Трагедия деревни Мидзухо
Шрифт:
Когда с тремя корейцами было покончено, молодые вернулись к дому Куриямы, а Морисита Ясуо, Нагаи Котаро, Киосукэ Дайсукэ, Чиба Масаси, Хосокава Хироси и Какута Тиодзиро направились к корейским хижинам, стоявшим неподалеку друг от друга. Шли по тропе молча. Навстречу им, заложив руки за спину, куда-то шел кореец Хирояма. Встретившиеся на узкой тропе знали друг друга. Хирояма, отступив с тропы, поклонился добрым знакомым. Его испугал их боевой вид, хмурые лица, но он вымучил из себя улыбку и только из учтивости спросил, куда они идут. Шедший впереди Хосокава приостановился, а Киосукэ Дайсукэ, поравнявшись с Хироямой, резким взмахом стеганул корейца по шее так, что ремень змеей обвился вокруг, и тогда Киосукэ Дайсукэ рванул на себя. Хирояма упал на колени, схватился руками за ремень, захрипел, пытаясь
Через четверть часа они вошли в дом корейца Маруямы. Роскошный августовский день уже разгорался вовсю, тихая узкая долина, зажатая между двумя крутыми хребтами, была переполнена солнечным светом, а в доме Маруямы царил сумрак. Испуганно метнулись в угол жена Маруямы и дочь его, девочка-подросток лет тринадцати. Встали сидевшие за столиком два корейца. Сам Маруяма, заслышав стук в сенях, встал было, чтобы встретить непрошеных гостей, да так и застыл посредине комнаты. Обитатели дома наверняка слышали утренний выстрел, и приход такого количества вооруженных людей, не снявших обуви у порога, пронзил их страхом.
Вошедшие сгрудились, потоптались, Киосукэ Дайсукэ попросил попить. Хозяйка набрала в ковш воды, передала мужу, и Маруяма торопливо поднес Киосукэ. Попили и другие. Чиба Масаси после питья согнутым пальцем левой руки разгладил усы, правой поправил за плечом ружье. Молчание явно затягивалось, пришедшие выразительно смотрели на Мориситу. Тот с привычным строгим видом спросил:
– Почему женщины до сих пор не эвакуировались?
Спросил громко, жена и дочь вздрогнули, не дожидаясь оправданий Маруямы, стали тут же на виду у всех собираться в дорогу. За ними следили корейцы и японцы с повышенным вниманием, будто в их суетливых движениях заключалось разрешение того дела, за которым пришло столько людей. Сборы длились всего несколько минут. Когда женщины, попрощавшись с хозяином лишь взглядом, двинулись к выходу, Хосокава напомнил, что они должны идти к дому его отца, Хосокавы Ёкичи. Женщины выскользнули как тени.
– А мы будем защищать деревню, – сказал Морисита. – Вы пойдете с нами.
Мужчины кинулись снарядиться, но Морисита предупредил:
– С собой ничего брать не надо.
Корейцы стали выходить в чем были. Как-то само собой получилось, что за каждым корейцем на тропе очутился вооруженный японец.
Первым шел Маруяма, ему дышал в затылок Киосукэ Дайсукэ. Замыкали шествие Хосокава и Чиба Масаси.
Корейцев начали убивать там, где уже лежал труп Хироямы. Сигналом послужил знакомый крик Киосукэ Дайсукэ, снова пустившего в ход свой ремень:
– Бей!
Нагаи Котаро рубанул свою жертву саблей, но меткого удара не получилось – сабля снесла корейцу лишь нижнюю челюсть. Он хрипел, захлебываясь собственной кровью, которая обильно текла на грудь. Нагаи добил его, нанося удары по затылку.
Какута действовал откуда-то подвернувшимся колом. Он бил корейца по голове, по плечам, по ребрам, наконец всадил кол заостренным концом в мягкую полость живота.
День 21 августа еще не вошел в полную силу, а с корейцами в местечке Урасима было покончено.
* * *
Из протокола допроса свидетелей Куриямы Мамору 10 августа 1946 года.
«После окончания убийства Киосукэ Дайсукэ построил в одну шеренгу Нагаи Котаро, Какуту Тиодзиро, Курияму Самодзи, меня – Курияму Мамору, Судзуки Масаиоси и скомандовал: «Смирно, равнение на Курияму Китидзаемон!» Курияма принял доклад и сказал, чтобы все пошли закапывать трупы и сделали так, чтобы ничего не было заметно».
Из протокола допроса обвиняемого Куриямы Сиодзи 14 августа 1946 года.
