Семейство Доддов за границей
Шрифт:
Вложу это письмо въ пакетъ, посылаемый Моррису; онъ перешлетъ черезъ посольство. Позвольте же еще разъ напомнить вамъ о нашей надобности въ деньгахъ и пршмите увреніе въ покорнйшей моей преданности.
Кенни Дж. Доддъ.
P. S. Адресуйте мн «черезъ Фрейбургъ въ замокъ Вольфенфельзъ».
ПИСЬМО IX
Бетти Коппъ къ мистриссъ Сусаннъ О'ши, въ домъ цирюльника, въ Брофф.
Хотла писать вамъ на той недл, а не могла потому: была въ разстройств, какъ и слдуетъ: что одна двка середи чужихъ, отъ своихъ мстъ далеко, и посовтовать
А надобно то сказать, Шусанна, что досыта намшись человкъ мягче становится, и сердце сносливе. Это на себ испробовала. Теперича, какъ пообдаю хорошенько, больше могу спускать брани, чмъ бывало прежде: слушаю, да вздыхаю только. Одначе не объ этомъ хотла писать, а про свое расположеніе, и къ кому чувствую. Не сердчайте за то, мистриссъ Шусанна. Не позабыла вашей пользительной науки, какъ мужчинамъ врить. То ваша правда, что они измнщики, и пальца имъ въ ротъ не клади. Одначе ко всему привыкаешь. На сколько тепереча такихъ штукъ наглядлась, какихъ у насъ на своихъ мстахъ и въ завод не было. Ужь правда, поживешь на свт, всего увидишь. Вотъ, хоть бы къ слову сказать, не больно бы вамъ понравилось, какъ Мери Анна съ молодымъ барономъ обходится. Прежде, бывало, съ дохтуромъ Бельтономъ одна не останется. А теперича ихъ встрчаемъ всегда, ходятъ по парку одни вмст въ самыхъ-то безлюдныхъ мстахъ. Какъ пойду съ адеемъ, они ужь тамъ. Мало того, милая: нажаловалась еще наша барышня на меня барын, та и начала мн рацю читать, какъ не слдуетъ съ мужчиной по парку одной ходить.
— А разв ваша дочка не то же длаетъ? говорю: или ужь все дурное только про однихъ насъ говорится?
— Что жь, говоритъ, разв замужъ выходить по твоему дурное?
— Иной разъ и дурное, говорю, да такъ на нее посмотрла: «понимай, молъ, какъ знаешь».
— Ахъ, ты негодная! говоритъ: я тебя въ ту субботу изъ службы своей прогоню.
— Да я, говорю, ныньче же сама отъ васъ отхожу.
Ежели бы, Шусанна, посмотрли вы на нее, какъ я сказала эти слова! Вдь она знаетъ, что ей безъ меня обойдтиться никакъ нельзя. Ровно ничего теб но иностранному сама пиликнуть не уметъ; значитъ я у нея выхожу переводчица, ея словамъ, для всей другой прислуги. Вдь я, не въ похвальбу сказать, такъ на всякихъ языкахъ отмахиваю: нту никакой разности, что пофранцузскому я говорю, что понмецкому — все, какъ есть, одно выходитъ.
Только пришла въ свою горницу, а Мери Анна за мною.
— Какія вы глупости длаете, Бетти; говоритъ, а сама кладетъ руку мн на плечо.
— Что жь, говорю: —
— Нтъ, я хочу сказать, не совстно ли ссориться съ мама? говоритъ:- мама была всегда такъ добра, такъ ласкова съ вами, такъ любила васъ.
Я съ-разу поняла, Шусанна, чмъ тутъ пахнетъ; оттого ни слова не говорю, а знай-себ укладываю свои животы.
— Я уврена, говоритъ она: — что вы не бросите ее на чужой сторон.
— Не вкъ вмст жить, говорю я.
— А ваше одинокое и безпомощное положеніе? говоритъ она.
