Янки при дворе короля Артура
Шрифт:
Когда я былъ снова вытащенъ на поверхность, то попросилъ принести мн лотъ: колодезь былъ сто пятьдесятъ футъ глубины, а въ немъ было воды на сорокъ одинъ футъ! Я позвалъ одного изъ мстныхъ жителей и спросилъ:
— Какъ глубокъ колодезь?
— Этого я не знаю, сэръ, мн никогда объ этомъ не говорили.
— Какъ высоко поднимается въ немъ вода?
— До самаго верха; такъ было, по крайней мр, въ послднія двсти лтъ, какъ намъ передавали наши предшественники.
Это было совершенно врно — по крайней мр, въ послднее время — на это было доказательство боле вское, чмъ только что заявленное свидтельство, — около двадцати
Я сказалъ своему собесднику:
— Это крайне трудное чудо возобновить воду въ сухомъ колодц, но мы попробуемъ, если этого не удастся моему собрату Мерлэну. Онъ только посредственный магъ и весьма возможно, что онъ потерпитъ неудачу. Но это нн можетъ подорвать его кредита: человкъ, который можетъ совершить такое чудо, долженъ знать многое. Но я могу сдлать это чудо. Я долженъ сдлать его; не стану скрывать отъ васъ, что это такое чудо, для котораго придется напрячь вс свои силы до послдней степени.
— Конечно, никто не знаетъ истины лучше нашего братства; по разсказамъ оказывается, что было крайне трудно въ то время возстановить воду; для этого понадобился цлый годъ. Но да пошлетъ вамъ Господь Богъ удачу, а мы будемъ за васъ молиться.
У меня была хорошая мысль распустить слухъ, что это было крайне трудное дло. Часто малыя дла становились великими, если о нихъ распространяли такое предупрежденіе. Мой собесдникъ былъ вполн убжденъ въ трудности такого предпріятія; конечно, онъ сообщитъ это и другимъ. Дня черезъ два поднимется сильная тревога.
ГЛАВА XXIII.
Исправленіе колодца.
Въ субботу посл полудня я отправился къ колодцу и пробылъ тамъ нкоторое время. Мерлэнъ жегъ тамъ дымный порошекъ, разводя руками по воздуху и бормоча какую-то тарабарщину такъ же усердно, какъ и всегда, но, несмотря на все это, въ колодц незамтно было хотя какого-либо слда влажности. Наконецъ, я сказалъ:
— Ну что, партнеръ, какъ идутъ дла?
— Теперь я занятъ самыми могущественными чарами, какія только извстны знатокамъ сокровенныхъ искусствъ на восток; если мн не удастся и это, тогда уже ничего нельзя сдлать. Но тише, молчите, пока я не кончу!
И тутъ поднялся такой густой дымъ, который наполнилъ весь районъ и, вроятно, былъ крайне неудобенъ для отшельниковъ, такъ какъ втеръ дулъ въ ихъ сторону, а дымъ разстилался надъ ними, какъ густой туманъ. Мерлэнъ говорилъ, между тмъ, какія-то несвязныя рчи, кривлялся, разводилъ по воздуху руками самымъ страннымъ образомъ. Минутъ черезъ двадцать онъ остановился, задыхаясь, и съ его лица градомъ катился потъ. Вс собрались и старались
— Я испробовалъ все, что только смертный могъ сдлать для уничтоженія чаръ, оковывающихъ эти воды. Но пришлось потерпть неудачу; то, чего я опасался, оказалось совершенно врнымъ: причина такой неудачи заключается въ томъ, что самый могущественный духъ, извстный восточнымъ мудрецамъ — имя котораго никто не можетъ произнести и остаться въ живыхъ — навелъ чары на этотъ колодезь. Смертный не можетъ уничтожить этихъ чаръ и даже не найдется никого, кто могъ бы узнать тайну этихъ чаръ; безъ знанія этой тайны ничего нельзя сдлать. Итакъ, друзья мои, здсь никогда больше не появится вода. Я сдлалъ все, что только въ сил человка. Позвольте мн удалиться.
— Ты слышалъ, что онъ говорилъ, сынъ мой. правда-ли это? — спросилъ патеръ.
— Отчасти, да!
— Такъ не все, не все, сынъ мой! Но что именно правда?
— Правда то, что духъ съ русскимъ именемъ навелъ чары на этотъ колодезь.
— Боже сохрани! Въ такомъ случа мы совершенно раззорены?
— Очень возможно.
— Но не наврно? Вы говорите, что это не наврно?
— Да, это такъ.
— Поэтому вы полагаете, что если онъ говоритъ, будто никто не можетъ уничтожить этихъ чаръ, то это…
— Да; то, что онъ говоритъ, не безусловно врно. Тутъ есть условія, при которыхъ усилія уничтожить эти чары могутъ имть нкоторые шансы на успхъ, хотя и крайне сомнительные.
— Условія?..
— О, эти условія вовсе не трудны. Вотъ они: мн необходимо имть въ своемъ полномъ распоряженіи колодезь и окружающія его окрестности на полумили разстоянія, начиная отъ сегодняшняго дня посл захожденія солнца до тхъ поръ, пока я не окончу заклятія, и не пускать никого ходить по этому мсту безъ моего дозволенія.
— И это все?
— Да.
— И вы не боитесь произвести опытъ?
— О, нисколько! Одно можетъ не удастся, тогда другое будетъ имть успхъ. Итакъ, вы согласны на мои условія?
— На эти и на вс другія, какія вы пожелаете. Я отдамъ по этому поводу приказанія.
— Подождите, — сказалъ Мерлэнъ съ дьявольскою усмшкою. — Вы слышали, что тотъ, кто вздумаетъ уничтожить эти чары, долженъ зналъ имя этого духа?
— Да, я знаю его имя!
— Но знать его имя еще недостаточно, такъ оно не убиваетъ; но надо произнести его, вы это знаете? Ха, ха, ха! Знаете-ли вы это?
— Да, и это также знаю!
— Такъ вы знали это! Въ ум-ли вы? Слдовательно, вы намрены произнести его имя и умереть?
— Произнести его? Весьма понятно. Я произнесъ бы его, если бы оно было и валлійское.
— Тогда вы погибшій человкъ; я отправлюсь и разскажу объ этомъ Артуру.
— Это прекрасно. Возьмите вашъ мшокъ и ступайте. Для васъ остается одно: отправиться домой и слдить за погодой, Джонъ Мэрлэнъ.
Это былъ удачный намекъ; магъ нахмурился: онъ былъ самымъ плохимъ угадчикомъ погоды въ королевств. Когда онъ приказывалъ выставлять по побережью сигналы предостереженія, то цлую недлю стояло затишье; если онъ предсказывалъ хорошую погоду, то цлую недлю дождь лилъ, какъ изъ ведра. Я умышленно пристроилъ его въ бюро погоды, чтобы подорвать его репутацію. Однако, такой намекъ съ моей стороны поднялъ въ немъ всю желчь и вмсто того, чтобы отправиться домой и возвстить о моей смерти, онъ сказалъ, что останется здсь и порадуется ей.