Современная жрица Изиды
Шрифт:
Олкоттъ доходилъ до того, что серьезно и таинственно вщалъ о томъ, какъ для иныхъ главъ «Разоблаченной Изиды» требовались не только «ватиканскія уники», но и «уники», сгорвшія при пожар Александрійской библіотеки. И вотъ, когда это было нужно, матеріальныя частицы этихъ драгоцнныхъ экземпляровъ, разсянныя въ міровомъ пространств, снова собирались, матеріализовались, подобно нянямъ и дядямъ у Эдди, — и Елена Петровна спокойно, своимъ быстрымъ, четкимъ почеркомъ, списывала заключавшіяся въ нихъ великія истины.
Эти легенды, очевидно, позднйшаго происхожденія, такъ какъ изъ писемъ, посылавшихся Блаватской ея русскому корреспонденту именно въ то время, когда писалась Изида, — выясняется нчто иное мене таинственное. Никакого «хозяина» и еще нтъ и въ помин, а есть Джонъ Кингъ, матеріализованный духъ, единственный
Ея «Изида», хоть и не продающаяся въ Россіи по книжнымъ магазинамъ, все же не составляетъ тайны, достать ее, т. е. выписать — очень легко, и всякій желающій можетъ убдиться въ томъ, что это такое. Это американская книга, бьющая на эффектъ и пригодная какъ изданіе спекуляціи. Это компиляція разныхъ мистическихъ и каббалистическихъ сочиненій, пересыпанная кое-гд остроумными замчаніями, полемическими выходками, а иногда изрядной даже бранью. Системы никакой и, въ конц концовъ, полнйшая безпорядочность, настоящая каша. Человку, незнакомому или мало еще знакомому съ предметомъ, конечно легко и даже неизбжно покажется, что авторъ, во всякомъ случа, обладаетъ большими познаніями, большою ученостью. Но разочарованіе наступаетъ весьма скоро по мр ознакомленія съ литературой предмета, съ дйствительно учеными оккультистами и каббалистами.
Тмъ не мене «Изида» остается самымъ удивительнымъ и чудеснымъ изъ «феноменовъ» Блаватской — ибо ея способность схватывать, компилировать и писать съ головокружительной быстротою — поразительна. Она изображаетъ изъ себя какую-то самопишущую машину. Изъ однихъ ея писемъ, находящихся у меня, можно составить довольно объемистый томъ, а вдь она со многими была въ переписк. Вотъ, напримръ, кончила она главу «Изиды», поставила точку, — и тотчасъ же принимается за письмо въ Петербургъ, повторяя въ немъ, съ разными варіантами, то, о чемъ писала. Длаю маленькую выдержку изъ письма отъ 1 декабря 1875 года:
Вс феномены производятся теченіями астральнаго свта или эира химиковъ. Вспомните Плутарха великаго жреца храма Аполлона и его оракулярныя подземныя испаренія, подъ опьяненіемъ которыхъ пророчествовали жрицы. Вся атмосфера кругомъ насъ полна духами различныхъ родовъ. Въ мір нтъ ни одного пустого мстечка, ибо природа страшится пустоты и небытія, какъ говоритъ Гермесъ [116] [117] . Только тогда можно понять современные феномены, когда изучатъ древнихъ теурговъ какъ Ямвлихъ, Порфирій, Плотинъ и другихъ.
116
Думаю, что многихъ теософовъ крайне изумило бы извстіе о жен и «куч дтей» Олкотта, ибо эта многочисленная семья, нуждающаяся въ содержаніи, очень скоро куда-то безслдно исчезла.
117
Эти послднія строки взяты прямо у Элифаса Леви, да и вообще она, главнымъ образомъ, пользуется этимъ писателемъ раньше, чмъ другими. Оно и понятно: онъ всхъ легче, онъ популяризаторъ и пишетъ легкимъ языкомъ.
И въ такомъ род, безъ связи и послдовательности, съ очевидными ошибками, перескакивая отъ одного предмета къ другому — громадное письмо, чуть не въ листъ печатный. То же самое желающіе найдутъ и въ «Изид». Нтъ, Джонъ хоть и съ поразительной быстротою диктовалъ; но очень часто путалъ, ибо онъ еще не превратился въ «хозяина» и не набрался тибетской мудрости [118] .