— Есть люди, которые не бросятъ меня въ потерянномъ вид, говорю я; и сказала ей, что адей Гецлеръ «предлагалъ мн свою руку и свое имя», какъ наши говорятъ о своемъ барон.
— Не-уже-ли вы согласитесь идти за адея? говоритъ она: — вдь онъ простой пастухъ.
— Наше двичье дло такое, говорю я: — хоть лядащій, да женихъ, мы и рады.
Она вся такъ и вспыхнула: поняла, про кого я говорю.
— Такая хорошенькая двушка, какъ вы, Бетти, говоритъ она (значитъ, подольщается подъ меня):- должна быть разборчива; подождите только, увидите какую прекрасную партію вы себ здсь найдете. Не торопитесь, говоритъ, посмотрите, какое впечатлніе вы произведете въ этомъ чудномъ розовомъ плать — и дала мн, Шусанна, новое шолковое барынино платье, можно сказать, съ иголочки, съ пятью оборками и съ кружевами на лиф. Эту матерію называютъ глазй — и точно, можно оказать, загляднье.
— Очень-жаль, говорю, что я теперь отошла отъ васъ, и потому должна отказаться отъ платья.
— Пустяки, Бетти, говоритъ она: я все это улажу.
— Да меня разобидли здсь, говорю.
— Ничего, ничего, это можно поправить, говоритъ она, и улыбается.
Ну, извстно, и я улыбнулась: вдь у меня комплекція такая мягкая; и ежели кто со мною хорошъ, я все готова сдлать въ угоду ему — ужь такая моя слабость. «Я не злопамятна, миссъ Мери Анна», говорю.
— Нтъ Бетти, нтъ, не злопамятна, говоритъ, и потрепала меня по щек.
Ну, что тутъ? взяла я, положила платье въ ящикъ, пошла къ барын и, какъ умла, извинилась. А надо вамъ о аде сказать: ну, по правд скажу, онъ не изъ такихъ, какихъ у насъ въ Ирландіи называютъ красавцами, а по здшнему и онъ хоть куда! Высокій, только въ плечахъ сутулость есть, и волосы рыжіе. Однако мн нравится.
Барыня описала мистриссъ Галларъ все, какъ свадьба Мери Анны будетъ, стало, нечего вамъ разсказывать. Изъ лица женихъ нашъ небольно завиднъ, и такой у него нехорошій взглядъ, плутоватый. Прислуга, видно, много кое-чего о немъ знаетъ, только не говоритъ; а вывдать изъ нихъ трудно по разговорамъ, потому: чужой языкъ.
Ей, видно, свадьба не больно сладка: два раза я видала, плачетъ надъ какими-то старыми письмами, и какъ меня увидитъ, спрячетъ ихъ, а сама показываетъ веселый видъ.
— Не знаю, Бетти, говоритъ: едва-ли когда буду еще въ Додсборо.
— Кто знаетъ? говорю:- а жаль было бы: вдь тамъ есть люди, которые васъ любятъ.
— Не знаю, говоритъ; не знаю, думаетъ ли тамъ обо мн хоть кто-нибудь.
— Будто не знаете? говорю.
— Кто же? говоритъ:- скажи хоть одного.
— Какъ кто? — говорю:- а миссъ Дэвисъ, а миссъ Келли, а миссъ Китти Дулэнъ, а старуха Молли, а всхъ больше дохтуръ Бель…
— Не говори о немъ, говоритъ, и покраснла: я и именъ ихъ слушать не хочу; никого изъ нихъ ужь не увижу.
Тмъ и кончу; значитъ я все написала о чемъ написать хотла; и вы мн, Шусанна, тоже самое напишите. А хорошо, ежелибъ вы мн переслали срое платье, что на голубомъ чехл, и шляпку мою, которую носила и эту зиму и ту зиму; ежели будете пересылать, такъ можно сказать сосдямъ, что я себ выписала новыя платья къ свадьб. И пожалуйста, напишите, какъ подйствуетъ на Сема Гели. Скажите ему, что я остаюсь въ надежд: онъ не запьетъ съ горя и не будетъ себя разстроивать.