслуживаешь сурового наказания. Но я прощаю.

Впечатление это действительно произвело: и среди солдат, и среди наложниц послышались одобрительные и даже восхищенные шепотки. Не удостоив смутьянку более не единым взглядом, Эмили развернулась и величественно зашагала прочь.

Солнце закатилось, и на императорские покои опустилась тьма. Эмили лежала на широкой кровати, пытаясь как-нибудь уснуть. Снова одна. В общем-то, не привыкать, но почему-то именно здесь одиночество ощущалось с особенной силой.

— Эй, Эми! Эми, ты спишь?

Девушка резко вскочила, оборачиваясь на голос, доносящийся от приоткрытого окна. Ян стоял на подоконнике в слишком простой для императора одежде — черное с зеленым… кимоно? или как правильно? больше подходящем бродяге или наемнику.

— Не хочешь проветриться перед сном? Эти чурбаны из совета сказали, что императрице полагается посещать супруга ночами не чаще раза в месяц для сохранения баланса инь и ян, и какая-то еще подобная муть, поэтому я пришел сам.

— Ян! — Эмили скатилась с кровати и радостно подбежала к нему. — Этот день был такой длинный!

— На вот, оденься, — он сунул ей в руки сверток ткани. — Я и тебе прихватил.

Одежда была столь же непритязательно простой, но даже при этом девушка запуталась в завязочках и ленточках.

— Знаешь, — сказала она, наконец облачившись, — если ты вырос в стране, где приходится воевать с этим лямками каждый день, то понятно, почему ты такой злой!

Он рассмеялся и протянул руку:

— Идем, я покажу тебе небо.

Ян призвал меч, аккуратно положил на подоконник и встал на него ногами. Эмили и пикнуть не успела, как он прижал ее к себе и воспарил над дворцом.

Здания внизу казались такими маленькими, а звезды — наоборот огромными. Ночной ветер ласково обнимал их, как старый надежный друг. У девушки дух захватило от пьянящей высоты. Весь мир словно перестал существовать — остались лишь они и сжимающий сердце полет.

Над просторным имением, где пышно цвели сливовые деревья, Ян снизил скорость и плавно приземлился на берегу пруда.