Да
118
Удивляться количеству познаній и разнообразію предметовъ, заключающихся въ «Изид», я могъ и неизбжно долженъ былъ, какъ и многіе другіе, лтомъ 1884 года, когда я мало былъ еще знакомъ съ литературой, послужившей матеріаломъ для Блаватской. Затмъ же я познакомился съ сочиненіями разныхъ каббалистовъ и оккультистовъ — и ясно увидлъ, какъ можетъ увидть всякій, что «ученыя» сочиненія Елены Петровны — компиляція, сдланная безъ всякой системы, главнымъ образомъ по французскимъ источникамъ.
Наконецъ ей добыли эти книги, только не астральнымъ путемъ, а г-жа X. привезла ихъ ей изъ Россіи. Е. П. такъ и впилась въ нихъ и ни зачто не хотла мн ихъ показать. Это меня заинтриговало. Въ Париж, передъ моимъ возвращеніемъ въ Россію, я у букинистовъ добылъ всего Мирвилля и впослдствіи убдился, что этотъ авторъ сослужилъ Блаватской дйствительно большія службы.
Но изъ всего сказаннаго еще вовсе не слдуетъ, что у Блаватской, особенно въ ея послдующихъ писаніяхъ, не попадались весьма глубокія, интересныя мысли. Литература оккультизма всхъ временъ и народовъ, среди разнаго хлама и необычайныхъ нелпостей, заключаетъ въ себ, безспорно, не мало человческой мудрости. Превосходная память Елены Петровны удерживала все — и если ей вспоминалась высказанная кмъ-либо истина, она умла передать ее иной разъ очень ясно и просто, развить съ настоящей, врожденной ей талантливостью.
Все зависло отъ предмета и отъ минуты. Я привелъ, въ глав XVII моего разсказа, образчикъ мыслей и афоризмовъ, иногда высказывавшихся Блаватской. Подобныя мысли, если даже съ ними и не соглашаться, невольно должны были заинтересовывать не только «всякаго и всякую», но и очень серьезныхъ людей. Къ сожалнію, она рдко вела такія бесды, ибо обстоятельства и ея характеръ заставляли ее, въ личныхъ сношеніяхъ, почти всегда волноваться, кричать, изворачиваться и «бороться» всми мрами.
Затмъ, долго и внимательно наблюдая ее — я пришелъ къ заключенію, что въ умственной области вся ея крупная талантливость была, что и естественно, пассивнаго, а не активнаго свойства. Она ршительно оказывалась неспособной въ этой области къ самостоятельному творчеству, даже въ самыя свои вдохновенныя минуты, а лишь быстро воспринимала и развивала чужія мысли.
Наконецъ, надо обратить вниманіе и еще на одно обстоятельство: можно сколько угодно говорить о женской равноправности, длать женщину судьей, министромъ, депутатомъ, а всеже до сихъ поръ она, по старой нашей привычк, находится въ положеніи привилегированномъ, и мужчины къ ней предъявляютъ гораздо меньшія требованія, чмъ къ лицамъ своего пола. «Помилуйте — вдь это удивительно! вдь она женщина! о, это необыкновенная женщина по уму и познаніямъ!» При такомъ невольномъ, безсознательномъ отношеніи уже невозможна вполн безпристрастная критика. Даже конкурренты-мужчины любезно расшаркиваются передъ дамой, безо всякой профессіональной зависти и т. д.
Только этимъ и можно объяснить нсколько восторженныхъ отзывовъ о «теософическихъ» сочиненіяхъ Е. П. Блаватской, появившихся въ западно-европейской пресс, идущихъ со стороны, не отъ членовъ ея «Общества». Безсознательное рыцарское отношеніе къ «дам-философу» такъ крпко, что авторы этихъ отзывовъ даже не думаютъ о томъ, какъ они компрометтируютъ свою ученость въ глазахъ послдующихъ знатоковъ предмета, которые будутъ разбирать сочиненія Блаватской, не обращая вниманія на то, кто ихъ писалъ — мужчина или дама, вдохновляемая проблематическими «махатмами». Въ лучшемъ случа прославители «учености» Елены Петровны докажутъ свое плохое знакомство съ литературой «оккультизма», съ сочиненіями авторовъ, которыхъ компилировала «современная жрица Изиды», не указывая на свои источники.