Янки при дворе короля Артура
Шрифт:
— Не откладывай, сынъ мой, приступай къ длу. Если у насъ не будетъ воды, то мы совершенно раззоримся, и доброе дло, существовавшее двсти лтъ, должно прекратиться. Не можешь-ли ты устроить такъ, чтобы тутъ не участвовала нечистая сила.
— Я работаю, отецъ мой, безъ всякаго содйствія дьявола. Я не пользуюсь дьявольскими навожденіями, а только тмъ, что создано десницею Божіею. Но разв Мерлэнъ работаетъ съ должнымъ благочестіемъ?
— Онъ говоритъ, что готовъ дать клятву въ томъ, что тутъ нтъ ничего дурного.
— Хорошо; въ такомъ случа, пусть онъ продолжаетъ свою работу.
— Но надюсь, что и ты, мой сынъ, не останешься празднымъ, а поможешь ему?
— Нельзя, отецъ мой, дйствовать
— Но я нарушу наши условія; это ужасное приключеніе, мой поступокъ будетъ совершенно справедливъ. Я возьму обратно отъ него эту работу и вы должны тотчасъ приняться за дло.
— Этого нельзя длать, отецъ мой! Конечно, нтъ никакого сомннія, что высшая власть можетъ длать, что ей угодно, но мы, бдные чароди, далеко не въ такомъ положеніи. Мерлэнъ очень хорошій магъ для небольшихъ длъ и пользуется извстною репутаціею. Онъ теперь хлопочетъ и длаетъ, что можетъ, поэтому съ моей стороны будетъ крайне невжливо отнимать отъ него его работу, пока онъ самъ отъ нея не откажется.
Тутъ лицо патера просіяло.
— Ахъ, это устроить очень просто. Мы можемъ убдить его отказаться отъ этого дла.
— Нтъ, нтъ, отецъ мой, это вовсе не подобаетъ, какъ говоритъ народъ. Если его убдятъ противъ его воли, то онъ устроитъ съ нами какую-нибудь дурную шутку и наведетъ такія чары, которыя затормазятъ мн дло, пока я не отыщу ихъ секрета. Это можетъ занять цлый мсяцъ. Я ужь употребилъ небольшое волшебство моего изобртенія, которое называю телефономъ и секретъ котораго онъ не угадаетъ и во сто лтъ. Неужели вы хотите, чтобы онъ затормозилъ мн дло на цлый мсяцъ? Неужели вы будете рисковать затянуть время на цлый мсяцъ при такомъ положеніи длъ?
— Цлый мсяцъ! Ахъ, одна мысль объ этомъ приводитъ меня въ ужасъ. Это твое послднее ршеніе, сынъ мой? Мое сердце обливается кровью отъ отчаянія. Оставь меня, я хочу нсколько успокоиться, такъ какъ въ теченіе десяти дней не зналъ отдыха; бдная плоть не въ состояніи выносить такого труда и требуетъ успокоенія.
Въ сущности это было самое лучшее, что только можно было придумать, именно изъ вжливости уступить пока Мерлэну; онъ не въ состояніи извлечь воды, потому что былъ магомъ своего времени; правда, онъ производилъ нкоторыя чары, которыя и дали ему извстную репутацію, но онъ совершалъ ихъ въ полномъ уединеніи, когда тутъ никого не было; въ тоже время онъ ршительно ничего не могъ сдлать, когда его осаждала длая толпа, ожидающая чуда; толпа для мага тхъ дней была такъ же неудобна, какъ толпа для спирита нашихъ дней; всегда найдется въ этой толп какой-нибудь скептикъ, который въ самую критическую минуту испортитъ все дло. Мн, конечно, не было никакого разсчета удалять Мерлэна отъ его дла, пока я самъ не буду въ состояніи за него приняться. А я не могъ начать работы, пока не получу изъ Камелота все необходимое; необходимо было подождать три или четыре дня.