«Около нашего дома Морисита нам велел взять лопаты и поехать на лошадях на окраину местечка Урасима. Я, Курияма Мамору и Судзуки Масаиоси сели верхом на лошадей, взяли лопаты и поехали на окраину Урасима по дороге, а сам Морисита пошел пешком туда же, только не по дороге, а прямым путем. Когда мы проехали около километра, то около дороги увидели четыре
Из протокола очной ставки Хосокавы Хироси и Куриямы Китидзаемон.
«Курияма: 21 августа 1945 года около 9 часов утра ко мне в дом пришли Хосокава Хироси, Морисита Ясуо, Киосукэ Дайсукэ. Сразу, как только они вошли, Киосукэ и Хосокава стали говорить о поражении Японии и о скором приходе частей Красной Армии. Здесь же они сказали, что с приходом Красной Армии корейцы будут издеваться над японцами и предавать их. Поэтому всех корейцев надо уничтожить. Во время этого разговора пришел Какута Тиодзиро и поддержал их. После этого решено было созвать других жителей и обсудить вопрос об убийстве корейцев совместно.
Вопрос Хосокаве: Подтверждаете ли вы показания Куриямы?
Ответ: Да, я подтверждаю показания Куриямы.
Вопрос Курияме: Говорил ли кто-либо из участников совещания о наличии приказа военных властей об уничтожении корейцев?
Ответ: Нет, во время совещания о приказе военных властей Японии об уничтожении корейцев никто не говорил. Не говорил об этом ни Хосокава Хироси, ни Морисита Ясуо, ни Киосукэ Дайсукэ.
Вопрос Хосокаве: Вы подтверждаете показания Куриямы о том, что на совещании разговора о приказе военных властей об уничтожении корейцев не было?
Ответ: Да, я эти показания подтверждаю полностью».
Из акта комиссии судебно-медицинских экспертов
«Яма № 3. Под рыхлым слоем почвы на глубине 10-15 см лежит кол длиной 2,5 метра, к которому привязана веревкой рого58
жа. Под рогожей оказались лежащие в беспорядке нижние конечности трупов.
В общую кучу трупов брошено два кола с заостренными концами, один кол длиной 80 см, второй кол 2 метра. При снятии оставшегося слоя земли 2-3 см обнаружены сваленные друг на друга 4 трупа. При изъятии трупов на поверхность на дне ямы оказалось четыре рогожи, привязанные к колу. Один труп, лежащий сверху, одет в черную куртку хлопчатобумажной ткани, такие же брюки, обут в таби, голова от трупа отделена... в затылочной части имеется дырчатый пролом, скуловая кость имеет трещину, зубы передние отсутствуют. Установлено: труп мужского пола, 30-35 лет, ребра справа и слева имеют множественные переломы. Второй труп имеет рост 156 см, одет в летнюю одежду – пиджак и брюки, обут в таби. На черепе два дырчатых пролома, в грудной клетке сквозной дырчатый дефект – проткнут колом. Установлено: труп мужчины в возрасте 20-25 лет, ребра слева имеют множественные переломы. Третий труп одет в летнюю одежду, обут в таби, у трупа отрублена правая рука... Установлено: мужчина в возрасте 30-40 лет, кости левой нижней конечности имеют множественные переломы. Четвертый труп одет в нательную рубаху, темно-синие брюки, обут в таби, лицевой скелет, нос и часть нижней челюсти отрублены... На затылочной кости рубленый дефект, проникающий в полость черепа, длиною 15 см. Кости верхних конечностей и ребра справа и слева имеют множественные переломы. Судя по одежде и скелету – труп мужского пола. Вследствие сильного разложения и отсутствия лицевых костей возраст не установлен».
Зятья японца Сато и их короткое счастье
Бежал от тигра, а попал в логово льва.
Корейская пословица.
Дочерям японца Сато, упокоившегося три года назад, ничто не предвещало беды. Хонда Мисако вышла в конце сорок четвертого за Нацукаву Масао и с радостным беспокойством прислушивалась к нетерпеливым толчкам живого существа под трепетным сердцем.
Людские пути извилисты, причудливы, как ручьи, вьющиеся по распадкам. Ручьи бегут к реке. Человека тянет к домашнему очагу, пусть даже к чужому, к любви, к семье. Несомненно, именно это желание привело Нацукаву Масао к девушке по имени Ми-сако. Ему удалось найти тропинку к ее дому как раньше удалось оставить шахту и наняться на лесозаготовки. Одно время он валил лес в тайге, туда дорога шла через деревню Мидзухо.