Мое присутствіе обнадежило мстныхъ поселенцевъ и нсколько ободрило ихъ; вечеромъ они сли за скудную трапезу; это было въ первый разъ въ теченіе десяти дней. Лишь только ихъ желудки были достаточно наполнены, какъ они воспрянули духомъ; они выпили меду и это ихъ развеселило. Впрочемъ, въ эту ночь вс были навесел; вся община, казалось, и не думала ложиться спать, мы сидли за столомъ и у насъ было очень весело. Разсказывались старыя исторіи сомнительнаго свойства, которыя слушались то со слезами на глазахъ отъ смха, съ широко раскрытыми ртами, то раздавался громкій смхъ, отъ котораго тряслись ихъ жирные животы; плись хоромъ псни сомнительнаго содержанія.
Наконецъ я отважился
На слдующій день я во время былъ у колодца. Мерлэнъ былъ также здсь, чародйствуя, какъ бобръ, но струя все еще не появлялась. Онъ былъ въ дурномъ расположеніи духа; въ тоже время я понялъ, что условленный съ нимъ договоръ былъ слишкомъ труденъ для новичка въ этомъ дл. Мерлэнъ даже не сдерживалъ своего языка и клялся, какъ французскій епископъ временъ Регентства.
Конечно, тутъ все было такъ, какъ я этого и ожидалъ. Такъ называемый «источникъ» былъ совершенно обыкновенный колодезь, вырытый совершенно обыкновенно, какъ вырываютъ колодцы, и выложенъ камнемъ, какъ это всегда длаютъ. Точно такъ же какъ и ложь, создавшая его репутацію, не была чудодйственна. Колодезь находился въ темномъ помщеніи, которое было устроено въ центр гранитной часовни, стны которой были увшаны какими-то картинами, но такой работы, передъ которой хромолитографія могла бы показаться совершенствомъ.
Помщеніе, гд находился колодезь, было тускло освщено лампами; воду черпали оттуда бадьею на цпи, и переливали въ кадки, а оттуда уже въ особые каменные резервуары, устроенные снаружи; но люди черпали воду, не входя въ помщеніе колодца, а изъ часовни; въ самое же помщеніе колодца никто не смлъ входить. Однако, я вошелъ туда, такъ какъ пользовался временнымъ авторитетомъ, благодаря любезности моего собрата по профессіи и въ то же время и моего подчиненнаго. Но самъ онъ не входилъ туда. Онъ длалъ все крайне неосмотрительно и никогда не работалъ умомъ; если бы онъ вошелъ туда, хорошенько все осмотрлъ, то могъ бы поправить колодезь самыми естественными средствами, а потомъ самымъ обыкновеннымъ образомъ могъ бы превратить это въ чудо, какъ онъ всегда и длалъ; но нтъ, это былъ старый глупецъ. — Этотъ магъ врилъ только въ свою магію; ни одинъ магъ не можетъ преуспвать въ своей профессіи, если онъ самъ зараженъ суевріемъ.
Мн пришла въ голову мысль, что, вроятно, въ колодц образовалось отверстіе; быть можетъ, что изъ стны выпало нсколько камней близь самаго дна и образовались отверстія, куда и стекала вода. Я смрилъ цпь, въ ней было 98 футъ. Я позвалъ двухъ человкъ, заперъ дверь, захватилъ свчу и попросилъ своихъ компаньоновъ спустить меня туда съ бадьею. Когда вся цпь была спущена, я увидлъ при свчк, что мои подозрнія подтвердились; значительная часть стны была разрушена, образовалось порядочное отверстіе. Однако, я сожаллъ, что моя теорія относительно порчи колодца была совершенно правильна, у меня была другая идея и если бы нужно было привести ее въ исполненіе, то можно смло бы выдать появленіе воды за чудо. Я вспомнилъ, что въ Америк, нсколько столтій спустя, если нефтяной источникъ изсякался, оттуда выжимали нефть динамитною торпедою. Если бы я нашелъ этотъ колодезь изсякшимъ, то я употребилъ бы для этого такой же способъ; но тутъ не могло быть и рчи о бомб. Человкъ никогда не долженъ останавливаться ни передъ какими затрудненіями, но ему необходимо заставить поработать свой умъ. Но мн нечего было торопиться; оставалось еще достаточно времени впереди; я такъ и сдлалъ.